Анелюс Маркявичюс - Призраки подземелья
Ночью Костас плохо спал. Боялся прозевать отца утром. Кончилось это тем, что проснулся он только через час после ухода отца.
— Что бы там могло быть написано? — ломал голову Ромас.
— И почему по-латыни? — возмущался маленький Йонас. — Никто же не пишет писем по-латыни. Ведь это мертвый язык!..
Костас догадался:
— А вдруг учитель не хотел, чтобы жена прочитала.
— Верно, верно, не хотел, — подхватил Йонас. — А то бы взял и написал по-литовски. Тут какая-то тайна!
— Каникулы. И школьная библиотека закрыта. А то бы мы там словарь взяли, — огорчался Зигмас. — Там наверняка есть. Говорят, у нас в библиотеке десять тысяч книг!
Йонас воскликнул:
— Ребята! Можно достать словарь в библиотеке на улице Тра́ку. Я там беру книги.
— Хорошая мысль, — обрадовался Ромас. — Только надо сбегать домой взять книгу. Не вернешь прочитанную, новую не дадут.
— Обойдемся и без дома…
Йонас вытащил из-за пазухи оборванную книжку с выползающими из переплета желтыми страницами.
— Что это? — Зигмас выхватил книгу и громко прочел: — «Птица любви».
— Это другая, эту я просто так ношу с собой, — спохватился Йонас, пряча «Птицу любви» за пазуху и извлекая оттуда другую книгу. — Вот «Путешествие к Северному полюсу». Сбегаю и обменяю.
Прежде чем ребята успели сказать хоть слово, Йонас был уже далеко.
— Постой, я тебе помогу! — бросился за ним Зигмас.
В библиотеке латинского словаря не оказалось.
— Что нам теперь делать? — расстроился Зигмас. — Хоть убейся, а словарь надо достать.
— Вы что же, на ксендзов[10] учиться собираетесь? — спросила их девушка, пришедшая менять книги.
— Что вы! — возмутился Зигмас. — Нам просто одно слово надо проверить, как оно пишется. Спор тут у нас.
— Так зайдите в магазин. Полистаете словарь, найдете это слово и скажете продавцу спасибо. Никто с вас за это денег не возьмет.
Услышав о совете девушки, вся компания оживилась.
— Пошли в книжный магазин! — вскочил Ромас.
— Постойте, а где Ниёле? — оглянулся Костас.
— Верно, верно! — встревожился Йонас. — А может, она опять где-нибудь спряталась? — Он оглянулся.
Ромас махнул рукой:
— А, с этими девочками одна беда, никакого порядка, всегда воображают, а скажешь что-нибудь, сразу обижаются.
Пройдя несколько улиц, ребята очутились у книжного магазина. Внутрь вошли порознь, словно вовсе не знали друг друга. Костас протолкался к прилавку и, стараясь придать себе самый серьезный вид, попросил:
— Мне нужен словарь латинского языка.
Молодая девушка сняла с полки и подала мальчику объемистую книгу в серой обложке. Костас, словно и вправду собираясь купить словарь, придирчиво осмотрел его и солидно сказал:
— Бывает, что страницы перепутаны. Можно я проверю?
— Проверяй, — согласилась продавщица, проворчав: — Где это ты видел перепутанные страницы?..
Костас чинно отошел с книгой к концу прилавка. К нему тут же придвинулся Ромас и развернул на прилавке записку. Рядом, с карандашом и тетрадью в руках, пристроился маленький Йонас. Зигмас и Симас делали вид, что никакого отношения к ним не имеют, глазели на полки и видели все, что происходит в конце прилавка.
Первое слово в записке было «Mi», и Костас с Ромасом быстро нашли его. Йонас тут же записал. Но со следующими пришлось труднее. Некоторые из них были очень мало похожи на те, что стояли в словаре. Иных и вообще не было. Третьи оказались вовсе бессмысленными.
— Ладно. Потом, когда кончим, еще раз их проверим, — сказал Ромас.
Прошло добрых полчаса, у ребят даже капли пота выступили на лбу, а отыскалось всего несколько слов, из которых ровно ничего нельзя было понять.
Продавщица уже несколько раз поглядывала на ребят, а они все еще перелистывали страницы, бегали глазами по столбцам слов и, выбрав наиболее похожие, диктовали Йонасу.
— Ну как, мальчики, уже проверили? — спросила в конце концов продавщица, подходя к ним.
Ромас как раз лихорадочно листал словарь. Буква «S» никак не хотела находиться. Он слышал вопрос девушки, но решил искать слова до последнего момента. И тут ребятам повезло. К прилавку подошел мужчина и попросил показать ему какую-то книгу.
Продавщица остановилась на полпути.
