Виталий Губарев - Необыкновенные приключения
— Сто девяносто два раза, и еще после этого Эфери Тау обернулась вокруг себя триста один раз.
— Что?! — воскликнул Волшебник, вскакивая. — Это немыслимо! Вам почти сто девяносто три года?.. Да нет же, значительно больше в переводе на земное время! Ведь наш год короче вашего. Вы шутите, дитя мое!.. Впрочем, я не имею права называть вас так. Ведь вы значительно старше меня, старика!..
— Дедушка, — перебила его Забава, — а может быть, сутки на Эфери Тау короче, чем на Земле?
— Гм… не думаю… — Он помолчал и погладил свою бороду. — Сейчас проверим. Скажите, дитя мое… Простите! Скажите, доктор, знаете ли вы, что такое секунда?
Он ритмично постучал по столу: раз, два, три, четыре…
Она сразу поняла его и, согнув длинные изящные пальцы, повторила стук.
— Тиль, — сказала она. — Секунда — это тиль. Правда, мне показалось, что вы стучали несколько чаще, чем я. Возможно, ваша секунда на какую-то долю короче нашего тиля. Сто тилей составляют один тильтиль. А сто тильтилей равняются одному солтану. В наших сутках, которые мы называем по солнцу — ладос, восемнадцать солтанов.
— Значит, вам, уважаемый доктор, в два раза больше земных лет, чем я предполагал, — упавшим голосом проговорил Волшебник. — Ну, конечно же, в ваших сутках сто восемьдесят тысяч тилей, то есть пятьдесят земных часов. Причем это в том случае, если считать, что тили и секунды суть одно и то же… Но скажите, пожалуйста, каким образом эферийцам удается жить целые столетия? И еще один вопрос, как вас зовут?
— Меня зовут Флер, дорогой земляк, — ответила она. — Об остальном я расскажу после того, как сделаю детям прививку против яда Тибери Като и накормлю вас обедом.
— Нужна прививка? — испугалась Забава. — А это больно?
— Как тебе не стыдно. Забава! — вдруг рассердился Илья Муромец и покраснел. — Может, ты думаешь, что лучше умереть, чем делать прививку?
Девочка смущенно взглянула на Илью и потупилась:
— Терпеть не могу никаких прививок…
— Хорошо, — серьезно сказал Волшебник, — не делайте ей прививку, дорогая Флер.
Забава молчала. Ее светлые реснички задрожали и подбородок задергался часто-часто.
— Ты хочешь, дедушка… чтобы я умерла? — Она почти плакала. — Да? Скажи, дедушка?
— По-моему, этого хочешь ты сама, Забавушка.
— Я же… не отказываюсь от прививки…
Флер весело рассмеялась и открыла свой ящик с какими-то иглами и пробирками.
— Милая девочка, — сказала она, — врачи Эфери Тау уже много тысячелетий не причиняют боли своим пациентам.
И действительно, укол, который она сделала в позвоночник Забаве, а потом двум богатырям, был совершенно безболезненным. Казалось, что она легко касается спины своими тонкими пальцами.
— Вот и все, — проговорила Флер, закрывая медицинский ящик. — Вам больше ничего не угрожает, дети.
Затем она направилась к одной из внутренних стен и кивком головы пригласила землян следовать за собой. Стена поднялась, и все перешли в другую комнату.
— Это ваша столовая… или, если хотите, ваша кладовая.
— Наша? — удивленно шевельнула бровями Забава. — Почему наша?
— Весь этот дом по распоряжению руководителя экспедиции принадлежит вам.
— Но зачем же нам весь дом?
— Вы наши добрые гости. Для вас в этом доме поддерживается необходимая температура, и вы не будете испытывать здесь нужду в кислороде.
Волшебник церемонно поклонился.
— Передайте, дорогая Флер, горячую благодарность вашему начальнику.
— Руководителю, — поправила она. — У нас нет начальников.
— Приношу свои извинения…
— Меня беспокоит только одно, — продолжала Флер. — Сможете ли вы привыкнуть к нашей походной пище? Если нет, мы попробуем обеспечить вас такой едой, к которой вы привыкли на своей планете.
С этими словами Флер вынула из стенного шкафа несколько желтых банок и поставила их на стол перед путешественниками.
— Консервы? — догадался Добрыня и проглотил слюну.
И он, и его товарищи уже давно проголодались, но никто из них не решался заговорить об этом.
— Да, — сказала Флер, — в этих консервах есть все необходимое, чтобы в человеческом организме поддерживалось горение. Такой банки достаточно па сутки.
— А это вкусно? — неожиданно спросила Забава, и ее щеки, лоб и даже шея залились румянцем.
