Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
— Мне это всё — тьфу, — вдруг смачно сплюнул молодой, снимая и убирая очки. — Понял, козёл старый — тьфу! Но тебя я срисовал. И ты запомни мои слова, пень — я на тебе отпляшусь. Будет и на моей улице праздник.
— Может, и будет, — согласился Князь. — Когда меня не будет.
Уже от джипа молодой пообещал:
— Это мы тебе устроим, чмырь.
— Боец, усади его, — не повышая голоса, скомандовал Князь, и молодой то ли икнул, то ли охнул: кавказец, тенью оказавшийся рядом, метко сомкнул свои зубы на… Олег скрючился в седле от хохота, да и охранники с трудом прятали ухмылки. Боец подтолкнул молодого — тот, сложившись пополам, исчез на заднем сиденье своего джипа. — Счастливого пути, — напоследок пожелал Князь.
ГЛАВА 6.
Тучи растянуло вскоре после полудня. Подкралась и улеглась среди кустов на прогалинках жара — настоящая, даже чересчур. Тёплый дремотный воздух был неподвижен и тих.
Олег валялся на краю полянки, в тени дуба. После возвращения с объезда Князь отбыл в Иконовку, к лесничему, своему начальнику (Олег долго путал эти два звания — лесник и лесничий), повёз рапорт и конфискованное оружие, а мальчишка подумал и слинял уже привычно в лес. Но там его застала жара, он присел возле дуба, потом прилёг, а потом уснул, и лес перестал обращать на Олега внимание. Даже здоровенный барсучище, трусивший на своих кривоватых мощных лапах по каким-то делам, только подёргал чёрным мокрым носом, но и головы не повернул.
Мальчишка проспал часа два, не меньше. Разбудили его капли дождя, упавшие на лицо. Олег подскочил, как подброшенный пружиной, вытер локтем физиономию и огляделся. Несколько капель упали ему на руку. Но небо над поляной оставалось солнечным, белёсым от жары и безоблачным. Он взглянул на часы и, сев поудобнее, зевнул, потом — потянулся.
На поднятые вверх руки снова упали несколько капель.
Олег быстро вскинул голову и всмотрелся в крону дерева. Это был обычный дуб, вот разве что метрах в пяти над землёй его ствол раздваивался, как огромная рогатка. Два отростка шли немного в стороны, а потом опять вверх.
На нос Олегу упала ещё одна капля. Мальчишка стёр её пальцем и лизнул. Обычная вода. С листьев капает, наверное.
Но, придя к такому выводу, Олег не двинулся с места и не опустил голову. От природы он был наблюдательным парнем, а неделя, прожитая в лесу рядом с Князем, многое добавила к этой наблюдательности. И теперь он видел, что листья дуба возле этой развилки шевелятся — словно их ворошит ветер. Вот только ветра не было — даже вечно дрожащие осинки, сгрудившиеся по другую сторону поляны, застыли в нагретом воздухе, словно металлические.
Человек повзрослее просто пожал бы плечами, да и зашагал дальше по своим очень важным делам. Но когда вам тринадцать лет — ваше внимание способны привлечь многие странные вещи, на которые взрослые не обращают внимания. Подростки чаще глядят по сторонам и в небо, чем те, кому мешают «отвлекаться на глупости» эти самые «важные дела».
Олег сощурился и оттопырил языком щёку. Листва подрагивала — не всё время, а так, будто ветер то поддувал, то стихал. Ещё две капли упали на его лицо. Мальчишка огляделся. Тихо было в лесу, только на все лады заливались птицы — часть лесной тишины.
— Так, — сказал Олег. Примерился и, подпрыгнув, повис на нижней ветке дуба. Царапнул кроссовками шершавую, в крупных глубоких трещинах кору, качнулся маятником и забросил ноги на сук. Потом встал на нём в рост.
Дальше лезть было совсем легко. Если честно — Олег не знал, зачем и почему он лезет. Ну, правда, если разобраться — капает. Листья шевелятся. Ну и что — даже с точки зрения тринадцатилетнего мальчишки? В Воронеже он мимо пробежал бы, даже если бы заметил. А тут… То ли сам лес подталкивал совать нос в разные места, то ли рассказы Князя так подействовали, то ли утренняя стычка, почти настоящий бой? Короче говоря, через минуту Олег уже в рост встал на развилке, упираясь ногами в стволы «рогатки». Листва шелестела у его висков.
Тёплый, но сырой ветер с капельками дождя толкнулся в лицо — ОТТУДА, ИЗ РАЗВИЛКИ! И БОЛЬШЕ ЭТОГО ВЕТРА НИГДЕ НЕ БЫЛО!
Это оказалось так неожиданно, что Олег не удержал равновесия. Его повело вперёд, мальчишка понял, что падает с высоты двухэтажного дома и в последний момент отчаянно толкнулся ногами, чтобы приземлиться в прыжке, а не падая плашмя…
Земля ударила по пяткам с такой силой, что Олега бросило набок, в мокрые кусты. Барахтаясь в хлёстких, липнущих влажной листвой ветвях, он с изумлением подумал, что вроде бы спрыгнул с куда меньшей высоты, чем должен был — метров с трёх, не больше!
