Зента Эргле - Таинственная находка
Мальчики убежали.
Значит, так. Носовой платок явно принадлежит Антре, и она работает продавщицей. Немного же им удалось узнать. Слегка разочарованные, девочки направились обратно в штаб. Уже издали они услышали лай Динго и громкие голоса. Атис и Ивар пытались затащить во двор какую-то девушку. Она сопротивлялась. Пес скалил клыки, громко лаял. Запах, исходивший от чужой женщины, приводил его в ярость.
На шум вышел дежурный Николай Рушко.
— Нахалы! — кричала девушка. — Уберите руки!
— Спокойствие, только спокойствие! Освободите гражданку! — приказал Николай Рушко.
— И не подумаем! — заупрямился Ивар. — Прежде пусть объяснит, что она делала в пустой комнате Паулины Пурвини!
— Глянь, Уна, у нее перевязан палец, — шепнула Магдалена.
— Отпустите гражданку! — повторил Николай Рушко.
— На вашу ответственность! — Атис нехотя отпустил руки женщины. Все зашли в штаб.
— Ваше имя, фамилия?
— Антра Паэглите. Я требую наказать этих мальчишек!
— Где вы живете?
— Улица Калмью восемь, квартира шесть.
— В нашем микрорайоне. Почему же мы ее не знаем? — засомневался Ивар. — Вероятно, врет.
— Сам ты врешь! — вскипела девушка.
— Документы у вас при себе, гражданка? — обратился к ней Николай Рушко.
— Приходила домой на обед. Паспорт дома.
— А по дороге заблудилась в пустой комнате Пурвини? — съязвил Атис.
— Что вы там искали, гражданка Паэглите?
Антра смутилась. Правду говорить нельзя было ни в коем случае.
— Вчера вечером я зашла туда случайно, — замялась она, — поправить чулок.
— В котором часу?
— После работы, около восьми.
— Неправда, — возмущенно перебил Ивар. — Вы были там в половине десятого.
— Может быть. Я после работы еще зашла в кафе.
— А дальше? — спросил Николай Рушко.
— Что, дальше? — Антра деланно удивилась.
— Что вы делали потом?
— Пошла домой. В квартире обнаружила, что где-то потеряла свой кошелек и ключи. Сначала решила, что на работе, но там не оказалось. Сегодня забежала в тот дом и нашла. Вот они.
— Это ваш? — Уна показала носовой платок в полиэтиленовом мешочке.
— Да, — быстро ответила Антра, вдруг покраснела и смутилась. — Нет, это не мой.
— Где вы поранили палец?
— Дома, когда резала хлеб.
Николай Рушко замешкался, не зная, как полагается поступать в таких случаях. Антра Паэглите смотрела на него так жалостливо и казалась такой невинной, что он в конце концов решил дело в пользу девушки. Ребята, видно, в очередной раз перестарались.
— Произошло досадное недоразумение, я перед вами, гражданка, должен извиниться, — Николай Рушко вежливо поклонился. — Можете идти. Только в другой раз не разгуливайте но заброшенным помещениям! Атис, проводи товарища Паэглите до калитки! И уйми своего Динго!
Антра посмотрела на часы.
— Ужас! Пятнадцать минут пятого. Опоздала на работу. Если заведующая будет ругаться, имейте в виду, я на вас пожалуюсь, — пригрозила она.
— Пожалуйста! — Николай Рушко не возражал. — Вот номер нашего телефона. — Он протянул листок бумаги.
В окно Уна видела, как Антра бросилась к трамвайной остановке.
— Эта женщина лжет, — не мог успокоиться Ивар. — Она в комнате Пурвини была не одна, а с каким-то мужчиной.
— А что в этом особенного? Ну, была там с каким-то своим приятелем, — примирительно произнес Николай Рушко. — А вы из пустяков сразу уголовное дело раздули.
— И все-таки палец она поранила в старом доме, а не когда резала хлеб, — вмешалась Уна.
— Поспорим, что приятель Антры — тот самый Луи Четырнадцатый, который присвоил…
Уна наступила Ивару на ногу, и он осекся.
— В бывшей комнате Пурвини, как в старых английских замках, водятся приведения, — Уна попыталась обратить все в шутку. — Пошли к себе!
Николай Рушко задумчиво посмотрел им вслед.
— Компания Уны опять что-то замышляет, — сказал он появившемуся в это время в комнате Янису Кляве.
Сообщение ЮДМ о санитарном состоянии микрорайона принял сам Янис Клява. Как и предполагалось, образцовый порядок был во дворах, на лестничных клетках тех домов, которые убирала матушка Эллинь. В других местах или мусорники не были вовремя вывезены, или насаждения потоптаны. Некое подобие детских площадок ребятам удалось обнаружить только в двух местах.
