Валерий Гусев - Миллион в копилке
Козлов пошарил в кармане, дал ей денег и сказал:
– До Веселых Дачек.
Хорошее какое название. Хватило бы до него нашего подаяния. И я спросил, когда кондукторша остановилась передо мной:
– А сколько до Веселых Дачек?
– Три, – ответила она.
Я взял билеты на всех нас и вернулся в конец салона, где на заднем сиденье расположилась моя команда. И уже какая-то соседка-бабуля угощала Норда пирожками. В глазах Санька я ясно прочел: лучше бы нас угостила.
А Норд поступил удивительно. Он откусил кусок пирожка, а остаток положил Лене на коленки. Бабуля чуть не заплакала от умиления. И нас угостила тоже. А потом спросила:
– Куда, ребятки, едете, далеко?
– До Веселых Дачек, – сказал я.
Бабуля как-то странно взглянула на нас и чуть отодвинулась. Будто чего-то испугалась. Но потом, похоже, любопытство пересилило страх, и она спросила:
– Вы что ж, живете там?
– Нет, – сказал я. – В гости.
– В гости? Вона как! – протянула она. – К ним в гости-то на автобусах не ездют. А на лимузинтах. – Но тут автобус стал притормаживать, и бабуля перебралась на два шага к двери – ей надо было выходить.
Она и вышла. И, уже стоя на дороге, вдруг снова сунула голову в салон и сказала:
– И не ездили бы. Там ведь одни бандиты живут.
Дверь автобуса захлопнулась, едва не прищемив бабуле голову.
Ничего себе! Вот тебе и хорошее название. Куда же нас заманил Кэн Козлов? И мне стало совсем не по себе. Ладно уж я, всегда удрать сумею, а ведь со мной трое мальцов, один из них девочка. Да еще собака…
А Лена сказала спокойно:
– Я так и знала. Ну кто может за такие деньги монету купить?
В это время к переднему выходу стал пробираться какой-то дачник с рюкзаком, ведром и сумкой. Прямо перед ним стоял Козлов со значком на спине. Дачник пригляделся и сказал ему:
– Подвинься, Гриша, пропусти на выход.
– Я не Гриша, – обидчиво отозвался Козлов, глядя в окно. – Я – Виталик.
– Так бы и писал, – добродушно отодвинул его плечом дачник. – Конспиратор.
Но Козлов, к счастью, ничего не понял.
Автобус между тем мчался дальше. Вокруг желтели леса и краснели кирпичные домики. Из труб поднимался в синее небо белый дым. Уютно так. Совсем не по-бандитски.
– Следующая – Веселые Дачки! – крикнула кондукторша. И Козлов встал и прошел к передней двери.
Тут нам опять повезло. На этой остановке сошло довольно много пассажиров. Мы спрятались за ними, а потом пристроились за газетным киоском.
Козлов зашагал по красивому узкому шоссе куда-то вдаль, в глубь леса. Следить здесь за ним было не очень сложно. Он шел по дороге, а мы крались по тропинке, которая бежала за деревьями, вдоль шоссе. Он нас, конечно, не видел, а мы видели прекрасно, как он мелькает меж деревьев своей черной курткой с красным пятном.
Несколько раз его обгоняли красивые иномарки, Козлов отпрыгивал в сторону, а потом терпеливо шагал дальше.
– Гербарий собирай, – напомнил я Алешке. – Вон его сколько под ногами.
Все вокруг было завалено густым слоем опавшей разноцветной листвы с разных деревьев: зеленой, золотой, красной, оранжевой, желтой, бордовой – всех цветов. Она шуршала под ногами, шуршала на ветвях, шуршала в воздухе, тихо опускаясь на засыпающую землю, будто укрывала ее теплым пестрым одеялом.
Осень продолжалась, набирала силу…
Алешка набивал карманы листьями, не особенно выбирая их, а стараясь набрать побольше.
Норд носился по лесу, замирал, подняв переднюю лапу, – делал «стойку», подпрыгивал и бросался рыться в листве – охотился, словом, мышковал. Его, наверное, обманывал слабый ветерок, который временами шевелил на земле листву, и казалось, что под ней суетливо, из норки в норку перебегают шустрые мышки.
В общем, здорово, что и говорить.
А Козлову было на все это глубоко наплевать. Он шагал к своей заветной цели, как оловянный солдатик, по шоссе: мы даже слышали его ровные, «печатные» шаги по асфальту.
– Теперь не уйдет, – азартно шептал Санек, перебегая, как индеец, от дерева к дереву. – Теперь не оторвется.
– Теперь как раз оторвется, – сказала Лена.
И была права. Лес кончился. Началось ровное, до горизонта открытое поле. Оно желтело остатками стерни и зеленело проросшей травкой. Но ни стерня, ни травка из-за своей мелкости укрытием для нас быть не могли.
