Адам Багдай - Тайна шляпы с сюрпризом
— Представь себе, в провинции. В Жешуве.
— И, наверно, играете княгинь, королев и английских леди.
Мне хотелось сгладить неловкость, вызванную моим бестактным замечанием. Однако ее оно не обидело. Великодушно посмеиваясь, она пошутила:
— Ошибаешься. Последней моей ролью была молодая нищенка. А в прошлом сезоне я играла ткачиху с текстильной фабрики.
— С таким макияжем? Я таким маникюром? — удивилась я.
— Ты просто очаровательна. Но ведь в театре перед каждым представлением артисты гримируются. Понимаешь?
Я понимала, но не могла представить пани Монику в роли ткачихи. На прощание актриса подарила мне талисман — маленькую тряпичную обезьянку.
— Возьми на память, — улыбнулась она. — Ты мне очень понравилась.
— Вы мне тоже очень нравитесь, — отозвалась я. — Интересно, какую мину состроит этот тип, когда я верну ему цветы?
Внимание, злая собака!
Я не узнала, какую мину состроил бы Франт, так как его уже не было. Были только дождь, пустынный пляж с опрокинутыми тентами, покрытое пенными бурунами море и уныло сидящие на волнорезах чайки.
«Настолько самоуверен, что даже не подождал, — размышляла я. — Жаль денег, потраченных на три ярко-красные розы. Обожает красивую актрису, а самому теперь придется обмахиваться розами, как веером, чтобы поостыть и прийти в себя от огорчения».
Мне хотелось поделиться с кем-нибудь сенсационными новостями, и я подумала, что лучше всего пойти на Соловьиную к Мацеку. По дороге предполагала зайти в кафе «Янтарь» и спросить о шляпе, но заходить туда не пришлось. Еще у входа в садик при кафе я увидела прикрепленный кнопками к столбу лист бумаги, а на нем следующее объявление:
«ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!
В субботу 4 июля перед полуднем в кафе „Янтарь“ мне заменили летнюю поплиновую шляпу. Того, кто случайно заменил шляпу, любезно прошу принести ее в кафе и получить в обмен свою собственную. Дело срочное и важное.
Валерий Коленка».«Дело срочное и важное, а к тому же необычно таинственное, — подумалось мне. — Этот Валерий либо действительно разыскивает шляпу, либо хочет кому-то втереть очки. Надо это выяснить».
Одно ясно: если объявление до сих пор висит на столбе, значит, никто еще не вернул подмененную шляпу. Следовательно, мне не требовалось входить в кафе и выслушивать язвительные реплики официантки. Поэтому я потопала прямиком к Мацеку.
— Хочешь посмотреть фотографии гнезд ремезов? — приветствовал меня славный орнитолог.
— Нет, мой дорогой, у меня сенсационные новости. Где бабушка?
— Бабушки нет. Пошла на море купаться.
— В такую холодину?
— Бабушка — единственная особа, которая независимо от погоды и температуры воды ежедневно купается в море.
— Действительно, феноменальная бабушка! А ты что делаешь?
— Проявляю пленку со снимками молодых чаек, которых фотографировал еще в четверг, в хорошую погоду.
Еще одна феноменальная личность! Тут Франт посылает розы красавице актрисе, актриса плюет на него, Франт улетучивается, а Мацеку все нипочем, он проявляет снимки.
— Ты только представь себе! — закричала я и подробно рассказала обо всех утренних событиях. А потом добавила: — Нужно отнести розы на улицу Шутка. Сдается мне, он там живет. При случае разведаем, нет ли у него той самой шляпы, а если есть, то свистнем…
— Хочешь свистнуть чужую шляпу? — поразился Мацек.
— Не навсегда. Просто нужно проверить, нет ли в ней газетной прокладки под кожаным отворотом.
— А если он газету выкинул?
— Тогда отнесем к виолончелисту. Уж он-то узнает собственную шляпу!
— Но ты говорила, что не уверена, заменили ему шляпу на самом деле, или он только притворяется.
— Правда, но в любом случае нужно как-то действовать, а, рассматривая гнезда ремезов, мы ничего не узнаем. Одевайся и пошли!
Мацек умел быстро одеваться по тревоге. Он сунул ноги в резиновые сапоги, натянул свитер, набросил куртку, повесил на одно плечо фотоаппарат, на другое бинокль — и был готов. Мне он очень понравился, потому что выглядел как знаменитый путешественник Нансен, не хватало только бороды.
— Зачем тебе фотоаппарат и бинокль? — полюбопытствовала я.
— Никогда не знаешь, не появится ли вдруг какая-нибудь редкая птица. В прошлом году на озерах я наткнулся на журавлиное гнездо, но не смог его сфотографировать из-за отсутствия фотоаппарата.
