Зента Эргле - Уно и три мушкетера
— У этой бабы с возрастом винтики ослабли, — рассердился старый капитан. — Раньше была женщина как женщина, честно жила, работала, а теперь спуталась с адвентистами. Это их логово на улице Приежу уже давно пора разогнать.
— Что за логово? — как бы невзначай поинтересовался Уно.
— Там живет глава этих помешанных, полусвященник, полусвятой. А что это тебя вдруг так заинтересовало? — возмутился дед. — Какое твое дело? У нас свобода вероисповедания, пусть каждый поклоняется кому хочет, по мне, так хоть старой калоше.
— Ах, дырявая моя голова! — Уно хлопнул себя ладонью по лбу. — Тетя Паулина спрашивала, нет ли у тебя какой-нибудь книги про любовь?
— Ха-ха-ха! — старый капитан принялся так хохотать, что Чико с испугу прокричал сразу весь свой репертуар. — Сама одной ногой в могиле стоит, а ей еще про любовь подавай! Передай ей, что эта тематика меня больше не интересует.
— А может быть, все-таки поискать что-нибудь на дне сундука? — не сдавался Уно. — Из бабушкиных запасов.
— Как хочешь, — капитан махнул рукой. — Только не трогай, пожалуйста, моих корабельных книг. Действительно, лучше про любовь читать, чем шляться к этим святошам.
Уно еще раз перекопал все содержимое большого сундука и отобрал довольно солидную кипу книг.
— Так, здесь пищи хватит надолго. Для начала возьмем «Тернистый путь графской падчерицы». Эх, только бы удалось! — бормотал Уно, глянул на себя в зеркало и, взяв книги, направился к Пурвинь.
Та же, увидев в дверях рыжеволосую девочку с лицом, усыпанным веснушками, опешила:
— А тот, что был в прошлый раз, это ты или не ты? — спросила недоуменно она.
— Тот это не я, — засмеялся Уно. — Я его сестра-близнец. Капитан, мой дедушка, сердечно кланяется вам и посылает этот роман. Очень хороший.
— Да ну! — Паулина вытерла руки о передник и тут же у дверей принялась листать книгу.
Из кухни вдруг повалил дым.
— Тетя Паулина, у вас что-то горит. — Уно подергал пенсионерку за рукав.
— О господи, оладьи сгорели! — старуха проворно кинулась в кухню. — Заходи, детка, я тебя угощу.
Уно вошел в кухню. Паулина подала полную тарелку оладьев и пододвинула поближе к Уно баночку с вареньем из лесной земляники.
— Ешь, детка, сама собирала!
Пурвинь тоже принялась за еду.
— Ах, так ты говоришь, что дедушка прислал тебя, — набив до отказа рот, спрашивала она. — Это хорошо, что он не забывает старых друзей. Скажи ему, что я в ближайшее время сама зайду в гости. Может, чего выстирать надо или починить. У мужчин такие дела не очень-то идут, а мне разве трудно?
«И как только она не поперхнется?» — подумал Уно.
— Но вы все-таки ужасно похожи, — продолжала Паулина, оглядывая Уно. — Несколько дней тому назад ко мне заходил твой брат, ну до кончиков волос такой же как ты. Даже веснушки на том же месте. А куда же сейчас братик подевался?
— Уехал с мамулей в командировку. Дедушке с нами двумя не управиться.
— Это уж точно, — согласилась Паулина. — Надо было меня позвать, я бы подсобила.
— Тетенька, а вы в бога верите? — спросил Уно.
— А как же. Раньше не верила, а теперь брат Язеп с улицы Приежу раскрыл мне глаза. Каждую субботу собираемся мы у него на моление.
— А меня вы можете взять с собой? — попросил Уно.
— Конечно, детка, — тотчас же согласилась Паулина. — Бог радуется каждой приблудшей душе. Приходи завтра, примерно к пяти, вместе и пойдем.
— Только, пожалуйста, не говорите ничего моему дедушке, — попросил Уно, — иначе он меня не отпустит.
— Не скажу, не скажу, — пообещала Паулина, — будем обе молиться за его грешную плоть, чтобы не сгорела она в геенне огненной.
Уно простился, вышел из дома Пурвинь, одним махом перелетел через двор и кинулся бежать в сторону столовой.
— Ну и скачешь же ты, как жеребец! — недовольно ворчал Портос, складывая пустые бутылки из-под кефира. — Разве приличные девочки так себя ведут?
— Доброе утро, Портосик-Иваринь, — Уно сделал реверанс. — Я пришел сказал, что пока все в порядке. Завтра вечером мы обе с Пурвинь идем к брату Язепу, молиться. Ну, а как тут у вас?
