Екатерина Вильмонт - Секрет бабушкиной коллекции
— Плохо тебе было бы, мамочка!
— Да уж, я помню, когда ты родилась, твой папочка, не к ночи будет помянут, все огорчался, что родилась дочка, а не сын. А я тогда сказала, что по крайней мере дочка будет мне опорой на старости лет, а сын вырастет и начнет за девчонками бегать! Как в воду глядела.
— А ты считаешь, что у тебя уже настала старость лет? — ехидно поинтересовалась Даша.
— Еще чего! Но ты же меня под старость тоже не бросишь?
— Там видно будет! — усмехнулась Даша. — Мам, сегодня надо пораньше лечь, а то завтра рано вставать! Кстати, мы на машине поедем? Ты ее в аэропорту оставишь?
— Еще чего! Нас Кирилл… Юрьевич обещал отвезти.
— Кирилл Юрьевич? С какой стати? А почему не Милан?
Кирилл Юрьевич — отец Стаса.
— Милан, видите ли, занята Даша пристально посмотрела на маму, а та почему-то отвела взгляд.
— А в каком вы театре были, все забываю спросить? — поинтересовалась Даша.
— В театре? Кто?
— Как кто? Ты и Кирилл Юрьевич.
Александра Павловна смущенно рассмеялась.
— Откуда дровишки?
— От Стаса, вестимо!
— А он откуда знает? — удивленно спросила Александра Павловна.
— Слышал, как отец тебе звонил, приглашал. Так в каком театре вы были?
— В результате мы были не в театре, а в консерватории, я получила массу удовольствия. Кремер такой скрипач.
— Ты только от концерта удовольствие получила?
— Почему? После концерта мы еще были в ресторане.
— Мама, у вас роман?
— Господи, что за люди! В кои-то веки я пошла развлечься с милым интеллигентным человеком, а вы сразу — роман!
— Кто мы?
— Ну, ты, мама…
— Значит, бабушка в курсе?
— А что тут скрывать? Не понимаю!
Александра Павловна нервно закурила.
— Нет, мама, ты скажи, он за тобой ухаживает?
— Ммм… Пожалуй.
— И что?
— Да ничего, успокойся! Ни-че-го!
— Ты за него замуж собираешься?
— Замуж? Да ты с ума сошла! — Александра Павловна расхохоталась вполне искренне. — Нет уж, мне муж ни к чему. Я как папочку твоего вспомню, так вздрогну. А кстати, ты ему звонила, что мы в Германию едем?
— Нет.
— Позвони, скажи, что в четверти нет троек и что мы едем в Германию.
— Думаешь, ему это интересно? — вскинула брови Даша.
— Разумеется, интересно. Он не такой уж плохой отец. Муж он был никудышный, а отец…
— Ладно, позвоню, — неохотно согласилась Даша. Нельзя сказать, что она не любила отца, но была раз и навсегда обижена на него за маму, и к тому же терпеть не могла его вторую жену, Людмилу Генриховну. — Только если подойдет его Люсенька, я говорить не буду.
— Дарья, что это за ерунда! — возмутилась мама. — Ты как маленькая.
— Мам, она такая сладкая, просто тошнит. — Дарья!
— Ладно.
Она позвонила, к телефону подошел отец, и они очень мило поговорили.
— Мам! Он сказал, чтобы ты от его имени дала мне там сто марок на расходы, а он тебе потом отдаст!
— Очень мило! Можно подумать, я тебя в черном теле держу! — оскорбилась Александра Павловна. — Но пусть только попробует мне их не отдать!
— Мам, по-моему, за ним это не водится!
— Посмотрим, посмотрим… Ладно, Дашка, давай-ка укладывать вещи, утром не до того будет!
— Ты начинай, мам, а мне надо позвонить.
— Стасу небось?
— А что, нельзя?
— Можно, можно!
Даша набрала номер Стаса.
— Стасик, привет!
— Привет, сестренка! Где ты пропадала, я тебе звонил! Есть новости?
— До фига и больше!
— Выкладывай!
Даша взяла трубку радиотелефона и ушла в свою комнату.
— Стасик, камни пропали!
— Какие камни? — не сообразил Стас.
— Драгоценные! Все до одного!
— Вот это да!
— Петька обнаружил в замке катышки, он говорит, что кто-то явно снял с него слепок! А еще твой папа завтра отвозит нас в Шереметьево.
— Да?
— Ага!
— Тогда и я поеду!
— Правда? Здорово!
— А что я тебе говорил!
— Похоже на то! И что делать будем?
— Пока ничего. Завтра мы с тобой, сестренка, поглядим, как они вести себя будут, я для того и поеду с вами!
— А я думала, ты меня проводить хочешь! — разочарованно протянула Даша.
— Это само собой! — успокоил ее Стас. ¬А ты, кстати, тоже следи завтра за ними в оба, у вас, девчонок, на это глаз лучше наметан!
— Точно! — рассмеялась Даша. — Стасик, ты тут все-таки в случае чего помоги бабушке.
— Можешь быть спокойна! Я буду регулярно ей звонить!
— Вот-вот! А то она вдруг застесняется…
— Заметано!
