Роберт Стайн - Клуб любителей ужасов
— Что это?
Она всмотрелась и вдруг почувствовала, что задыхается. Комната закачалась и поплыла перед глазами. Грудь сдавила ужасная тяжесть. Талия не могла отвести взгляд от того, что лежало в ящике.
Там был нож. Нож, покрытый густой, уже засыхающей кровью.
Глава 10
Талия никому не говорила о своей страшной находке, пока Сефф не заехал за ней через два дня после убийства, чтобы отвезти на похороны Шендел. Она поведала ему о ноже по дороге в церковь.
Сефф слушал не перебивая, с напряженным выражением лица, не отрывая глаз от дороги. Только затормозив на красный свет, он спросил:
— Но зачем кому-то было так рисковать и создавать себе столько сложностей? Я имею в виду, зачем прятать нож в твоем комоде?
— Не знаю. Я ничего не понимаю, Сефф.
— И что ты сделала с ножом?
Талия одернула подол черного платья.
— Я завернула его в газету и выбросила в мусорный ящик.
Сефф бросил на нее быстрый взгляд.
— Ты сказала об этом в полиции?
— Я хотела. Но я не желаю больше отвечать на бесконечные вопросы. Тем более, что не знаю на них ответов. — Девушка тяжело вздохнула. — Я не представляю, как этот нож попал в ящик моего комода. — Голос ее упал до шепота. — Я уверена, кто-то пытается меня подставить.
— Но как ему удалось подложить нож в комод?
— Может, он проник в дом ночью, когда мы все были в полиции?
Зажегся зеленый свет. Они поехали дальше.
— А были какие-нибудь следы взлома? — продолжал допытываться Сефф.
— Нет. Но мы всегда оставляем запасные ключи под ковриком на крыльце. Человек, который пытается оклеветать меня, вполне мог ими воспользоваться.
— Хорошо. Тогда это не может быть никто из членов нашего клуба. Ведь мы все были в полиции.
Остальной путь они проехали в молчании. И только подъехав к церкви Святого Павла, Сефф спросил:
— Как выглядел этот нож? — Он пытался втиснуть машину на единственное оставшееся свободным место на переполненной стоянке. — Большой, маленький?
— Вот это-то и есть самое загадочное. Нож, который я нашла в ящике комода, был как две капли воды похож на мой бутафорский ножик, только… настоящий. — Она вышла из машины и прикрыла рукой глаза, защищая их от слепящих лучей утреннего солнца. — Может, меня хотят свести с ума? Нет, я ничего не понимаю.
Сефф обнял ее и повел по широким ступеням в церковь. Они остановились перед тяжелой деревянной дверью.
— Все это бессмысленно. Никто в мире никогда не поверит, что ты могла убить Шендел.
Талия взяла Сеффа за руку и прижалась к нему.
— Я не знаю, что и думать, — мрачно проговорила она.
Сефф выглядел совсем взрослым в своем голубом костюме. В том самом костюме, в котором был на похоронах отца чуть меньше месяца назад. Талия вдруг почувствовала к нему острую жалость. Ведь ему так тяжело…
— Мы должны пройти через все испытания вместе, — прошептал он.
Талия хотела обнять Сеффа, но он уже толкнул дверь и вошел в собор. Они прошли по проходу между рядами и присоединились к друзьям, сидевшим в пятом ряду на темных деревянных скамьях.
Сев рядом с ними, Талия почувствовала себя как-то неловко, словно была здесь лишней. Руди улыбнулся им с Сеффом, Маура демонстративно не повернула в их сторону головы. Несса тихо плакала, утирая глаза платком.
Наконец священник занял свое место на возвышении возле алтаря. Четверо одетых в черное мужчин внесли закрытый гроб и поставили в центральном проходе.
Талия почувствовала, как тоска и отчаяние сжимают ей сердце, и с трудом подавила рыдание. «Неужели там лежит Шендел?!»— спрашивала она себя, глядя на гроб. Его полированная крышка блестела, отражая свет электрических ламп. Почему ее убили? И зачем кому-то нужно представить дело так, будто это сделала она, Талия? Она снова мысленно прокручивала в голове все те же вопросы. Найдет ли она когда-нибудь на них ответ?..
В первом ряду кто-то зарыдал, прервав ее размышления. Мать Шендел забилась в объятиях своего мужа и наконец, обессиленная, уронила голову ему на грудь.
«Несчастные родители, — с болью подумала Талия, — как они это переживут?!»
— Это была самая ужасная неделя в моей жизни! — воскликнула Несса. — Я не могу поверить, что Шендел умерла. Не могу представить, что в понедельник приду в гимназию, а Шендел там не будет. И мы никогда не пойдем вместе на ленч… — Она затрясла головой. Ее глаза покраснели и опухли от слез. — Шендел была моим лучшим другом.
