Карл Фекен - Приключение с Виктором
Затем я рассказал, как мы с Виктором стали друзьями и как был Виктор счастлив, заполучив впервые настоящего друга. Но вдруг я осекся. Я вспомнил про нашу тайну и про честное слово, которое я дал Виктору.
Клятву я нарушил, и это было правильно. Это было необходимо, чтобы спасти Виктора. Одному мне с этим не справиться — это я знал твёрдо.
Но честное слово, наша тайна о полёте в мировое пространство? Об этом я не должен говорить, это — свято! Это касается только моего друга и меня.
Моя мать заметила, что меня ещё что-то тревожит:
— Ты всё рассказал?
— Да… Нет… Это… это тайна… наша с Виктором тайна. Я дал честное слово…
— Что-нибудь опасное?
— Нет… Ничего плохого, — сказал я, — это даже что-то очень хорошее… Что бы ты сказала, если я когда-нибудь что-то совершу, что будет иметь большое значение для всего человечества и для науки?.. Но это опасно, мама, и мы можем погибнуть при этом! Что бы ты сказала?
Мама долго молчала. Потом прижала меня к груди, и вдруг я почувствовал, как тёплые влажные капли упали на моё лицо.
— Я была бы очень опечалена, я страшно боялась бы за тебя, но я бы и гордилась моим храбрым сыном!
Я лежал счастливый и слушал, как билось сердце моей дорогой мамы…
Медленно двигалась луна в ночном четырёхугольнике окна… «Ну, подожди же, — подумал я, — скоро мы насядем на тебя, миленькая. Нечего делать такое таинственное лицо. Не исключено, что первые, которые прикоснутся к твоей холодной поверхности, будут называться Виктором и Паулем. Ухмыляйся, мы с Виктором тебе покажем!»
Я посвящаю своих друзей
Когда я на следующий день пришёл на школьный двор, мои друзья стояли, как всегда, под третьим каштаном. Все четверо повернулись ко мне спиной. Я знал, чего хотел, и решительно направился прямо к ним.
— Здравствуйте, — сказал я. — Пойдёмте-ка со мной.
— Куда? — настороженно спросил Гансик.
— К директору, — ответил я.
Они посмотрели на меня с недоумением.
— Вперёд! — крикнул Фриц. — Мы идём с тобой…
Они чуть не лопались от любопытства, но никто не спрашивал, что мне надо у директора. Секретарша доложила о нас. Долго нам не пришлось дожидаться.
— Здравствуйте, товарищ директор, — сказал я. — Мы хотим вас попросить освободить нас на сегодня от занятий. Нам удалось раскрыть большую кражу, мы хотим… мы хотим…
Я начал заикаться, не мог же я сказать, что мы хотим сообщить об этом полиции, ведь это не соответствовало действительности.
— Вы хотите возбудить дело против виновных? — спросил директор. — А вы знаете, как это нужно делать?
— У нас есть человек, который нам поможет. Это дядя Гансика.
Директор рассматривал нас дружелюбно.
— А разве недостаточно, если только один или двое из вас займутся этим?
— Нет, — сказал я громко и решительно, — это наше общее дело, и касается каждого из нас. В течение нескольких недель мы вместе разыскивали преступников, и теперь также хотим действовать сообща.
— Та-ак… — протянул директор и посмотрел на меня поверх очков, как Юлий Цезарь. — У вас сегодня не два ли часа математики?
Мы должны были признаться, что это действительно так, но…
— Ну, хорошо, — прервал он нас, — идите и сделайте всё, как полагается, Шерлок Холмсы.
Едва мы закрыли за собой дверь, Гансик не удержался и возбуждённо спросил:
— Ну, куда теперь?
— Сначала к дяде Вилли, — сказал я.
— А потом?
— Петом мы нагрянем к Виктору…
— Что хорошо, то хорошо, — сказал Фриц и дружески отпустил мне удар по рёбрам.
Альфред описал в воздухе круги кулаками и сказал:
— Если дело дойдёт до крайности, то можете меня использовать как тяжёлую артиллерию!
— Ты с ума сошёл! — крикнул я. — Бить Виктора? Он наш друг!
Гордо ударил я себя в грудь и, наслаждаясь тем впечатлением, которое произвожу на Аннамари, Фрица, Гансика и Альфреда, рассказал им о своём вчерашнем приключении. Всё, кроме нашей тайны.
Глаза дяди Вилли становятся большими
— А, вы опять здесь! — Дядя Вилли радостно ударил меня по плечу. Он сидел за столом, на котором лежало множество бумаг.
— Пауль был в главном логове шайки, — весело выпалил Гансик.
— Что? — дядя Вилли сделал большие глаза. — У тебя есть адрес?
— У него есть адреса всех членов шайки, — Гансик подмигнул нам.
От удивления дядя Вилли раскрыл рот:
— Это верно?
— Точно, — подтверждаю я. — Но шайка состоит из одного человека.