— Ну, тогда до завтра! Мне еще вещи собирать нужно!
— До завтра!
Не успела Даша положить трубку, как позвонила Виктоша.
— Ну, как дела? Собираетесь?
— Ага!
— Новости есть?
— Есть! Камни пропали! Все до одного!
— Ой! А как же… Значит, кто-то мимо Муськи все-таки прошел?
— Нет, там другое… Кто-то сделал ключи!
— Мамочки мои! А как же тетя Соня теперь? Знаешь, Дарька, надо, чтобы она это время у вас пожила!
— Не получится! Во-первых, она не захочет, а во-вторых, у нее же ученики, а в третьих, мы не хотим ее пугать, она про ключи не знает!
— Знаешь, что? Я, пожалуй, на каникулах у нее поживу!
— А что ты ей скажешь?
— Прямо скажу, что боюсь за нее, думаю, она согласится, ей, наверное, тоже не сладко там одной.
— А своим что ты скажешь?
— Придумаю что-нибудь!
— Ой, Тошка, ты настоящая молодчина! — обрадовал ась Даша.
— А ты не знала?
— Знала! Всегда знала! Мне теперь спокойно будет! С тобой; бабушка не пропадет!
— Езжай спокойно! Тетя Саша, надеюсь, не в курсе?
— Нет! А твои?
— Естественно, нет! Я, знаешь, что им скажу — что тетя Соня ногу подвернула, проверенная и очень удобная врака. Как ты считаешь?
— Здорово! И тебя еще будут превозносить, как страшно сердобольную девочку. Так и слышу, как тетя Нюта говорит знакомым: наша Виктоша такая несовременная, у нее удивительно добрая душа…
Виктоша засмеялась.
— А что, разве я на самом деле злая?
— Нет, Тошка, ты клевая! Всем бы такую троюродную сестру!
— Даша! Сколько можно трепаться по телефону! — вошла к дочери в комнату Александра Павловна. — Надо еще голову помыть!
— Все, Тошка! Мама уже ругается! Пока!
— Пока! Целую!
Глава 6
СТАРАЯ ПОДРУГА
Утром Даша проснулась без всякого будильника. Здорово, сегодня они летят в Германию. Мама еще спала, и Даша побежала на кухню готовить завтрак. Вещи все собраны. Осталось только поесть и одеться. Так, кашу она сегодня варить не будет. Хватит соку и кофе с бутербродами. Интересно, чем будут кормить в самолете? Мама вчера сокрушалась, что придется лететь «Аэрофлотом». Руководство компании решило, что тратиться на «Люфтганзу» смысла не имеет. «Я бы предпочла лететь „Люфтганзой“, а жить в отеле поскромнее», — сказала мама. Но ничего, авось, и «Аэрофлотом» долетим, решила Даша, летают же другие, и ничего!
— Мама! Пора вставать!
— Ой, Дашка, уже? А который час? Ого, полвосьмого! Действительно, пора! Я в ванную, а ты уже готова?
— Я готова и завтрак!
— Солнышко ты мое!
Мама ушла в ванную, и тут зазвонил телефон.
— Саша? — услышала она голос Смирнина старшего. — Ты?
— Нет, Кирилл Юрьевич, это Даша. Мама не может подойти!
— Но она встала? Вы собираетесь?
— Через полчаса будем готовы!
— Отлично! Мы зайдем за вами! Стас тоже хочет ехать!
— Спасибо! — благонравно ответила Даша, про себя заметив, что сосед уже говорит маме «ты».
Через полчаса все они погрузились в «Жигули». Мама села впереди, рядом с Кириллом Юрьевичем, а Даша и Стас поместились на заднем сиденье.
— Стасик, они уже на «ты», — шепнула Даша другу.
— Я знаю.
И они замолчали. В машине ощущалась некоторая неловкость. Добрались до Шереметьева быстро, так как в это время года в субботу на улицах еще мало машин. Кирилл Юрьевич подхватил мамин чемодан, Стас взял Дашину сумку, и они пошли к стойке таможенника.
— Еще немного рано! — сказала мама. — Никого нет.
— Что ж, подождем! — отозвался Кирилл Юрьевич.
— Я хочу пить! — заявила Даша.
— И я! — подхватил Стас.
— Что ж, сбегайте, купите воды! — распорядился Кирилл Юрьевич и сунул деньги в карман Стасу. — Угости Дашу!
Стас с Дашей не спеша направились к киоску, торговавшему напитками.
— По-моему, они влюблены! — заключила Даша.
— Думаешь?
— Ага! Они стараются не смотреть друг на друга, чтобы мы ничего не заметили. Ты попробуй, оглянись, когда мы отойдем… И они догадываются, что мы догадываемся…
Через минуту Стас и в самом деле обернулся. Отец и Дашина мама не сводили друг с друга глаз и держались за руки.
— Н-да, тяжелый случай! — вздохнул Стас.
— То-то и оно! Что делать будем?
— Думаешь, от нас что-то зависит?
— Конечно, если мы решим, что это нам не надо, мы многое сможем сделать!
— Но ведь это нехорошо, некрасиво… мешать людям…
