Мария Некрасова - Скелеты на пороге
Бабуля между тем суетилась на кухне:
– Ужинать будешь?
Хорошая мысль! А я думал: чего мне не хватало все эти долгие часы борьбы со скелетами? Сутки или двое (забыл) слились в один длинный день, как дурацкий сон, как игра-бродилка, как книга, которую прочитываешь на одном дыхании. Забыл уже, когда ел. Не уснуть бы…
– Давай.
Она передвигалась по кухне с такой скоростью, а лицо у нее было такое серое, мертвецкое такое лицо, что меня жуть брала. Усомнился даже: она живая еще или прикидывается? Подошел, потрогал – теплая. Скорей бы уже с этими скелетами разобраться, а то так и с ума сойти недолго!
Я наворачивал обжигающий рот ужин и думал, с чего начать. Занавесить зеркала, понатыкать булавок в дверь, мелом ее обвести, свечек зажечь побольше. Нет, бабушка у меня нормальная, если все ей популярно объяснить, она будет не против и за психа меня не примет. Только вот как?
– Ба, а ты привидений боишься? Духов там всяких, оживших покойников?
– А что мне их бояться? – Бабушка быстро нарезала хлеб. – У меня иконы в красном углу, булавки в двери, пусть только сунутся! А ты что это вдруг? Ужастиков насмотрелся?
Так, значит, частичная подготовка полигона к военным действиям уже сделана. Хорошо, что бабушка так реагирует, если ей посчастливится увидеть скелет, может, она и не упадет в обморок сразу же. Ну хоть немного повременит.
– Не, у нас девчонки помешаны на всяких там духах, привидениях. Они эти проводят… Спиритические сеансы, во!
Бабуля разулыбалась, словно я ей анекдот рассказывал:
– И как? Вызвали кого-то?
Пришлось выдумывать длинную страшную историю о том, как девчонки из нашего класса кого-то там вызвали, а он всех обругал и ушел. Выдумал я, судя по реакции, плохо, бабушка не впечатлилась, отмахнулась только:
– Врут, Вить! Духи не разговаривают сами, они кого-нибудь из группы выбирают, и человек говорит против своей воли голосом духа, понимаешь?
– А если, к примеру, это оживший покойник? Ну, там, невинно убитый или что-то вроде того. Дух не знает, куда себя деть, и остается в прежнем недогнившем теле. Разгуливает в нем на глазах у изумленной публики…
– Приятного аппетита, Витя!
– Извини. Ну правда, ведь может быть такое?
Бабушка задумчиво ковырялась в тарелке:
– Вообще-то, нет.
– Нет?
– Но бывают исключения. Если, например, у покойника остались на земле незаконченные дела или просто тело земле не предали, тогда получается дух. Призрак, бесплотный. А вот если покойный что-то забыл или что-то хочет с собой забрать… Материальное что-то, понимаешь? Как фараонам в гробницу клали семена, скипетр… Вот тогда может получиться то, что ты сказал.
Я аж поперхнулся: вот это да! Все, как у моих скелетов, бабушка и рассказала!
– А сам взять он не может?
– Нет, в том-то и беда. Он выбирает кого-то на земле, кто, как он считает, может ему принести нужную вещь, и тогда уже от него не отстает, пока не получит.
– А если не получит?
Бабушка пожала плечами:
– Жизнь длинная, а у покойников вообще целая вечность впереди. Сперва он будет тебе всякие каверзы учинять, потом шантажировать, например, угрожать твоим родственникам или придумает что-то еще. Потом еще что-то изобретет. Жизнь длинная, он добьется своего.
Я так и замер с открытым ртом: ничего себе перспективка открывается!
– Правда?
– Ну, я не проверяла, слышала просто. Или читала… Не помню уже. Да, вот еще что: может быть такое, если покойник просто на кого-то сердит, тогда он показывается перед жертвой в своей нынешней форме, чтобы попугать.
– А хочет-то он чего?
– Наверное, чтобы тот искупил свою вину. Или еще: может быть, он хочет забрать кого-то с собой. Из друзей или родственников, скучно ему там. Но это, мне кажется, уже фантастика.
– Почему?
– Ну как это почему, сам подумай! Знаешь, как мне не хватает твоего деда? Думаю, ему без меня не легче. Но он же не позволяет себе… – Бабушка перекрестилась и замотала головой, не рискуя произнести вслух, чего такого не позволяет себе мой покойный дед. И правда – чушь. Это уже не любовь будет, а сплошной ужастик с элементами трагифарса.
Значит, мои скелеты действительно забыли на земле что-то материальное. Здесь все сходится: и Злая земля (кидай, что не жалко, а мы, если нам оно не надо, вернем в десятикратном размере), и то, что они привязались ко мне, случайному человеку, и то, что бабушку грозятся забрать. Если бы они просто сердились на своего отца, они его бы и доставали, а меня бы не трогали. Значит, все-таки что-то им нужно!
