Валентин Постников - Карандаш и Самоделкин на острове сокровищ
Путешественники невольно зажмурились, а когда открыли глаза, то увидели перед собой… разбойников.
— Шпион Дырка! — закричал Самоделкин.
— Пират Буль-Буль! — обрадовался Карандаш.
— Это вы? — не веря своим глазам, воскликнул географ.
— Мы! — гордо выставив вперёд правую ногу, сказал Дырка.
— Факт! — ответил Буль-Буль. — Они самые!
— Но как же вы тут оказались? — удивился Волшебный художник.
— А вы как? — не менее удивлённо спросил Дырка.
— Мы приехали вас спасать, — ответил Самоделкин. — Пару дней назад рыбаки выловили из моря бутылку с вашим письмом, и мы сразу же бросились вам на помощь.
— Но сами угодили в ловушку, — закончил географ.
— Это всё Повелитель, — махнул рукой Дырка. — Его проделки.
— Какой Повелитель? — не понял Карандаш.
— Главный Повелитель Компьютеров, — сказал Буль-Буль. — Он себя так называет, — пояснил пират. — Именно он заманил нас в ловушку, схватил и бросил в сырое подземелье.
— Вот в это? — спросил Самоделкин.
— Нет, в другое, — ковырнув носком ботинка ком земли, ответил шпион Дырка. — Но мы оттуда сбежали вчера ночью. А уже утром снова угодили в ловушку, правда, в другую.
— Да, нас скелеты сцапали, — зло пробубнил Буль-Буль. — Теперь хотят из нас бульон сварить.
— Это им Повелитель приказал, — шмыгая носом, вставил Дырка. — Чтоб ему пусто было, оглоеду африканскому.
— Мы убежим отсюда! — решил Карандаш.
— Как? — удивился пират Буль-Буль.
— Я нарисую дверь, — ответил Волшебный художник. — Прямо на стене.
— Ты думаешь, получится? — засомневался географ.
— Сейчас проверим, — ответил Карандаш и принялся рисовать.
Через минуту дверь была готова. Самоделкин, пират Буль-Буль и Дырка поднатужились и открыли её.
— Ура! Получилось! Свобода! — обрадовался Семён Семёнович.
— Нужно торопиться, — подгонял всех Карандаш. — Скелеты в любой момент могут придти за нами.
— Бежим! — решительно заявил пират Буль-Буль и первым нырнул в дверной проём.
Следом за ним побежали остальные. Перепачкавшись в грязи, путешественники, наконец-то, выбрались наружу.
— Скорее в лес! — скомандовал Самоделкин. — Там и спрячемся.
— Там сидят эти…, — затряс головой Дырка.
— Кто? — остановился Самоделкин.
— Ну, эти, покойники, — пояснил носастый шпион. — Они ещё хуже скелетов.
— Другого выхода нет, — сказал географ. — Найдём высокое дерево и залезем на него. А утром будет видно, — решил учёный.
Так и сделали. Первыми бежали разбойники. Им хотелось удрать как можно быстрее и как можно дальше от этого места. И вскоре они нашли дерево, верхушку которого не было видно, сколько ни смотри. С цепкостью обезьян, хватаясь, то за одну ветку, то за другую, путешественники залезли на дерево, где и обнаружили огромное дупло.
— Вот тут и выспимся, — сказал Карандаш.
— Правильно, тут они нас не найдут, — зевая, сказал Дырка.
Кое-как расположившись, путешественники уснули. И лишь чьи-то дрыгающиеся во сне ноги и руки, слегка торчащие из дупла наружу, пугали пролетавших мимо ворон, филинов и летучих мышей.
Глава 10 Барбацуца и Занзибарка — самые толстые злодеи острова
Утром, какой-то пролетавший мимо дятел, клюнул Дырку в ногу и тут же улетел. А длинноносый разбойник, со сна и перепугу, так начал брыкаться, что все сразу же и проснулись.
— Доброе утро! — усаживаясь на большой ветке и, сладко потягиваясь, сказал Самоделкин.
— На этом проклятом острове все утра злые, — дрыгая ногой, проворчал шпион Дырка. — Того и гляди, кто-нибудь ногу откусит.
— Верно, весь остров против нас, даже птицы с насекомыми, — пробубнил пират Буль-Буль, вылезая из дупла. — Меня, например, ночью лесной клоп укусил. Прямо за нос.
— Они тут все на Повелителя работают, — согласился Дырка.
— Не может быть, — замотал головой географ. — Животные тут ни при чём.
— Все они тут из одной шайки, — рявкнул Буль-Буль и смахнул с ветки маленькую букашку, которая ползла рядом. — Тут за ними глаз да глаз нужен. Того и гляди, кто-нибудь клюнет или цапнет.
— Утром они не станут нас хватать, — не очень уверенно произнёс Самоделкин. — Солнышко уже ярко светит, а всякая нечисть солнечного света боится.
— Сказочная может и боится, — вставил слово профессор Пыхтелкин. — А та, которая у Повелителя, может и не забоится. Она ведь компьютерная.
