Елена Усачева - Хозяйка старого кладбища
— Дурак, это же смешно, — Антон пошел за ним. Да, смешно, но не для него.
Алексей вылетел на улицу. Надо забирать портфель и идти домой.
— Лешик!
К школе шла его мама.
— Ты можешь сейчас уйти? Ты мне нужен.
От этого сочетания слов Алексея передернуло. Он попятился назад.
— Тетя Галя приехала.
Шестая
В квартире уже вовсю пахло медикаментами и еще какой-то химией. В прихожей появился чужой плащ и пыльные стоптанные башмаки. Дверь в Лешкину комнату была закрыта.
— Значит, так, Лешик, — мама подвела Алексея к двери в его комнату. — Я тебя сейчас познакомлю с тетей. Ты останешься, а я пойду в магазин. Если ей что-то понадобится, воды или еще чего-нибудь, будь добр помочь. Ты меня понял?
В Алексее стало зарождаться нехорошее предчувствие. Что-то последнее время он всем стал нужен.
Мама открыла дверь. От задернутых штор в комнате стоял полумрак. Знакомые предметы сразу стали незнакомыми. Шкаф, стол, в аквариуме грустная рыбка, стеллаж с книжками и макетами замков — была у него года два назад страсть собирать бумажные замки, раскрашивать их красками. Мама тогда ему все про рыцарей читала.
Кровать. На ней на ворохе подушек лежала женщина.
— Галя, это Алексей, познакомься.
— О, привет, — женщина протянула Алексею худую белую руку. — Ты не сердишься? Я на недельку займу твою комнату.
— Что вы, конечно, — Алексей коснулся ее горячей руки и только тут смог облегченно вздохнуть. Женщина была самой обыкновенной, пожалуй, слишком худой, но в остальном никакого сходства с той, с кладбища, в ней не было. У нее были короткие черные волосы, худое вытянутое лицо и тусклые глаза. На бледном лице тонкие синеватые губы совсем не выделялись. Говорила она тихо, и рука у нее была вялая. Вряд ли она могла выкинуть какой-нибудь фортель.
— Ну все, я пошла, — мама хлопнула себя по карманам, проверяя, на месте ли ключи. — Если что — Лешик поможет.
Тетя Галя слабо мотнула головой и закрыла глаза. Мама с Алексеем на цыпочках вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.
Мама тут же убежала в магазин. Алексей прошел в бабушкину комнату, осторожно выглянул в окно.
Солнышко то появлялось, то исчезало на пестром осеннем небе. От этого все вокруг казалось то веселым и радостным, то мрачным и суровым. У кладбищенской ограды все было тихо. На детской площадке играли малыши. Какой-то карапуз вдохновенно раскачивался на качелях, со скрипом они взлетали над упавшим крестом и могилой Купавиных. Солнечные блики мелькали между кустами и крестами.
Так, надо продержаться еще неделю, а потом еще через два дня у него будет день рождения. А вдруг после него все закончится? Может, стоит просто загородить окно?
Алексей оглянулся. В комнате, кроме кровати, стоял еще тяжеленный шкаф с набалдашником сверху. Его не сдвинешь. Комод? Но он низкий — двигай не двигай, окна не загородишь. Еще был сервант со старыми чашечками, семейными реликвиями и хрустальными вазочками. Если все это барахло вынуть, то передвинуть сервант, может, получится.
Алексей тут же принялся за работу. Отделавшись только одним разбитым бокалом, он все вынул и стал двигать так и не ставший легким сервант. Уже около окна в серванте что-то хрустнуло, он подозрительно накренился. Алексей похолодел — у серванта треснула ножка.
Этого только не хватало! До окна осталось всего-то ничего — а тут… Делали бы серванты на колесиках, было бы гораздо легче. Ладно, пускай стоит поперек, хоть как-то, но окно он закрывает. Вот только ножка… Алексей обежал вокруг серванта, пихнул ногой неудачно стоявшую тонкую чашку с витой ручкой. Чашка разбилась, и тут Алексея осенило. Книги, под сервант можно подложить книги и загородить все это безобразие стулом.
Осторожно Алексей прокрался в свою комнату. Тетя Галя, утонув в подушках и одеяле, неподвижно лежала на кровати. Ее глаза были закрыты. И так бледное лицо еще больше побелело, приобрело синеватый оттенок, губы превратились в тонкую полосочку. На мгновение Алексею показалось, что она умерла.
«Может, «Скорую» вызвать? — мелькнуло у него в голове. — А если не умерла?..»
Ничего, скоро придет мама, она все решит сама. Алексей, не разбирая, схватил стопку книг со стеллажа и неслышно выскользнул из комнаты.
Кряхтя и сопя, он водрузил край серванта на книги, придвинул стул. Вроде ничего. Если не пускать сюда родителей, то все будет нормально.
Из коридора раздались стоны. Ага, значит, жива. Уже неплохо. Стоны прекратились, зато послышались шаркающие шаги.