— Слушай, Мацек, — заметила я. — Мы выбираемся за птицами или за шляпой?
— Никогда не известно, что может случиться, — улыбнулся Мацек.
На улице Шутка под сенью старых тополей и белых кленов царила египетская тьма. Я с трудом отыскала калитку, через которую вчера выходил Франт. К сожалению, калитка была заперта, а на столбе к тому же висела табличка с надписью: «ВНИМАНИЕ, ЗЛАЯ СОБАКА!»
— Это здесь, — сказала я.
— Удачное же местечко ты выбрала! Не хватало еще, чтоб собака порвала мне брюки.
Я всмотрелась в глубину сада, но там не было ни единой живой души. Не было даже злой собаки. Заросшая травой стежка изогнулась дугой в сторону высоких деревьев, из-за которых выглядывал дом с красной черепичной крышей. Было тихо. Дом, казалось, вымер. В темноте что-то шуршало и негромко постукивало. Быть может, это дождь стучал по листве, и вода булькала в водосточных трубах. По спине у меня побежали мурашки, я почувствовала, что меня бросило в пот.
— И чего мы ждем? — спросил Мацек.
— Ждем Франта, — отрезала я.
— Ты же видишь, что калитка заперта на ключ.
— Но если есть замок, то это значит, что калитка открывается.
— Конечно. Но здесь совершенно пусто, будто в доме никто не живет.
— Уверена, что именно здесь Франт спрятал шляпу.
— Если и спрятал, ты ничего не сможешь сделать, так как туда не войдешь.
— Увидим… — Я упрямо стояла на своем, хотя, признаться, охотнее всего смоталась бы отсюда куда глаза глядят. Но от этого меня удерживало присутствие орнитолога. Еще подумал бы о девчонках плохо. Приложив ко рту сложенные рупором ладони, я громко прокричала: — Эй! Эй! Ау! Пожалуйста! Я принесла розы! Эй! Эй! Ау!
Мне отвечало только эхо.
— Не надрывайся, Девятка, а то распугаешь голубей, — незамедлительно вступился Мацек.
Разумеется, для него голуби важнее шляпы. Хорош, нечего сказать. Не шевельнул даже пальцем и еще смеет предъявлять претензии! Наперекор ему я завопила еще громче. И тогда из сада до нас донесся хриплый низкий голос:
— Кто это там расшумелся? Никого нет дома.
— Как это нет, если кто-то отвечает, — не уступала я.
— Повторяю, дома никого нет. Все пошли на обедню в костел.
— Мы по важному делу! — настаивала я скорее по инерции, чем из желания продолжить разговор.
— Сейчас, — отозвался тот же низкий голос, доносившийся, казалось, из-под земли. И тут из-за кустов появилась старуха, сгорбленная, худющая и костлявая. Спрятавшись от дождя под наброшенным на голову черным фартуком, она медленно направилась по тропинке к нам, словно привидение.
— Чего хотите?
— Извините, пожалуйста, — проговорила я как можно вежливей. — Мы к тому господину, что здесь живет.
Она окинула меня злым взглядом.
— Нет тут никакого господина, а живет только огородник. Он ушел в костел вместе с женой.
— Я принесла… отнесла… — плела я, спотыкаясь на каждом слове, этому господину розы, так как пани Моника…
— Что ты болтаешь? — заорала она. — Говорю тебе, нет здесь никакого господина.
— Но я же видела вчера, как он выходил отсюда.
— Он один, что ли, выходил? Говорю тебе, здесь живет огородник. Люди приходят и уходят.
— Извините, — пробормотала я. — Мне показалось…
— Чтоб тебе и дальше казалось, — проворчала старуха и, повернувшись, поковыляла в сторону дома.
По лицу Мацека промелькнула горькая улыбка.
— Ты всегда настаиваешь на своем, но тут полная неудача. Франт здесь не живет, а вчера приходил заказать цветы.
Он надеялся переубедить меня, но не сумел.
— Если у тебя хорошее зрение, то присмотрись внимательнее. Видишь? Цветы из цветочного магазина «Цикламен» на улице Янтарная, на упаковке стоит фирменный знак. И вообще не нравится мне эта бабуся!
— Это, однако, ничего не меняет, — философски подытожил Мацек.
Я не знала, что чего не меняет, но не стала над этим задумываться. Подозревала все же, что в кроссворде, который предстояло решить, нашлась новая закавыка.
Мы еще немного подождали, но как долго можно стоять у таблички «Внимание, злая собака!»? И мы двинулись в сторону Пляжной.
Морской волк
Мы брели без определенной цели, а выяснилось, что сделали новое открытие, когда, свернув на улицу Пляжная, увидели другую калитку, ведущую у тому же самому дому, а у калитки Франта. Стоя к нам спиной, он запирал калитку.