— Во всяком случае, сытно, девочка, — улыбнулась Флер и, обернувшись к Волшебнику, прибавила: — Ешьте, пожалуйста, и вы. Консервы открываются очень легко. Вот так…
— Кисель? — спросила Забава, разглядывая темную ароматную жидкость, и нерешительно поднесла банку к губам. — О, ребята, это напоминает дыню! Пахнет дыней! Я могу выпить десять таких банок!
Однако она не выпила и половины содержимого банки.
— Больше не могу. Кажется, я пожадничала… Большое спасибо, дорогая Флер!
Ее голос звучал совсем вяло, она потерла пальцем глаза.
Флер взглянула на Забаву и сказала:
— А теперь, дорогие земляки, вы ляжете спать. Очевидно, вы давно не отдыхали.
Забава посмотрела на часы.
— Очень давно! Ой, на Земле сейчас десять часов утра! Значит, мы покинули Землю двенадцать часов назад!
— Удивляюсь, как ты до сих пор не заснула, — покачал головой Волшебник. — Должно быть сказалось нервное напряжение… Да, уважаемый доктор, сейчас нам нужен сон. Только сон…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой Флер рассказывает землянам историю умирающей планеты Эфери Тау
Богатыри спали долго. Первым проснулся русоволосый Илья Муромец. Сбросив с себя очень легкое, но теплое одеяло, он потянулся и свесил с постели ноги.
Постель напоминала небольшую лодку. В ее мягком углублении было удобно спать, но не сидеть. Илья зевнул и спрыгнул на пол.
Рядом с ним безмятежно и сладко спали в постелях-лодках приятели. Толстощекий Добрыня Никитич лежал на спине, смешно вытянув трубочкой губы, и при каждом выдохе тоненько посвистывал. Конопатый Алеша Попович спал, свернувшись клубочком и подложив под щеку костлявый кулак.
— На зарядку становись! — весело скомандовал Илья.
Добрыня всхрапнул, потер глаза и молча выпрыгнул из постели.
Алеша заворочался, забормотал что-то и перевернулся на другой бок.
— Лешка, вставай!
— Отстань! — сердито сказал Лешка. — Чижиком огрею!
Илья и Добрыня переглянулись и расхохотались.
— А чижик-то улетел, Лешка!
— Врете вы все! — сонно бормотал он. — Я бы ни в жизнь вам не проиграл, если бы Илюшка не запулил чижика на огород.
Добрыня, посмеиваясь, пощекотал высунувшуюся из-под одеяла Алешину пятку. Алеша взвизгнул и вихрем слетел с постели.
— Ух ты! — воскликнул он, поражение уставясь на золотистую штору. -Где это мы, ребята?
Но тут Алеша увидел синеватые пятнана своих руках и сразу вспомнил о Цветах Смерти. Он хотел было поведать друзьям о нахлынувших на него чувствах и мыслях про далекую милую Землю, где можно было так чудесно играть в "чижика", но в эту минуту в стену постучали.
Затем стена приподнялась, мальчики увидели ноги Забавы с синяками на щиколотках и услышали ее голос:
— Вы проснулись, ребята? Скорей принимайте душ и завтракайте. Нас уже ждет Флер… А душ здесь чудный, ребята! Вода бьет прямо с потолка, со стен, с пола. Замечательно!
…После завтрака все собрались в самой большой комнате дома. На одной из ее стен был укреплен широкий стекловидный экран и под ним два ряда клавишей.
Красавица Флер сидела подле экрана в кресле.
— Доброе утро, — неожиданно сказала она порусски. — Сегодня я хочу попробовать говорить с вами на вашем языке. Не удивляйтесь… Пока вы спали, я в течение трех солтанов упражнялась с вашей шкатулкой. И, кажется, сделала некоторые успехи. Правда?
Она произносила слова совершенно правильно, ее выдавал лишь самый легкий акцент.
Волшебник развел руками:
— Но разве можно за три часа… то есть за три солтана, изучить язык, уважаемый доктор?
— Видите ли, друг земляк, эферийцы в сравнении с жителями вашей планеты живут долго. С самого раннего детства нас воспитывают так, чтобы наша память с каждым днем делалась все более отточенной. Каждый нормальный взрослый человек обладает у нас такой натренированной памятью, которая дает ему возможность запоминать все новое сразу, моментально. А чтобы не утомлять мозг, мы можем заставлять себя забывать все ненужное. Но так же быстро мы восстанавливаем в памяти и все забытое.
— Это не укладывается в моем уме, друг доктор!
— А эферийцев это не удивляет уже много тысячелетий. Собственно, я и хочу сейчас вам рассказать об эферийцах и нашей планете Эфери Тау. Садитесь, друзья. — Она указала им на низенькие кресла, стоящие перед экраном.
— Но не отрываем ли мы вас от каких-либо важных дел? -предупредительно спросил Волшебник.