— Как его зовут? Где он живёт?
Я назвал адрес Виктора. Дядя Вилли записал его на клочке бумаги.
— Ну, а что с мальчиком, у которого родимое пятно?
— Это и есть воришка — Виктор Наводный.
— Как? — крикнул ошеломлённый дядя Вилли. — Не думаете ли вы, что я поверю, будто мальчишка… — Он разорвал бумажку с адресом. — У меня нет времени шутить с вами. Рассказывайте покороче, зачем вы пришли, а затем исчезайте, вы, фантазёры! Кстати, почему вы не в школе?
— Послушайте меня десять минут, дядя Вилли, — сказал я и начал описывать мои приключения.
Глаза дяди Вилли становились всё больше и больше, часто прерывал он меня удивлёнными возгласами, а когда я рассказал о предохранительном устройстве, которое Виктор знает, как свои пять пальцев, он стукнул кулаком об стол:
— Вот так номер! Каков мальчишка! Месяцами водить нас за нос!..
Когда я окончил, дядя Вилли вскочил и начал ходить взад и вперёд по комнате. Наконец он сказал:
— Гм-гм… Это очень серьёзное дело. Такой шустрый парнишка, настоящий маленький инженер, но вор! Прожжённый маленький бандит!..
— Что вы с ним собираетесь делать? — спросил я. — Он мой друг, учтите. Вы должны нам помочь… Его… накажут?..
— Само собой… Думаю, что в тюрьму его не засунут, но… существуют исправительные дома для маленьких грешников. Им там, правда, неплохо, но кто уйдёт охотно от родителей и друзей? Да и дисциплина там намного строже, чем в школе.
Я подумал о дяде Виктора. Что с ним станет, если Виктора отдадут в исправительный дом?
— Мы сами хотим воспитывать Виктора, — сказала Аннамари.
— Сейчас мы сообщим в Народную полицию и тогда уж вместе обсудим, что делать.
Дядя Вилли взялся за телефонную трубку.
— Стойте! — крикнули мы разом. — Разве нельзя обойтись без полиции?
Дядя Вилли опустил руку с трубкой:
— Народная полиция поможет вашему другу.
— Ну, а если дело обернётся серьёзно? — спросил я с отчаянием. — С ним ничего не должно случиться!
— В конце концов вы ведь не можете требовать, чтобы они принесли мальчишке цветы и шоколад. Но они ему помогут выйти на верную дорогу, — сказал дядя Вилли.
Четверть часа спустя в комнату вошла женщина-полицейский, которая была вчера у нас дома. Улыбаясь, она кивнула мне:
— Я так и думала, что ты ещё что-нибудь вспомнишь. Ну что ж, расскажи-ка…
И вот в третий раз за день я рассказываю.
Фрау Вернер, так звали женщину-инспектора полиции, похвалила нас за нашу выдержку и сказала:
— Мы поговорим с Виктором, тогда будет видно, что дальше делать.
Мы решили, что на следующий день в два часа дня я должен буду пойти к Виктору. А через полчаса туда подойдут дядя Вилли, фрау Вернер и мои друзья. В течение получаса я подготовлю Виктора к приёму «гостей». Затем уже мы сможем поговорить спокойно и в дружественной обстановке. После этого дядя Вилли поставит в известность руководство отдела связи.
— Может быть, всё же дело не обойдётся без бокса? — воскликнул Альфред, нанося в воздухе страшный удар кулаком.
— С ума сошёл! — прорычал я. — Такие дела решаются головой, а не лапой!
«На жизнь и смерть»
С тяжелым сердцем поднимался я по лестнице к Виктору. Ещё никогда я не брёл так медленно.
Поймёт ли Виктор, что я это сделал из чувства дружбы?
Виктор ждал меня с книгой в руках перед открытой дверью в квартиру. Он приложил палец к губам.
— Мой дядя как раз заснул, — прошептал он. — Я видел с помощью «шпиона», как ты подходишь.
Он пожал мою руку. Я видел, что он рад моему приходу.
— Тут такая смешная история, — он показал на книгу. — Двое мальчишек прокладывают телефонную связь от квартиры к квартире, это такие игрушечные аппараты. Вот умора! Они так долго возятся со всем этим, что у них остаётся только один звонок, да и тот не звонит, потому что один мальчик разбирает сухую батарейку. И знаешь, для чего? Он ищёт там электричество!
Виктор весело засмеялся. Он не дал мне даже рта раскрыть.
— Послушай-ка, я должен тебе прочитать это место!
— Ну, хорошо. — Я смирился и стал слушать.
История была действительно забавная, но на чтение её ушло примерно четверть часа. Я решил, что теперь, пожалуй, надо бы сообщить о предстоящем посещении дяди Вилли, фрау Вернер и моих друзей. Дважды я открывал рот и, даже не могу этого объяснить, закрывал его, так и не выдавив из себя ни звука.
