Крис Ридделл - Юная леди Гот и призрак мышонка
– Дикарь из Патни и Барнская жена! – провозгласил он своим тоненьким сладким голоском. – Вы только взгляните на них! Ваши спасители, эти интеллектуальные ткачи из западного Лондона, определённо кое-что смыслят в одежде. На ярмарке в Громнете они бы выручили кругленькую сумму!
Он потянулся и схватил цилиндр Дикаря из Патни. Примерил его и бросил в тачку.
– Готов поспорить, когда интеллектуальные ткачи освободили вас из бродячего цирка, вы не были так шикарно одеты.
Он бросил вслед за цилиндром в тачку чепец Барнской жены и стянул с её плеч шаль. Горилла смотрела на него грустно, но кротко.
– Не понимаю только, как это ткачи вас отпустили.
Мальзельо хихикнул и быстро сорвал с горилл остальную одежду.
– Хотя, конечно, личное приглашение от знаменитого лорда Гота – это очень лестно. Ещё бы!
Он сунул руку в карман расшитого жилета Дикаря из Патни, извлёк оттуда пригласительный билет с позолоченным обрезом и положил его в карман собственного жилета. Затем вывез тачку из оранжереи и закрыл дверь на замок.
Ада выждала, пока шаги комнатного егеря не стихнут, и осторожно двинулась обратно по стволу, попутно помогая Эмили. Наконец, когда они оказались на твёрдой земле, Ада показала Эмили свои рисунки.
– Я так и знала, что Мальзельо держит кого-то в Самом потайном саду, – заявила Ада с победоносным видом. – И если я не ошибаюсь, он собирается задействовать эти бедные создания в субботней комнатной охоте.
– Совсем неплохо, – заметила Эмили, рассматривая рисунок Ады и пряча его в свою папку. – Учитывая, что в этот момент ты сидела на ветке. А теперь тебе всё-таки надо отправиться к отцу и рассказать ему обо всех этих ужасных делах.
Когда они вернулись на венецианскую террасу, они увидели Уильяма, который ждал их у византийского окна. Он был бел, как штукатурка.
– Я весь день сегодня ходил по пятам Мальзельо, – заявил он. – Сливался и пытался стянуть его связку ключей. Но они у него всегда на жилетной цепочке, а жилет он никогда не снимает. Так что я успел побывать и в кухонном саду, где он дёргал морковку, и дошёл с ним до Потайного сада – ну который обнесён стеной. Вот странно: он вошёл туда с пустой тачкой, а когда вышел, в ней было полно какой-то одежды. Оставил я Мальзельо тогда, когда он принялся вскрывать половицы в одной из пустых комнат заброшенного крыла… Что он вообще задумал?
– Надень же что-нибудь, – вздохнула Эмили, закатывая глаза, – и мы всё тебе расскажем.
С лужайки донёсся громкий хлопок.
Ада и прочие повернулись к окну и увидели лорда Гота, мчавшегося вдоль декоративной горки верхом на беговеле Пегасе с дымящимся мушкетом в руках. Уже несколько садовых гномов, расставленных среди искусственных скал, лишились голов. Пройдя поворот, лорд Гот прибавил ходу и стрелой помчался вдоль западного крыла. Из-под колёс Пегаса во все стороны летел гравий. Добравшись до ступенек портика, он соскочил с седла и отбросил беговел.
– Если я потороплюсь, то нагоню его у дверей кабинета! – воскликнула Ада и припустилась внутрь дома. – Увидимся за завтраком!
Ада взлетела по западной лестнице и помчалась по коридору мимо рыцарских лат-тройки [9]первого лорда Гота. Ей навстречу, со стороны парадной лестницы, шёл её отец. Увидев выражение его лица, Ада замерла. Когда лорд Гот встретился глазами с глазами дочери, на его лице отразилась смесь изумления, потрясения и грусти. Затем его взор соскользнул с её лица на ноги, обутые в канатоходные тапочки, и лицо его помрачнело.
– Отец, – начала Ада, – мне ужасно жаль беспокоить вас подобным образом, но я должна рассказать вам о…
– Ада, – прервал её лорд Гот своим спокойным и учтивым голосом. – Ты меня разочаровала.
– Но, отец, понимаете, Мальзельо…
– Ада! – лорд Гот снова прервал её, ещё спокойнее и ещё учтивее. – Я глубоко убеждён, что детей должно быть хорошо слышно, но не видно.
– Я знаю, отец, но…
– И ещё: я не услышал тебя потому, что ты не носишь башмаки, которые я тебе дал.