— Ну и что, что компьютерная, — сказал Карандаш. — Всё равно яркого света должна бояться. А мы должны темноты бояться, потому как это — самое её время.
— Чьё её? — не понял Самоделкин.
— Упырьское, — пояснил географ.
— Так у нас же нет под рукой ни соли, ни воды, — спохватился Самоделкин.
— Нарисуем, — махнул рукой Карандаш. — Нам главное, отыскать Повелителя и обезвредить его, — пояснил Художник. — Пока мы убегаем — он сильнее. Но как только мы за него возьмёмся — он будет убегать от нас.
— Правильно, — согласился географ. — Мы, словно дичь какая-то, всё время прячемся да убегаем, а Повелитель, как охотник, гонится за нами.
— Я не дичь, — обиделся Буль-Буль. — Я пират и разбойник. А мы, пираты, не привыкли, чтобы нас преследовали.
— Я этого Повелителя вовсе не боюсь, — сказал, слезая с дерева, шпион Дырка. — Я разных там скелетов и покойников боюсь, потому что они кусаются, как звери. А на Повелителя мне: «тьфу»… Я его сам укусить могу.
Путешественники начали спускаться с дерева, не забывая при этом осторожно поглядывать по сторонам, и особенно на землю, где, по их мнению, могло сидеть и прятаться что угодно и кто угодно.
Первым с дерева спрыгнул шпион Дырка и угодил во что-то мягкое.
— Прыгайте, не бойтесь, тут мягко, — послышался радостный голос длинноносого разбойника.
— Ай! — крикнул Карандаш и угодил, словно в пуховую перину.
— А тут и вправду мягко, — сказал профессор Пыхтелкин и, сразу, словно спелые груши, попадали с дерева остальные путешественники.
— Ага! Попались! — раздался чей-то скрипучий голос.
— Отпустите нас! — попытался вырваться из мягких объятий Самоделкин.
— Как это отпустите, мы тут сидим всю ночь, караулим вас, — раздался другой голос, — а вы раз — и отпустите. Мы с утра ещё ни одной карамельной конфеты не съели.
— Даже не облизнули ни одной ириски, — поддержал его другой голос.
— Я скоро худеть начну, — вставил первый голос.
— Да кто вы такие? — пытаясь вырваться, пропыхтел Семён Семёнович.
— Как кто? Два сахарных толстяка — Барбацуца и Занзибарка, — ответили голоса одновременно. — Нас тут все знают. Мы страшные и беспощадные.
— Но почему мы вас не видим? — спросил Самоделкин.
— А мы такие толстые и большие, что просто кошмар. А вы сидите у нас в складках живота, — объяснил Барбацуца.
— Вы сами к нам угодили, — поддакнул Занзибарка.
— Они, словно липкие растения, поймали нас своими животами, — пытаясь выкарабкаться на свободу, сообщил профессор Пыхтелкин.
— Да, да, правильно, — обрадовался Занзибарка. — Это такие мухоглатательные растения, которые растут на острове, я их видел.
— Мы как-то с них мух слизывали. Ох, и вкусно было! — вспомнил и, при этом мечтательно погладил себя по животу, Барбацуца.
— Только вот язык к этим растениям прилипает, — вставил Занзибарка.
Карандаш поначалу немного растерялся, но пока парочка пузатых помощников Повелителя вспоминали, где и как они последний раз набивали животы, художнику в голову пришла одна замечательная идея.
— А вы есть хотите? — спросил у них Карандаш.
— Хотим, — ответили те хором. — Есть мы всегда хотим.
— А что вы любите больше всего на свете? — спросил догадливый Самоделкин.
— Мы сладости любим, — сказал Занзибарка. — Леденцы разные, зефир, сахарные орешки.
— Шоколад, мармелад, варенье…, — продолжал взахлёб перечислять Барбацуца.
— А хотите, я вам такой огромный леденец нарисую, что вы его за два дня съесть не сможете? — спросил хитрый Карандаш.
— Мы не сможем? — затрясся от хохота Занзибарка. — Мы, всё что хочешь, в один присест, слопать можем. Главное, чтобы сладко было, — пояснил толстяк.
— Если нас отпустите, мы вам столько сладостей приготовим…, — пообещал Дырка.
— Целую гору, — соврал пират Буль-Буль. — Целую гору шоколада!
— И пряников! — потребовал Занзибарка. — Столько, чтобы я встать от обжорства не смог, — поставил он условие.
— И кисель, желательно клюквенный, — потирая руки, строго заявил Барбацуца. — Чтобы пряники в него макать можно было.
— Нет ничего проще, — ответил Карандаш и тут же, на стволе огромного мамонтового дерева, нарисовал всё, что просили эти обжоры.
Не успел художник отойти в сторону, как всё из нарисованного сразу превратилось в настоящее. Целая гора сладостей. Барбацуца и Занзибарка набросились на сладости и, отпихивая друг друга, принялись уплетать всё, что им нарисовал Карандаш.
