Елена Нестерина - Большая книга детективных приключений (сборник)
Замёрзший Антон наконец-то увидел Зою, которая вылетела из подъезда, как пробка из бутылки.
— Вот они! — торжествующим голосом произнесла она и протянула Антоше свои реликвии. — Убедись и гордись до пенсии!
Антон внимательно осмотрел жёлтенькую листовочку и надпись на ней. Сухой цветок Зоя ему в руки не дала, а про пирожное вообще говорить ничего не стала. Она была очень горда своим поступком и совершенно забыла о том, как хныкала, пытаясь пробраться в пианино.
— Ну, как там у них? — вообще-то Антона больше интересовал не редькинский тайник, а то, что удалось Зое выведать в квартире классного руководителя. — Расскажи, как они себя вели?
— Как-как? Нормально, — ответила Зоя, но вспомнить ничего особенного не могла.
— Хорошие чувства выражали? Комплименты говорили?
— Мне?
Антон готов был по голове стукнуть глупую разведчицу.
— При чём здесь ты-то? Друг другу!
— Нет, — попыталась припомнить что-нибудь подобное Зоя. — А зачем?
— Затем, что так ведут себя все нормальные влюблённые молодожёны, — тоном знатока изрёк Антоша. — А за руки держались?
— Нет, не держались! — уверенно крикнула Зоя. — Это точно! И не целовались даже при встрече! Они вообще всё время очень далеко друг от друга стояли. Она у тумбочки, он у вешалки… Мне самой это подозрительным показалось.
— Так, уже лучше. — Антоша наконец услышал то, что подтверждало его теорию. — Ну, давай дальше рассказывай, как там что было.
Зоя набрала в лёгкие побольше воздуха и принялась тараторить, со всеми деталями описывая то, что успела заметить в доме Петра Брониславовича. Антон внимательно выслушал её донесение и сделал выводы. Особенно ему понравились сведения о том, как поссорились молодожёны из-за каких-то открыток с изображением продуктов питания.
Зоя тоже поняла, что добыла действительно ценные сведения. Правда, она выполнила свою миссию не до конца. Ведь при ней семейство не ело. Так что отнимает ли еду Галина Гавриловна или нет, установить не удалось. Это огорчало Зою.
— Не рассказывает Гавриловна мужу о себе и своих открытках, значит, нет у них друг к другу доверия! — изрёк Антон и поведал о том, как Пётр Брониславович питался почками с деревьев и собирал их в карманы.
— А она меня пирогами с мясом пыталась накормить! — возмутилась Зоя, вспоминая, как вкусно пахло из кухни Галины Гавриловны. — И беляшами!
— Пироги и беляши она сама трескает, — вздохнул Антоша.
— Да! — подтвердила Зоя. — Так и сказала: у меня пирожки с мясом и беляши. Не У НАС, а У МЕНЯ…
— Ну что ж, значит, завтра нужно будет принести Брониславовичу еды в два раза больше, — решил Антон.
— Сделаем! — согласилась Зоя. Она была довольна собой и тем, что Антоша оценил её реликвии. Ведь это была маленькая Зоина победа.
…Пётр Брониславович подсел к Галине Гавриловне, которая уже закончила мыть полы, и разжал кулак.
— Смотри, чего я набрал, — сказал он, показывая горсть липовых почек. — Мы их в детстве ели и желания загадывали. Я уже сегодня двадцать восемь желаний загадал. Может, хоть какое-нибудь одно из них исполнится. А это тебе, Галиночка. Съешь и тоже загадай что-нибудь хорошее…
— Спасибо, Петя. — Галина Гавриловна взяла липовые почки. — Сейчас, я придумаю что-нибудь очень хорошее.
Пока она думала, Пётр Брониславович смотрел на неё и радостно улыбался. Все проблемы и неприятности забывались, когда он попадал домой и видел свою замечательную Галину Гавриловну. Но последнее время эти дурацкие проблемы навалились на бедного Петра Брониславовича такой кучей, что даже дома забывать о них становилось ему всё труднее и труднее.
На ладони Петра Брониславовича осталась, прилипнув, одна липовая почка.
«Пусть все мои неприятности поскорее кончатся! — отправив её себе в рот, загадал он. — Ну пожалуйста!»
Глава V Суровый апрель
На следующее утро Зоя и Антоша снова успешно подложили в спортивный зал принесённую из дома подкормку для Петра Брониславовича. Это было проще, потому что физкультура стояла в расписании первым уроком. Спортзал оказался открытым, учитель на несколько минут вышел из него, и Зоя с Антошей благополучно провернули своё благотворительное дельце.
— Как мы лихо сегодня обтяпали-то, а? — выходя на холодную неприветливую улицу, перемигнулись Антоша и Зоя.
— Не дадим умереть с голоду хорошему человеку!