— Пока никак. Дружинники задержали одного человека с американским комиксом, но он ни под каким видом не хочет признаваться, откуда раздобыл его.
— Ивар! — в дверях показалась Ингрида, — ты что это баклуши бьешь в рабочее время?
— Да-да, — проговорил Портос. — Кефир, девочка, есть в буфете и булочки тоже.
— Благодарю! — Уно вошел в столовую. — Мне, пожалуйста, две бутылки кефира и четыре булочки с собой.
Ингрида завернула булочки и дала сдачу.
— Благодарю, — Уно вежливо присел и вышел из столовой. «Удивительно знакомое лицо. Где-то я уже видела ее», — размышляла про себя Ингрида.
Глава 8. Ешка из Вентспилса
В субботу, после обеда, Уно тщательно разгладил платье.
— Просто непостижимо, кому только нужны все эти воланчики и кружавчики? Ни выстирать их как следует, ни выгладить, — сердился Уно.
Из соседней комнаты доносилось пение старого капитана. Он пел свои любимые песни, и это означало, что у старика превосходное настроение. Он только что пришел из бани и теперь листал новенький, только что полученный каталог цветов.
— Прошу чуточку внимания. — Уно повернулся, как балерина, на одной ноге. — Будьте любезны, уважаемый джентльмен, посмотрите, все ли в порядке? — Не вылезают ли из-под юбки трусы?
— И куда это вы так нарядились, мадемуазель? — спросил дед.
— Очень важная встреча, — объяснил Уно.
— На свидания тебе вроде бы еще рановато бегать, — проворчал дедушка.
— Не волнуйся, старый капитан, ничего со мной не случится. Часика через два вернусь.
Стукнула наружная дверь, с лестницы донесся быстрый топот, а затем все стихло.
— Странная нынче молодежь пошла, — покачал головой старик. — То штаны, то юбка, ничего не поймешь. — И он снова погрузился в свой каталог.
— Ну, как славно, детка, что ты пришла, — обрадовалась Паулина. — А я уж думала, этот нехристь, господи прости, не отпустит тебя. — Пурвинь нарядилась в черное платье, на плечах ее поблескивал шелковый зеленый платок. — Ну пошли. Пора уже.
Во дворе Атос и Арамис гоняли мяч. Увидев Уно в светло-голубом платье, они затряслись от смеха. Уно тайком показал им язык и чинно зашагал по улице рядом с Пурвинь.
Логово адвентистов располагалось в небольшом доме, со всех сторон огороженном крепким забором.
Верующих встречал сам хозяин — брат Язеп. Паулина дала ему несколько рублей и горстку мелочи.
— Пенсия-то у меня небольшая, — будто оправдывалась она.
— Не тужи, сестра Паулина, — сладким голосом успокаивал ее брат Язеп. — В день воскресения из мертвых тем, кто беден, воздастся сторицей.
В большой комнате брата Язепа на дощатых скамьях уже сидело около дюжины братьев и сестер. Это в основном были пожилые люди. В уголке, забравшись на низкую скамеечку, сидела на корточках Магдалена.
— Добрый день, Лена, — поздоровался Уно и уселся рядом.
— Ты и есть та самая новенькая? — Лена смотрела на него своими огромными глазами. Уно кивнул головой.
— Сестра Паулина уже рассказывала моей маме о тебе, — прошептала Лена.
Началась служба. Кто-то из братьев пришпилил к стене большие, яркие картины с надписями на английском языке. На одной из них вооруженные мужи кололи копьями в живот каких-то людей, срубали им головы мечами, а надписи гласили о том, что это пророк Илья расправляется со своими врагами. На другой картине было нарисовано глубокое ущелье, из которого поднимались языки пламени. Мужчины, женщины, дети с перекошенными от ужаса лицами падали в это ущелье.
— Перед вами Страшный суд, — сказал брат, пришпиливавший картины. — На такую смерть обречены все грешники, все неверующие. Долгие годы будут мучиться они в геенне огненной, покуда не сгорят дотла. А верующих уже сейчас ждут уставленные яствами столы в садах Эдема.
А потом брат Язеп прочел проповедь:
— Скоро огонь с престола господня падет на землю и кончатся времена милосердия. И каждая молитва должна будет пробиваться сквозь космическое пространство к небесному раю. Но бойтесь отягощать сердце свое излишней едой. Особенно пакостна свинина.
Долго говорил брат Язеп, предостерегая от грехов мирской жизни. А потом братья и сестры по вере запели:
— Не отверзи лика твово,
Владыка, господи, услыши нас,
Молящихся тебе!
Призри ныне в милостях и щедротах
На смиренные люди твоя.
Уно внимательно оглядел комнату. В одном углу стоял шкаф с резным верхом. Рядом с ним раскладушка. Ничего подозрительного.
