Гробница первого императора - Прево Гийом
— Сэмми?
Бабушка.
— Пора в больницу. Ты готов?
Сэмюел сунул конверт под одеяло и спустился. Семья в полном составе направлялась к выходу. Пер-вым шел дедушка, за ним — бабушка с платочком в руке, а дальше — тетя Эвелин и Рудольф, разодетые во всё черное, как на похоронах.
— Простите, — пробормотал Сэм. — Я лучше останусь дома. Вдруг от Тоддсов будут новости, я бы хотел быть на месте, если понадоблюсь...
— От того, что ты будешь сидеть здесь, Алисия не вернется, — возразила тетя Эвелин. — Ты сейчас нужнее отцу.
— К тому же, если Алисии понадобится с тобой связаться, есть мобильный телефон, — поддержал
Рудольф. — Свой-то ты потерял... Кстати говоря, при очень странных обстоятельствах... Но ты ведь пока пользуешься бабушкиным, насколько мне известно? Просто возьми его с собой, и дело с концом.
Рудольф никогда не упускал возможности сказать что-нибудь неприятное, вот и на этот раз ухитрился напомнить о том, что Сэм потерял телефон во время посещения музея Сент-Мэри, где в тот же самый вечер произошла кража со взломом. Полиция нашла мобильник на месте преступления, и на мальчика естественным образом пало подозрение в соучастии. Однако из-за отсутствия достаточных улик и мотива преступления (зачем четырнадцатилетнему подростку воровать несколько не имеющих особой ценности старых монет?), а также с учетом ситуации с Алланом следствие по делу до поры до времени прекратили. Бабушка, конечно, сразу же одолжила Сэмюелу свой телефон.
Ясно, к чему Рудольф сказал всё это: будущего преступника нельзя оставлять без присмотра, он непременно выкинет еще какую-нибудь глупость.
— В палате запрещено пользоваться мобильным, — стоял на своем Сэм. — Я останусь тут.
Дедушка вмешался, опередив Рудольфа:
— Сэмми три дня почти безвылазно сидел в больнице. Пусть побудет дома. Отдохнет немного.
— Жаль, — протянула тетя Эвелин. — В кои-то веки могли прийти к бедному Аллану всей семьей...
Сэм не ожидал от нее таких нежных чувств. Ну да ладно — сейчас главное, что его наконец оставят в покое.
— Даже если сегодня я не приду, — сказал он решительным тоном, — передайте папе, что я его люблю и скоро проведаю. А главное — пусть не теряет веры...
Бабушка послала ему воздушный поцелуй, дедушка подмигнул, а адская парочка резко развернулась, ничего не сказав. Сэм дождался, пока огромный джип Рудольфа скроется за углом, и только после этого поспешил обратно вверх по лестнице. Дорога была каждая секунда.
«Книжная лавка Фолкнера» стояла закрытой уже три недели, и обитатели улицы Барнбойм уже наверняка начали поговаривать, что магазинчик закрылся навсегда. Может, кто-то даже этому радовался. У старинного здания, в котором разместился книжный, всегда была дурная слава, о его прежних хозяевах чего только не рассказывали. К тому же открытие магазина на тихой жилой улице с самого начала восприняли в штыки — только лишний шум и неудобства.
Обычно Сэм на всякий случай забирался в дом через окно со стороны сада, но Татуированному, похоже, всё равно был известен каждый его шаг, так что скрываться, видимо, не имело смысла. Сэм открыл замок на входной двери, прошел через читальный зал с диванчиками и полками, уставленными книгами, и поднялся в комнату отца. Он изо всех сил старался не обращать внимания на личные вещи Аллана — халат на крючке, любимую ручку на тумбочке у кровати... Сэм направился к шкафу, где выбрал себе один из «древних» льняных нарядов. Такая одежда позволяла перемещаться во времени с максимальным удобством.
Затем он спустился в подвал, где отец оборудовал тайную комнату, в которой находился Камень. Обнаружил это Сэм совершенно случайно. Просто однажды заглянул домой узнать, не вернулся ли Аллан. И ему показалось, будто подвал уменьшился в размерах. Исследовав ковер с единорогом, висящий на дальней стене, мальчик обнаружил, что за ним скрывается тонкая перегородка, образующая как бы дополнительную комнату. В тайном укрытии стояла раскладушка, на стене висел тусклый ночник, и единственным ярким пятном был желтый табурет. Вот тут-то всё и началось...