А Пётр Брониславович тосковал и волновался. Тревожное чувство не отпускало его. Особенно сейчас, когда он стоял на краю школьного стадиона и смотрел, как бегут по занесённым снегом и покрытым лужами дорожкам его любимые ученики — седьмой класс «В». Ему было жалко гонять бедных детишек под снегом и дождём. Но ничего другого не оставалось.
Пётр Брониславович тяжело вздохнул.
У всех нормальных людей в апреле обычно бывает весна, а вместе с ней тепло, радость и приятные заботы. А для Петра Брониславовича радостный весенний месяц апрель вдруг превратился в суровый декабрь. Проблемы и неприятности одна за другой сыпались на его голову. И, казалось, не будет им ни конца ни края.
…Вот мимо Петра Брониславовича пронеслась в оздоровительном беге основная масса учеников седьмого «В». Ребята, покорные судьбе и свисткам своего учителя, понуро бежали, как стадо несчастных овечек. Дул на них холодный ветер, падал тяжёлыми мокрыми лепёшками снег. Глядя на своих продрогших питомцев, Пётр Брониславович чувствовал стыд и неловкость. Вот пробежали мимо него последние — самые слабенькие в вопросах физической культуры Антоша Мыльченко и Зоя Редькина.
— Давайте-давайте не отставайте, а то замёрзнете! — чтобы хоть как-то подбодрить бедных крошек, крикнул им Пётр Брониславович.
— Интересно, он поел или не поел? — глядя на учителя, спросила Зоя у Антоши, который с большим трудом бежал рядом с ней.
— Наверно, поел, — еле переводя дыхание, ответил Антоша. — Он… Минут на пять задержался. А мы все уже на улице были… Я отметил, ох, этот факт…
— И выглядит бодрее! — добавила Зоя. — Вот мы его получше откормим. Он подобреет и перестанет нас на улицу гонять.
А проблемы Петра Брониславовича начались две недели назад. Не успела свалиться ему на голову страшная первая проблема, которая заняла все мысли и всё свободное время учителя физкультуры, как за ней следом подоспела вторая.
…Первая была вот какая. После педагогического совета директор школы попросил Петра Брониславовича задержаться.
— Вы, конечно, знаете, что в восьмом «Г» классным руководителем является Сергей Никитич, учитель географии, — начал директор школы, — вот и решил я в целях, так сказать, обмена передать классное руководство в восьмом «Г» вам. А Сергея Никитича в ваш седьмой «В» перевести. Как вы на это смотрите?
Пётр Брониславович смотрел на это отрицательно. И даже с ужасом. Он очень любил свой седьмой «В», первый в его жизни класс, в котором у него было классное руководство. Таких весёлых, добрых и отзывчивых ребят он не видел ни в каком другом классе. И пусть в седьмом «В» не было ни одного отличника, да и хорошистов-то всего ничего, а дети часто устраивали дебоши и даже бунты, влипали в разные истории и не раз подводили своего классного руководителя под монастырь. Это было неважно. Пётр Брониславович любил своих гавриков и никому отдавать их не хотел. И вдруг меняться с Сергеем Никитичем, которого бессовестный седьмой «В» гонял, как бобика, не слушался и совершенно не уважал!!! Какие бы суровые санкции ни применял по этому поводу Пётр Брониславович!
— Я не знаю… — после долгой заминки произнёс Пётр Брониславович. — Я в восьмом «Г» уроков никогда не вёл. У них Генриетта Адольфовна физкультуру преподаёт.
Генриеттой Адольфовной звали вторую учительницу физкультуры, которая работала в школе на полставки.
— Ну вот, — обрадовался директор. — А теперь вы у них будете. Научите их уму-разуму. Там ребята хорошие, вы не волнуйтесь. Просто им не хватает в воспитании твёрдой мужской руки. Сами понимаете, что рука нашего Сергея Никитича… ну, так сказать, безвольная, что ли… А вы мужчина решительный. Вот завтра с утра сходите и посмотрите на них.
— А я могу отказаться? — с надеждой спросил Пётр Брониславович.
— Конечно, — вздохнул директор. — Но, поверьте, Петруша, это очень и очень важно для педагогического коллектива школы. Вы же — человек-кремень, на вас можно положиться. Ну?
Петру Брониславовичу ничего не оставалось, кроме как согласиться. И на следующий день он, изучив расписание уроков восьмого «Г», на большой перемене отправился знакомиться с будущим своим классом.
А у восьмого «Г» должен был начаться сейчас урок истории. Возле кабинета заранее удручённый Пётр Брониславович встретился с Анастасией Геннадьевной — совсем молоденькой учительницей истории. Печально вздохнув, он рассказал ей о том, что ему уготовано в конце учебного года новое классное руководство в неведомом восьмом «Г».