— Учебник английского языка есть? — нетерпеливо спросила у другого конца прилавка девушка в очках.
Это решило исход дела.
— Поспешите, мальчики, закрываем магазин на обед, — сказала продавщица и вернулась на свое место.
Закрывают. Теперь они, не таясь, перелистывали страницы, искали.
— Со́лум, Солум, — вполголоса повторял Костас.
— Да говорят же тебе, «S» после «R». Листай дальше…
Когда они добрались до последнего слова записки, продавщица, завернув книги очередному покупателю, решительно подошла к мальчикам.
— Молодые люди, — окликнула она.
Но ребята будто оглохли и даже не шелохнулись. Костас водил пальцем по странице сверху вниз и вполголоса повторял: «Пунктуалите́р», «Пунктуалитер».
— Да что это происходит? А ну-ка, верните книгу! — рассердилась девушка.
В этот миг Ромас закричал отчаянно и обрадованно:
— «Пунктуальный»!..
Костас захлопнул словарь и, вручая его продавщице, поблагодарил:
— Большое спасибо, словарь в полном порядке!
— Ну, я узна́ю, из какой вы школы, — рассердилась продавщица, — я к директору пойду! Он вам покажет, как хулиганить.
Но ребятам эти угрозы показались нежной музыкой. Они, повизгивая от восторга, уже выскакивали из магазина на улицу. Их энтузиазм остыл, когда, остановившись в ближайшей подворотне, они развернули записку, и пять пар глаз впились в нацарапанный Йонасом текст. Перевод с латинского языка, с того самого, что, по словам учителя Пуртокаса, подобен полированному мрамору, отшлифованному бриллианту и каждый раз сверкает новыми гранями своей красоты… Перевод с этого изумительного языка звучал так: «Мои имеющий большую цену ребенок любого пола приходить двор воскресенье вечер четыре день у окно, где лежать прибывать только пунктуальный».
Мечты… мечты…
Время, оставшееся до воскресенья, пролетело незаметно.
На школьном дворе вот уже который день было оживленно и шумно. Будто кончились каникулы. Но дело совсем в другом. Сюда приходят ребята, которые никуда не уехали на лето и трудятся, не жалея сил. В это лето комсомольцы решили впервые сами ремонтировать школу. И, конечно, пионеры не могли отстать от старших товарищей.
Самим ремонтировать!.. Это было что-то новое, еще неслыханное, и всем очень понравилось. Оказалось, что молодые руки нужны везде. Кроме самого школьного здания, надо привести в порядок и территорию: поправить забор, разровнять и посыпать гравием двор, спортивные площадки, дорожки, очистить парк… Что делать, как делать, кому делать — решали сами ребята. Уже в разгар работы кто-то предложил снести каменную стену высотой в несколько метров, оставшуюся еще от монастыря, и все сразу увидели, что стена действительно не нужна, что она лишь заслоняет солнце мичуринскому саду. Многие бросили свою работу и уже готовы были расправиться со стеной. Взрослые едва удержали их. В первую очередь более важные дела. А таких «более важных» дел был непочатый край: побелить стены, покрасить окна, двери, отремонтировать парты… Поэтому повсюду слышался стук молотков, шипение размешиваемой извести, шелест щеток.
Ниёле и Ромас вместе с друзьями работали в парке. К сожалению, весь шестой класс был причислен к «малышне». Вначале они сильно обиделись. Но вожатый пообещал, что, когда парк будет приведен в порядок, их класс будет ломать стену. Настроение сразу улучшилось. И ребята быстро и ловко собирали ветки, камни, сгребали мусор, посыпали гравием дорожки.
Ниёле, собирая с девочками хворост, уже давно исподтишка поглядывала на Ромаса, выравнивавшего дорожку. Девочке показалось, что раз или два Ромас тоже посмотрел на нее. Схватив охапку хвороста, она побежала по тропинке, едва не задев мальчика. Ромас по-прежнему старательно работал. Бросив хворост в кучу, она остановилась и сказала:
— Вот еще ямка, Ромас, засыпь.
— Сам вижу, — буркнул он, даже не взглянув на Ниёле.
Девочка постояла немного и убежала. Она почувствовала себя обиженной и ужасно несчастной.
Минут десять она старалась не смотреть в «ту сторону» и, прикидываясь очень веселой, болтала, поддразнивая работавших неподалеку мальчиков. Когда Ниёле снова глянула на дорожку, Ромаса уже не было. А на дорожке серели свежие заплатки только что насыпанного гравия.
У Ниёле сразу же пропало желание смеяться и болтать.
Снова собрав охапку хвороста, она увидела Зигмаса, идущего с ведром за гравием, обогнала его и поторопила:
— Пошли быстрее!