Так, туалет в другой стороне, сюда ей идти незачем.
Но шли именно сюда, к его комнате.
Алексей захлопнул приоткрытую дверь, навалился на нее плечом. Шаги смолкли, опять начались стоны. Алексею вдруг показалось, что этот кто-то сейчас протянет руку и из-под двери схватит его за ногу. От испуга он отскочил в сторону, схватил стул, вставил его в ручку. Потом придвинул к двери кресло. Этого ему показалось мало. Стоны и шаркающие шаги все еще звучали в его ушах. Тогда, расшвыривая по полу чашки и хрустальные вазочки, он стал придвигать к двери сервант. На последних сантиметрах сервант соскочил со стопки книг и упал, углом придавив таки дверь.
Алексей обессилено опустился на пол. И тут его взгляд упал на окно.
Он себя запер.
Теперь окно на него смотрело своей раскрытой пастью, скалила зубы форточка. Солнце скрылось, от окна потянуло холодом.
Где-то хлопнула входная дверь. В полуобморочном состоянии Алексей встал, обежал комнату, включил везде свет, задернул штору и врубил радио на полную громкость.
— Лешик, что с тобой? — в дверь постучала мама.
— Все хорошо, — откликнулся Алексей и зачем-то добавил: — Я сейчас.
Он еще раз обежал комнату, поднял с пола книгу. Мэри Стюарт, «Полые холмы», про короля Артура и волшебника Мерлина. Прекрасно, он начнет читать, и страх пройдет.
И он действительно прошел. Алексей даже забыл про больную тетю Галю, про разбитые чашки и сломанную ножку у серванта. И на улице опять как-то стало светло и приветливо. Он уже дошел по первой стычки короля Артура с противниками, как дверь дернулась, но, заблокированная стулом, не открылась.
— Лешик, ты там? Это был отец.
Алексей вскочил с пола, под ногами хрустнули осколки.
— Папа, — неуверенным голосом начал Алексей, — ты пока не заходи, я здесь убираюсь.
— Ты убираешься? — отец еще раз толкнул дверь. — Выгляни, чего скажу.
Алексей попытался сдвинуть сервант, но сил у него на это уже не хватило.
— Не могу.
Сейчас ему влетит по полной программе. Под ногами опять хрустнули осколки.
— Ты там что делаешь? Дверь дернулась вновь.
— Ты жив?
— Что с ним? — раздался встревоженный голос мамы. — Лешик, ты там?
— Там, — Алексей решил сдаться на милость родителей и, зажмурившись, сказал: — У меня сервант упал.
Мама ахнула, а отец со всей силы ударился в дверь.
— Как упал, ты что? Он тебя задел?
— Нет, — Алексей понял, что терять ему уже нечего. — Но чашки разбились.
Папа ударил еще раз, хлипкая ручка треснула и упала вместе со стулом. В образовавшуюся щель просунулась папина голова.
— Ого, — только и смог он сказать. — Хорошо он у тебя упал… Ну-ка, помоги мне.
Он надавил со своей стороны, Алексей потянул со своей. Сервант сдвинулся. Папа через верх серванта влез в комнату. Оглядел погром.
— И от кого ты прятался?
— Там кто-то ходил, — прошептал Алексей. Папа поднял с пола отломившуюся ножку.
— Значит, так, — наконец сказал он. — Дуй в ванную умываться, попей чаю — там мама пирожные принесла. И одевайся. Мы идем в гости. Надо тебе проветриться.
Папа подсадил Алексея на сервант. Лешка спрыгнул в коридор и, не глядя на маму, побежал в ванную. Сквозь шум воды ему были слышны причитания мамы и спокойное бормотание отца. Когда он опять появился в коридоре, родители замолчали, мама быстро вытерла слезы и увела Алексея пить чай.
Через пять минут сервант стоял в своем углу, вместо ножки у него была стопка книг. Мама выметала остатки фамильного сервиза. Папа что-то уверенно говорил ей, расставляя на опустевших полках оставшиеся в живых вазочки. Увидев сына, он опять замолчал.
Пошли они в гости к хорошему папиному приятелю, дяде Толе. Когда-то они с папой вместе учились в институте. Через несколько лет оказалось, что живут они недалеко друг от друга, так что дружба у них завязалась крепкая. Пока у Лешки не было видеомагнитофона, они ходили к дяде Толе смотреть новые фильмы. А потом у них видеомагнитофон появился, но они все равно ходили с папой в гости. Там Лешке разрешалось все то, что запрещалось дома. Он смотрел альбомы с иллюстрациями коллекций фантастической живописи, где были жуткие чудовища с рогами и хвостами, прекрасные женщины в длиннополых платьях, седые старики с очками на носу и в смешных колпаках. Еще ему всегда давали какую-нибудь шипучку и большущий бутерброд с жирной вареной колбасой. Мама почему-то считала, что все это Алексею нельзя.