Наконец он выпутался и, на четвереньках выбравшись из кустов, встал в рост. В ту же секунду у мальчишки вырвался звук, средний между иканьем и кашлем, а глаза выпучились так, что он сам это ощутил — как у хамелеона.
Он стоял на той же поляне, у того же дуба. Вокруг лежал тот же лес. Только в этом лесу дул, покачивая кроны, прохладный ветер и накрапывал из низких туч дождь. А до развилки, из которой Олег десантировался, при желании можно было допрыгнуть!
Что Олег и сделал. Да не просто так, а по-щенячьи скуля от ужаса. Он взобрался на дуб и, зажмурив глаза от непередаваемой жути, прыгнул вниз снова — в ту сторону, откуда взбирался, с одной лишь мыслью, с одним желанием в голове: чтобы всё стало, как прежде!
Не переломал он себе ничего чудом. Пять метров — не три. Дыша, как после забега на три кэмэ, Олег долго лежал в прогретой траве, приходя в себя и не открывая глаз, чувствуя лишь, что вокруг безветренный, солнечный день. «Мне всё это приснилось, — вдруг отчётливо подумал он. И облегчённо перевёл дух, как после кошмарного сна. — Ну конечно, я же уснул под дубом, вот мне и приснилось, что я проснулся, и…»
Джинсы и рубашка с закатанными рукавами были мокрые. И, когда он открыл глаза, то увидел подсыхающую на коленях, ладонях и кроссовках грязь.
Грязь ОТТУДА.
Стараясь даже не оглядываться на развилку, Олег опрометью бросился прочь с поляны.
…Способность рассуждать если не логично, то хотя бы приближённо к логике вернулась к Олегу лишь на кордоне, когда он вымылся, застирал джинсы, отмыл кроссовки и в одних плавках уселся за стол — не перекусить, а подумать. Страх не возвращался, можно было порассуждать.
— Чего я испугался? — спросил сам себя Олег и потрепал по ушам лежавшего под столом Бойца. Тот вздохнул и переместил было тяжеленную башку на босые ноги мальчишки, но Олег спихнул пса: — Уйди, ты как печка… Так чего я испугался? Ну дождь. Ну ветер. И что?… По здравом размышлении Олег даже забегал по комнате, издавая нечленораздельные вопли. Не было сомнений, что ему бешено повезло! В тринадцатилетних мальчишках очень редко живёт скептицизм, они свято убеждены (и это хорошо!), что мир — просто залежь приключений, чудес и даже опасностей, которые он прямо-таки обязан предоставлять в полное распоряжение людям. Среди взрослых очень мало тех, кто сохранил такое отношение к миру, а имеющихся в наличии называют «чудаками», «странными» или «неисправимыми романтиками».Сомнений не было — он нашёл что-то в сто раз круче «Думок» или «Кваки» — да и вообще всего, что могла изобрести фантазия компьютерных производителей. Потому что — НАСТОЯЩЕЕ. Скорее всего — параллельное пространство.
Конечно, такого не может быть, потому что не бывает. В газетах пишут, но там пишут и про секретные лаборатории, где у свиней рождаются человеческие дети (правда, Олег слышал от отца, что в настоящих секретных лабораториях делают вещи и покруче, только оттуда ни в одну газету информация не просочится). Однако, бывает или нет, а он, Олег, там БЫЛ. И это факт. И никто не помешает ему побывать там ещё раз. Хоть прямо сейчас.
Эта мысль захватывала, как ожидание большого праздника. Но Олег заставил себя сперва подумать об этой экспедиции (само слово «экспедиция» доставляло ему удовольствие). Первое, что он решил — идти не пешком, а перетащить с собой велик. «Транспорт повысит мою мобильность,» — с удовольствием опять-таки подумал Олег, наливая себе молока. Ещё он подумал о ружьях, но хотя и соблазнительно было воспользоваться одним из них, возникал риск, что Князь оторвёт голову. Конечно, можно взять незаметно… вот только, если честно, Олегу не хотелось обманывать старого лесника. Даже если он и не узнает.
Было уже почти три часа, когда Олег выехал с кордона. Ну, это сперва он выехал, а уже вскоре пришлось тащить велосипед рядом с собой, чертыхаясь и спотыкаясь. Кроме того, Олег вдруг сообразил, что не может найти нужное дерево! Это было так обидно и неожиданно, что даже слёзы навернулись на глаза — сами собой. Мальчишка стиснул зубы, обругал себя позлее и снова запетлял по лесу. Почти тут же его старания были вознаграждены — он буквально носом уперся в нужный дуб.
Уже знакомым способом Олег вскарабкался в развилку, привязав к поясу один конец верёвки — второй он закрепил за руль велика. Держась руками за раздвоенный ствол, он высунулся в ТУДА. Дождя не было, ветер улёгся, светило солнце, и Олег заподозрил, что всё-таки стал жертвой глюков или правда спал. Но тут же совершенно определённо понял, что видимое им из развилки дуба только ПОХОЖЕ на то, что можно было увидеть, обойдя дерево по земле. Отсюда, из развилки, дуб с ТОЙ стороны был определённо ниже. И ещё — росли деревья, которых не было ЗДЕСЬ, НА ЭТОЙ СТОРОНЕ. И наоборот — НЕ росли те, которые БЫЛИ. Короче, лес был тот, да не тот.