После похорон пятеро членов «Клуба любителей ужасов» собрались в небольшом кафе. Талия чувствовала себя полностью опустошенной. Она могла только тупо смотреть на свой сандвич.
Руди гонял по тарелке кусок жареного мяса.
— Я тоже не могу в это поверить, — пробормотал он.
— А я не верю, что ее убил неизвестный сумасшедший, — ровным голосом сказала Маура и в упор посмотрела на Талию. — Мне кажется, Шендел знала своего убийцу.
Талия вспыхнула. «Почему Маура так смотрит на меня? На что она намекает?» Девушка решила не отвечать на вызов.
— С тех пор как это случилось, я не могу есть. — И Талия опять уставилась на свой сандвич.
— И я, — эхом откликнулась Несса, разрывая салфетку на мелкие кусочки.
— Все-таки странно, что Шендел погибла так же, как в рассказе Талии, — гнула свое Маура.
Все взгляды обратились к Талии. Руди взял чизбургер, поднес ко рту — и положил обратно на тарелку.
— Мы тут с Маурой вчера посовещались, — сказал он, — и решили, что собрание нашего клуба на следующей неделе надо отменить.
— Да, действительно, — согласился Сефф и, протянув руку, взял пару кусков мяса с тарелки Руди. — Надо отложить встречу хотя бы на неделю.
Талия их больше не слушала. Снова и снова ее мысли возвращались к похоронам. Она вспоминала, как опускали гроб в свежевырытую могилу, снова слышала, как с глухим стуком падала земля на его сияющую полировкой крышку.
Почувствовав, что Маура сверлит ее взглядом, она подняла глаза.
— А ты куртку отчистила? — В голосе Мауры звучала насмешка.
— Какую куртку?
— Ту, в которой ты была в день убийства. Ты отчистила пятна крови, которые были на ней? — звучал безжалостный голос.
Глава 11
Талия задохнулась от ярости и страха. Против нее было выдвинуто прямое обвинение. Обведя взглядом кафе, она увидела, что все взгляды обращены на нее. Люди ждали ее реакции. Надо было быстро что-то ответить. Но что?
Ее взгляд заметался, перебегая с солонки на салфетку, и замер на бутылочке с приправой.
— Это… это была не кровь, — пробормотала она. — Это был кетчуп.
Суббота. Талия сидела, замерев, возле телефона. «Ну позвони… Пожалуйста, позвони! Я не хочу сидеть тут одна. Только не сегодня!» — с тоской думала она.
Весь день ей было очень плохо, тоскливо и одиноко. Казалось, жизнь проходит мимо. Было просто необходимо куда-нибудь уйти из дома, как-то развлечься и хоть ненадолго забыть все неприятности, обрушившиеся на нее.
Весь день она ждала звонка Сеффа. А он все не звонил, хотя обычно был очень обязательным.
Талия даже не замечала, как разительно изменилось ее отношение к Сеффу. Еще неделю назад она пряталась от него, вполне серьезно собиралась с ним расстаться. А сейчас он был ей так нужен!
Она положила руку на трубку. «Ну позвони же, — молила девушка, — я не могу больше выносить это одиночество!» В конце концов она решила позвонить Сеффу сама. Собравшись с силами, Талия сняла трубку и набрала номер. После третьего гудка Сефф подошел к телефону.
— Алло?
— Это я. — Талия старалась говорить бодро, даже весело. — Ты не забыл?
— Забыл? О чем?
— Сегодня мы собирались пойти в кино. — Талия с трудом подавила всхлип. Сефф не должен услышать мольбу в ее голосе. — Когда ты за мной заедешь?
Молчание. Сефф колебался.
— Я сегодня не могу, Талия. Я как раз собирался тебе звонить, чтобы отменить встречу.
— Но, Сефф… Мы же договорились.
— Я помню. Но обстоятельства изменились.
«Ха! Изменились! Интересно, какой предлог он придумает?»
— Моя мать. Она плохо себя чувствует. Очень плохо. Я не хочу оставлять ее одну.
Талия не знала, что сказать. Конечно, он лжет, но уличить его она не могла.
— Мне очень жаль. Хочешь, я приеду? Мы можем просто посмотреть телевизор.
— Боюсь, не получится. Есть риск заразиться. Вдруг у мамы что-нибудь инфекционное.
«Ты не умеешь врать», — злилась про себя Талия. Она была оскорблена и очень обижена. Зачем эта ложь?
— Ну что ж… Ты позвонишь мне завтра, Сефф?
— Да. Непременно.
Талия бросила трубку, вскочила с дивана и заметалась по комнате. Что теперь? Какая-то нервная энергия подгоняла ее. Ей необходимо было что-нибудь сделать, чем-то занять свой мозг. Чтобы забыть о Сеффе, о Шендел — обо всех.