— На улице Плиедеру возникла конфликтная ситуация, — доложил Айвар Упениек. — Гражданин Иванов — мы выяснили, что он живет в доме номер два, в пятой квартире, — самовольно разрушил забор, разделявший дворы соседних домов, вытоптал цветочные клумбы, принадлежащие жильцам дома номер четыре, спилил липу и две старых яблони. На этом месте он начал строить гараж для своей машины.
— Кому принадлежит дом номер четыре? — поинтересовался Янис Клява.
— Жилищно-эксплуатационному району. В нем четыре квартиры — в двух живут старые пенсионерки, в одной — учительница по фамилии Крума, в четвертой — многодетная семья Железовых. — Айвар выдал исчерпывающую информацию. — Жильцы подали жалобу на Иванова, но ответа пока не получили. Они сфотографировали спиленные деревья и собрались идти в редакцию «Ригас Балсс».
Янис Клява что-то пометил в блокноте.
— Спасибо, Айвар, о дальнейшем позаботятся дружинники.
Участники рейда сообщили, что в ЖЭРе предложение установить раздельные контейнеры для мусора одобрили, только дворники сомневаются, получится ли из этого что-нибудь — разве станут жильцы держать дома несколько мусорных ведер?
— Но ведь для бумаги не нужен мусорник, просто складывать в кучку, — заметила Магдалена.
— Не отступайтесь от своего, идите к Жильцам, объясняйте, в чем дело. Думаю, многие поймут, что это выгодно государству. Вы уже не маленькие, своя голова на плечах. А дворников-разгильдяев назовем в нашей «Молнии», — предложил Янис Клява.
— Во дворе пункта вторсырья нашего района я видел две железные кровати, — продолжал Айвар. — Но сидит там злющий старикан. Я хотел порыться в куче железа, мне позарез нужна полудюймовая трубка, так он как понес…
— В бывшей квартире Розе валяются старый примус и медная ступка. — В голове Уны мгновенно созрел план. — Мы с Магдаленой понесем их продавать и будем тянуть время. А вы, — обратилась она к Атису и Ивару, — за это время перелезьте через забор и пересмотрите все, что свалено во дворе. Как только кончите, свистните два раза. Пошли!
Пункт приема вторсырья находился в Одноэтажном деревянном доме. В запыленной, давно не мытой витрине стоял старинный подсвечник, лежала куча ношеной одежды, несколько потрепанных книг. Заведующий пунктом и приемщик в одном лице спал, положив голову на прилавок. Его не разбудило даже звяканье колокольчика. Злые мухи садились ему на кончик носа, и время от времени он их сгонял. При каждом выдохе усы, напоминавшие вылезшую зубную щетку, шевелились, словно живые.
Картина была уморительная, и Магдалена едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Уна в знак молчания приложила палец к губам.
В глубине небольшого помещения были свалены тюки с одеждой. В одном углу, перевязанные веревками, лежали пачки старых книг. На полке за прилавком сверкал круглыми боками медный самовар. Пахло ржавчиной и цвелью.
— Надо тянуть время как можно дольше, — шепнула Уна.
За приоткрытыми дверьми, ведущими во двор, раздавались приглушенные голоса и звяканье железа. Наконец прозвучали два громких посвиста. Спящий встрепенулся и с минуту заспанными глазами таращился на девочек.
— Вот, мы хотим продать, — Уна выложила товар на прилавок.
Копеечное дело, мгновенно оценил приемщик, повадились носить всякий хлам, нет, чтоб старинные подсвечники, латунные и медные, или чайники, подносы, которые потом можно выгодно сбыть.
— За примус — десять копеек. — Он небрежно кинул бывшее имущество Розе в угол. — За ступку — двадцать. — Ее он поставил на полку.
Над дверью звякнуло. Вошли Ивар и Атис. Оба были в форме ЮДМ, в пилотках и при галстуках. Держались они чрезвычайно важно и в сторону девочек даже не глянули.
— Понимаете, с нашего двора кто-то украл старую кровать, которую мы собирались красить, — веско сказал Ивар. — Есть свидетели, что кровать эту принесли к вам.
Приемщик открыл дверь, ведущую во двор.
— Эти, что ли? — показал он корявым пальцем.
— Да, та, что ближе к забору, — подтвердил Ивар.
— А вы не помните, как выглядел человек, который ее принес? — спросил Атис. — Это очень важно. Подозревают, что это давно разыскиваемый вор.
— На физиономии ни у кого не написано — вор или не вор, — проворчал приемщик. — Помятый какой-то, обросший, лет под пятьдесят. Сквалыга. Торговался за каждую копейку.
— Мы хотели бы откупить кровать.
— По закону я не имею права продавать товар. Но раз уж вам так приспичило, можете взять. Два рубля.