Сэм поднырнул под гобелен с единорогом и сложил свои вещи на раскладушке. Зажег лампочку, вынул из сумки с формой для дзюдо конверт Татуированного и носовой платок с Золотым обручем и надел рубашку и штаны путешественника во времени. Переодевшись, он тут же испытал странное и незнакомое чувство: по груди распространился жар, сопровождаемый медленной пульсацией, далекой и словно вторящей биению сердца. Это было не больно и не сказать чтоб неприятно. Просто складывалось ощущение, будто он в комнате не один, будто кто-то или что-то живое обвивает его, оплетая со всех сторон. Но ведь рядом определенно никого не было...
Сэмюел повернулся к самой темной части комнаты. Ну конечно, это Камень... Он стоял там, в полумраке, искусно вытесанный кусок горной породы, такой знакомый и такой неказистый с виду, но сколько надежд он дарил!
Сэм взял конверт и платок и приблизился к серой глыбе. Прикоснувшись к округлой верхушке Камня, он будто ощутил в ней ту же дрожь, которая продолжала звучать внутри него... Пам... Пам... Тело Сэма словно соединилось с Камнем, уловив его пульс.
Мальчик положил конверт на пол и развернул платок с Золотым обручем. В сумерках возник круг света, похожий на нимб вроде тех, что рисуют на иконах над головами святых. Наверняка именно из-за присутствия удивительного браслета Сэм чувствовал теперь новую и такую мощную связь с Камнем. Возможно, именно благодаря этой связи он сможет...
Сэмюел достал из конверта Татуированного римскую гравюру и положил в нишу Камня, используемую для перевозки предметов. Он расстегнул обруч и надел на него, как ключи на кольцо брелка, все монеты. Если шести окажется недостаточно, придется отправиться наугад в любую эпоху, чтобы добыть там недостающий диск...
Сэм приблизился к солнечному кругу, выгравированному на Камне, и попытался вставить монеты в шесть лучей, расходящихся от солнца. Он боялся, что задача будет не из легких, но каждая монета вкладывалась в свой луч как влитая, едва Сэм подносил ее к зарубке. Египетские боги всё классно продумали!
— Так, и что дальше? — громко произнес он и положил ладонь на гладкую закругленную вершину Камня. Поверхность слегка нагрелась. Похоже, должно сработать! Сэм чуть крепче вдавил пальцы в Камень. Откуда-то из ниоткуда раздался назойливый гул, и пол в подвале задрожал. У Сэма возникло ощущение, будто из самого центра Земли взметнулся поток лавы и с головой накрыл его кипящим одеялом. Мальчик разинул рот, чтобы заорать от боли, но был уже далеко...
4 НАЗАД В ПРОШЛОЕ
Сэмюел рухнул на землю. Ощущение было такое, будто его только что проглотила и выплюнула вращающаяся на безумной скорости центрифуга. Кожа, плоть, кости — всё его естество — представляли собой один сплошной гигантский ожог, а желудок отчаянно сжимался, чтобы не вылететь наружу через рот. Сэм несколько секунд лежал на земле, пытаясь отдышаться. Предстояло прийти в себя и привести в порядок мысли. Вокруг было совершенно темно, если не считать теплого свечения Золотого обруча — одинокого живого огонька в сумраке ночи. Браслет, видимо, отсоединился от Камня и теперь валялся на пыльном полу, по-прежнему украшенный шестью медальонами. Жрец Сетни не обманул: обруч позволял путешествовать во времени, не теряя дисков Тота!
Оставалось только разобраться, почему волшебство сработало без седьмой монеты...
Сэмюел поднялся на четвереньки и протянул руку за браслетом. С усилием распрямляя спину, мальчик обнаружил, что двойная пульсация, которую он ощутил еще в подвале, никуда не делась. Скорее наоборот, усилилась. И теперь, помимо собственного учащенного сердцебиения, Сэм чувствовал внутри еще одну — более медленную — пульсацию. Он схватил Золотой обруч и огляделся.
— Так вон оно что!
Перед ним стоял золоченый саркофаг, помещенный на каменную глыбу, у основания которой было высечено изображение солнца с лучами, опущенными вниз. Эту версию Камня Сэм хорошо знал. Он встречал ее во время одного из своих первых путешествий. Так, значит, его опять забросило в Египет, в гробницу Сетни!