Я сказал «спасибо», вышел в комнату, уставился в окно. Больше всего мне хотелось сорваться, набить рюкзак барахлом, уехать на Злую землю и сеять, сеять все без разбора. Что-нибудь обязательно окажется правильным. Если бабушка права и от скелетов так просто не отвяжешься, то мелками-иконами мы можем и не отбиться. Или отобьемся, но только в этот раз, а на следующую ночь – все сначала. А потом они возьмутся за родителей, начнут пакостить мне… А так вот уедешь, оставишь бабушку одну – ее и заберут…
– Да ты не волнуйся. – Бабушка вышла ко мне из кухни. – Передай своим девчонкам, чтобы булавок повтыкали во входную дверь и свечки держали перед иконами. Никто тогда их не тронет.
– Точно?
– Да что ты так дергаешься, в самом деле? Духов боишься? Это что-то новенькое…
– Я просто хотел уточнить.
– Правда. Зачем я тебе врать стану?
– Нет, но… Вдруг ты ошибаешься?
– Ошибиться не грех. Но, сколько живу, никакие духи меня не беспокоили. У меня иконы, у меня булавки…
Она перечисляла, что там у нее еще есть, от чего нечисть должна разбегаться, роняя кости. А я все думал: как поступить-то? Оставить ее и ехать? Сидеть и ждать? Для начала я решил обезопасить ее по максимуму, а там посмотрим.
– Ба, а у тебя мелки есть? Покажи мне, как круг рисовать, чтобы никто тебя не тронул. И зеркала как занавешивать…
– Вот неугомонный! Напугали тебя девчонки! Смотри сюда. – Она открыла свой высоченный платяной шкаф, достала несколько кусков черной ткани и булавки. – Пойдем.
Зеркал было два: в прихожей и в ванной. Бабушка долго перебирала ткань, выискивая кусок подходящего размера, потом набросила тряпку на зеркало и заколола ее булавкой:
– Видишь, все просто. Давай второе сам.
Я сам с удовольствием занавесил второе – зеркала готовы!
– Теперь мел.
– Еще проще! – Кусочек мела отыскался в ящичке под старой швейной машинкой. – Обычно рисуют круг и встают внутрь, как в фильме про Вия, помнишь?
Помню. Только там герой плохо кончил.
– Вот. А у себя дома достаточно нарисовать полосу вдоль порога или обвести комнату, главное, чтобы без разрывов. Ползать будешь? – Бабушка улыбалась так, словно я на десять лет моложе своего возраста и она объясняет мне какую-то элементарную вещь, не заслуживающую даже тренировок. Как из кружки пить и не обливаться, как надевать штаны, чтобы молния не оказалась сзади. Игра в привидения явно ее забавляла. Нет уж, играть так играть.
Я молча взял у нее кусок мела и пополз, как миленький, по полу, обводя квартиру по всему периметру. Зато пол чище будет! Бабушка откровенно смеялась:
– Дите ты еще!
Я проглотил. Бабушка в опасности, ей можно. Дополз до конца, замкнул круг, встал:
– Что еще?
– Не наигрался? Ну смотри: свечки перед иконами горят, булавки в двери есть. Можешь четверговой соли за порог кинуть и спать спокойно.
– Давай ее сюда.
Бабушка полезла в комод, качая головой:
– Эх, дите! Держи!
Я открыл баночку в ее руках, взял щепотку. Свободной рукой отпер дверь…
– Ну наконец-то, сколько можно рваться к тебе!
Это сказал не я и не бабушка. Это произнес Антоха. На лестнице и в прихожей было темно, я сперва решил, что мне почудилось, пригляделся… Не-а. Все так: на пороге стояли три скелета.
Глава IX
Все просто
Первое, что я сделал, это бросил в Антоху солью. Услышал вопль (ага, попал!) и налег на дверь. Скелет крепко держал ее ногой, не давая закрыть:
– Куда прятаться?! Мы и так уже целый час здесь торчим!
Мне бы их проблемы!
– Витя, кто там? – Бабушка стояла за моей спиной, прекрасно видела борьбу с дверью, но не могла разглядеть, кто пришел.
– Какой-то пьяный идиот, – нашелся я. – Прячься!
– Чтобы ты тут с ним один дрался?! Да я милицию вызову!..
– Не надо!
Мне еще тут милиции не хватает для полного счастья!
Бабушка удивилась, но вопросов задавать не стала. Поняла, что не время.
– Держись, Витек! – Она налегла на дверь вместе со мной, и сразу стало легче. Свободной рукой бабушка нашарила за галошницей свою клюку, просунула ее в щель, между дверью и косяком, и принялась долбить наугад:
– Пшел вон, кому говорят!
Я говорил, что она у меня классная?
В дверь ударили так, что я чуть не улетел в комнату. Но бабушка помогла мне придержать дверь, поэтому улетел я только на середину прихожей, приземлился на спину, поймал летевшую на меня бабушку и понял, что проиграл. Скелеты спокойно переступили порог, обведенный мелом, хмыкнули при виде занавешенных зеркал. И что-то Антоха болтал, будто стоял на лестнице целый час?! Шутки у него такие, что ли?