– Я знаю, отец, простите, я забыла…
– Забыла? – повторил лорд Гот, обходя Аду и берясь за дверную ручку кабинета. – Вот как? Стало быть, мои пожелания так мало для тебя значат? Что ты мне дальше намерена сказать? Что ты лазила по крыше?
Адины щёки покраснели, а взгляд уперся в её чёрные кожаные тапочки. Лорд Гот, избегая встречаться с ней взглядом, открыл дверь кабинета и шагнул внутрь.
– Что бы ты ни собиралась мне сказать, – добавил он с необыкновенным спокойствием и учтивостью, – ты можешь сделать это за чаем в большой галерее. На следующей неделе.
Дверь кабинета со щелчком закрылась. Ада развернулась и побрела по коридору в собственную комнату. Следующая неделя – это слишком поздно. Комнатная охота послезавтра, в субботу вечером. Ада вспоминала несчастные создания, которых Мальзельо заманил обманом – Сирену и гарпий, господина Омалоса и Хэмиша, Дикаря и его жену. Всех посадил на цепь комнатный егерь, и скоро им всем предстоит стать дичью, которую гости лорда Гота будут гонять по комнатам заброшенного крыла.
Ещё она вспомнила комнату Мальзельо в Печальных руинах, пятифунтовую банкноту в ящичке под походной кроватью, приколотое к стене письмо…
«…Гензель и Гретель с нетерпением ждут столь важного для них вечера! Заранее благодарю, Руперт фон Хельсинг».
Ада вздрогнула. Гензель и Гретель? Что бы Мальзельо ни затеял – это явно не будет обычной комнатной охотой.
Она дошла до парадной лестницы и собралась, пройдя лестничную площадку, двинуться дальше в свою комнату, как вдруг тёмная тень беззвучно съехала сверху по перилам.
– Мисс Гот? – произнёс вкрадчивый голос с лёгким иностранным акцентом. – Вот мы и встретились.
Глава девятая
Ада подняла глаза. Тёмная тень легко соскочила с перил на лестничную площадку.
Новая гувернантка протянула руку. Ада пожала её. Рука оказалась холодна как лёд.
– Очень приятно, – сказала Ада.
– Можешь звать меня Люси. Надеюсь, мы станем друзьями.
Ада неопределённо улыбнулась и мысленно задалась вопросом, как долго эта гувернантка продержится в Грянул-Гром-Холле.
– Поднимайся в классную комнату, – продолжала тем временем Люси. – Мы познакомимся поближе.
– Не поздновато ли? – усомнилась Ада.
Солнце уже садилось, и тени удлинялись.
– Никогда не поздно узнать что-то новое, – сказала Люси нараспев, снова вскакивая на перила и протягивая Аде ледяную руку. – И вообще, когда мы познакомимся поближе, ты убедишься, что я скорее ночной житель.
Ада взяла руку Люси и вскочила на перила позади неё. Люси упёрлась в основание перил острым концом зонтика, который был у неё в другой руке, и они заскользили по перилам вверх.
– Как вы это делаете? – спросила поражённая Ада, когда они соскочили на верхней площадке.
– Старый гувернантский фокус, – улыбнулась Люси (причём эта улыбка напомнила Аде какую-то картину старого мастера, однажды ею виденную). – А я довольно старая гувернантка.
– Вот как?
Ада была озадачена.
– Именно так. Мне больше трёхсот лет.
Классная комната, куда тем временем вошли Ада и Люси, помещалась под самым куполом Грянул-Гром-Холла. Это было большое круглое помещение, без каких-либо перегородок. Потолок покрывали изображения пухлых младенцев с крылышками и дородных дам в развевающихся одеяниях. Был там и свирепый мужчина, который казался чрезвычайно увлечённым охотой на лебедя. На одной стороне комнаты стояла парта Ады, на другой – стол гувернантки. Они располагались у стен, но акустика была такова, что сидящие за ними могли переговариваться шёпотом.
Ада вслед за Люси прошла через классную комнату, вошла в маленькую дверцу и начала подниматься по винтовой лестнице под самый купол. Люси открыла верхнюю дверцу и собралась пригласить Аду войти, как вдруг сверху выскочил испуганный пёстрый олень и торопливо зацокал вниз по лестнице.
– Входи, Ада, – проговорила Люси. – Садись, пожалуйста.
Ада уселась в низенькое кресло перед туалетным столиком, на котором лежала шляпная булавка, стояло зеркало, покрытое чёрным платком, и нечто, больше всего похожее на стакан с кровью.