Мы остановились на краю леса и на краю поля и смотрели, как удаляется от нас Козлов, приближаясь с каждым шагом к далекому поселку на другом конце поля. Отсюда были видны красивые, как игрушечные, домики под красными черепичными крышами.
– Ну и ладно, – сказал я. – Это даже кстати. Отдохнем немного. Отстанем от него. А потом «Гриша» покажет нам дом, в который вошел Козлов.
План у нас был простой. Даже наивный. Узнав, кто купил монету, мы постучимся к нему в дверь и объяснимся. Если он не вернет монету добром, мы скажем, что она краденая и что мы заявим в Министерство внутренних дел России. И что наш папа – сотрудник Интерпола, полковник милиции.
Правда, получив от бабули информацию о проживающих в этой местности бандитах, я сильно засомневался в наших планах. Тут не только монету не вернешь, тут тебе все твои карманы вывернут. А то и шею свернут. Особенно детям полковника милиции.
Вскоре Козлов затерялся среди домов поселка. И мы пошли по полю. Уже не таясь, а всей гурьбой.
Алешка с Саньком гоняли наперегонки с Нордом, а мы с Леной разговаривали.
– Как дедушка? – задал я дежурный вопрос.
– Пока ничего. Потрясет копилку над ухом, прислушается и спокойно ложится спать. Я уже железки на всякий случай мелочью заменила, накопила немного. Но ужасно боюсь – вот-вот дедушка захочет полюбоваться «Гречанкой»… Что тогда будет!
– Может, его подготовить постепенно?
– А ты что, думаешь, не найдем монету? Время у нас в запасе есть. Дедушка, когда пропажу обнаружит, он еще долго будет ее по всей квартире искать. Пока не убедится.
Мне так стало жалко Лену и ее дедушку, что я сказал уверенно:
– Найдем. Обязательно отыщем.
– Правда? – и она с такой надеждой посмотрела на меня, что я дал слово найти эту удравшую «Гречанку», чего бы это ни стоило.
…В поселок мы вошли настороженно. Если не сказать – со страхом. Но ничего страшного в нем не было. Во всяком случае, не бегали по улице бандиты в масках и с пистолетами. А были красивые, очень разные – кто во что горазд – дома за высокими заборами. За такими высокими, что и домов-то не очень видно было, одни крыши да трубы с антеннами.
Улица была совершенно пуста. Наверное, все бандиты сидели по своим домам и разрабатывали свои бандитские операции.
Я включил нашего «Гришу». Стрелка показала нам, что нужно идти прямо – вдоль улицы. Мы и пошли. Вскоре сигнал стал стихать, я повернул плейер влево, и сигнал совсем замолк. А вот когда я повернул «Гришу» вправо, он снова взвыл и показал на трехэтажный дом со спутниковой тарелкой на крыше. Вернее, на широкие зеленые ворота, в которых была запертая железная дверь.
Все, пришли… Мы даже немного растерялись, стали напротив ворот, смотрели на них, как бараны. В этом доме сейчас ведется торг, решается судьба монеты. И наша заодно…
Но судьба решалась недолго.
В воротах раскрылась железная дверь, и через нее вылетел на улицу Козлов на четвереньках. Будто кто-то вышиб его оттуда пинком.
Да… Веселенькие дачки…
Встав на ноги, Козлов первым делом потер себя пониже спины. А потом, понурив голову, побрел куда глаза глядят.
И наткнулся на нас.
– Покажи зубы, – тихо сказала Лена.
Козлов послушно оскалился. Он сделал это совершенно машинально. Он, видимо, только что пережил такое потрясение, что стал совсем другим человеком. У него не только голова поникла, у него и плечи опустились. И коленки подогнулись.
Жалость к нему шевельнулась в моем сердце. Но тут же застыла, когда я подумал о его подлости. Что ж, каждый получает в конце концов то, что заслуживает. В том числе и пинок.
– Где монета? – тихо спросила Лена.
– А… Это вы? – безразличным тоном отозвался Козлов.
– Где монета? – повторил я вопрос.
– Там, – он махнул в сторону зеленых ворот.
– Сколько ты за нее получил? – Я и сам не заметил, что назвал взрослого человека на «ты». А как же его теперь называть? – Сколько?
– Вот сколько! – и он, повернувшись к нам спиной, показал хорошо отпечатавшийся на куртке след большого ботинка.
– Маловато, – безжалостно сказал Санек. – На миллион баксов не тянет. Попроси добавки.
Это была катастрофа. Не столько для Козлова, сколько для нас.
– Доигрался? – спросил я.
– Это вы во всем виноваты! – заорал Козлов. – Это вы меня втянули в это дело!
– Так тебе и надо! – сказал Санек. – Разбогател на чужом несчастье? Теперь у тебя ни денег, ни работы. Зато большой враг – Пурген.
– Гурген, – тихо поправила его Лена. – Пурген – это лекарство, слабительное.
А Козлов сел прямо на дорогу, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. Еще чуть – и завоет дурным голосом.