Жорж Байяр - Мишель и затонувшее сокровище
— Может, прогуляемся? — предложил он. — Мы видели дом и озеро только в сумерках.
— Пошли!
Они вышли тихонько, чтобы не разбудить Артура и Даниеля, которые еще спали наверху.
Красота тихого летнего утра поразила обоих. Метрах в двадцати от забора начинался лес, окружавший дом с трех сторон. А прямо перед глазами Мартины и Мишеля раскинулось озеро, при виде которого они застыли, как завороженные. Еще более тихая, чем накануне, зеркальная гладь без единой морщинки в золотистом свете восходящего солнца являла собой величественное зрелище. В почти прозрачной воде с поразительной четкостью отражались горы и лес.
Но что удивило друзей больше всего — на противоположном берегу была отчетливо видна гостиница «Белый заяц». Они поняли, почему вчера не увидели оттуда ферму: раскидистый старый каштан, росший на самом берегу озера, загораживал дом.
Стоя у деревянных мостков, Мартина и Мишель любовались прекрасным пейзажем и с наслаждением вдыхали свежий горный воздух.
— Как странно, — сказала Мартина. — Представляешь, когда твой дядя жил здесь, он видел с этого места долину, дома, дороги…
— Я тоже думал об этом, — ответил Мишель. — А вот интересно, зачем он установил эти мостки и обзавелся лодкой?
— Как это зачем? — удивилась Мартина.
— Ну зачем это ему понадобилось? Не думаешь же ты, что дядя катался или рыбачил с лодки в горной речке? А водохранилище здесь недавно, и думается мне, он был уже не в том возрасте, чтобы вдруг увлечься греблей…
— Сколько ему было?
— Под восемьдесят… Я все ломаю голову — что же могло произойти между ним и этим Марсьялем Вержю, хозяином гостиницы?.. Может, что-нибудь не поделили на рыбалке или охоте? В таких краях это нередко случается.
— Знаешь, я не хотела тебе говорить, но в доме и правда есть какая-то тайна. И Франсина Вержю вчера приходила, по-моему, не просто так… хотя вообще-то она очень славная.
— Ладно! Все, со временем разъяснится. Как бы то ни было, у нас совесть чиста… Слушай… а что если мы немного поплаваем? Нагуляем аппетит к завтраку!
— Мм… а ты не боишься, что вода слишком холодная?
Мишель присел на краю мостков и попробовал воду рукой.
— Не такая уж холодная! Видишь, течение такое слабое, что она успевает прогреться.
— Хорошо, я только сбегаю надену купальник.
Через несколько минут оба вернулись к мосткам. Мишель держал в руках маску и трубку.
— Зачем это тебе здесь? — спросила Мартина.
— Вода такая чистая, и солнце светит вовсю. Хочу взглянуть на затонувший поселок.
— О!.. А мне дашь нырнуть?
— Конечно!
Мишель надел маску, закрепил трубку за резиновым ремешком и соскользнул в воду. Мартина прыгнула вслед за ним. Вода все-таки показалась ей холодной, и она быстро заработала руками и ногами, чтобы согреться.
Мишель плыл, опустив лицо в воду, и видел внизу дорогу, когда-то соединявшую ферму с поселком. Дорога отчетливо выделялась между заросшими травой откосами.
«Не заблудишься», — подумал мальчик.
Он с удивлением отметил, что на дне нет ни ила, ни тины. Поодаль от дороги зеленели как ни в чем не бывало кусты. Мишель проплыл метров двести; дно довольно круто уходило вниз. Вдруг мальчик остановился. Дорога упиралась в кучу камней, а под прямым углом к ней тянулось что-то похожее на булыжную мостовую, неровно замощенную большими, округлыми белыми голышами.
«Это русло Гамба», — догадался Мишель.
Он покружил над разрушенным поселком, чувствуя себя птицей, которая летит куда ей вздумается и обозревает землю с высоты, — волшебное ощущение, знакомое всем ныряльщикам. Потом поднял голову и поискал глазами Мартину. Девочка отдыхала, лежа на спине недалеко от него. Мишель помахал ей рукой, и она подплыла ближе. Энергично работая ногами, чтобы удержаться на воде, мальчик снял маску и передал подруге; та сразу же надела ее.
Пока Мартина в свою очередь рассматривала дно, Мишель лег на спину и огляделся. Неприятное чувство, вызванное вчерашними происшествиями, бесследно исчезло. День обещал быть солнечным и жарким, прохладная вода казалась просто восхитительной — в общем, все здесь сулило прекрасные каникулы.
Мартины вернула ему маску.
— Хочу нырнуть, посмотреть, на какой глубине эти развалины, — сказал он.
— Попробуй…
Мишель надел маску, а трубку оставил Мартине. Прежде чем наполнить грудь воздухом, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов: мальчик знал, что, освободив легкие от углекислого газа, продержится под водой дольше.
Мартина смотрела, как он нырнул головой вниз — на миг мелькнули над поверхностью ноги — и скрылся под водой. Она подняла глаза. Как только что Мишель, девочка ощутила удивительный покой и умиротворение, глядя на зеленый лес и крутые берега озера. Солнечные лучи еще не добрались до фермы, и дом казался черным в густой тени столетнего каштана. На миг между домом и сараем мелькнула человеческая фигура, но с большого расстояния Мартина не могла ручаться, что ей это не почудилось.
Большой пузырь всплыл и лопнул на зеркальной глади воды; вслед за ним появилась голова Мишеля — он слегка задыхался. Подняв руку, мальчик показал свою добычу — круглую дверную ручку.
— Ты донырнул до дна! — воскликнула Мартина. — Там глубоко?
— Трудно сказать… больше пяти метров, точно. Шесть, семь, может, даже восемь. Во всяком случае, я еще никогда так глубоко не нырял…
— А что ты там нашел интересного, кроме этой ручки?
— Дома, конечно, перед затоплением снесли, но можно определить, где они стояли и где были сады. И еще сохранились остатки моста… Ты попробуешь нырнуть?
— Можно!
Девочка надела маску и ушла под воду. Вскоре она вынырнула, держа в руке какую-то железку — судя по всему, это была дверная петля.
— Один-один! — объявила она тоном спортивного арбитра. — Давай сохраним наши трофеи… и создадим музей археологических раскопок поселка Ла-Гамб!
— Идет! Но сейчас пора домой. Есть хочется! Мартина вдруг показала рукой на берег.
— Смотри-ка! Это не наш ли браконьер на нас любуется?
— Точно, он. Я узнаю его шляпу.
— Ну, поплыли! Растолкаем этих двух лежебок!
К берегу плыли медленнее: немного мешали трофеи. Когда друзья были уже у самых мостков, Селестен Пуа, стоявший в тени каштана, подошел ближе.
— Так это и впрямь вы! — воскликнул он вместо приветствия. — Я с берега разглядел волосы девушки — светлые они, приметные, — а то бы ни в жизнь не поверил. Знаете, когда вы ныряли — ну все, думаю, один утонул!
Мишель и Мартина положили свою добычу на мостки и выбрались из воды.
— Э-э! Что это вы притащили? — удивился браконьер и, не дожидаясь ответа, добавил: — Не со дна же вы это достали, правда?
— Именно со дна, мсье Селестен, — улыбнулся Мишель.
— Не видел бы своими глазами — ни за что бы не поверил. Ну и здорово же вы оба плаваете! Там до дна метров восемь, а то и все десять. Сам-то я плаваю как топор. Кабы умел — не попался бы тогда в лапы Таву!
— Кстати, он заходил к нам вчера, — вспомнила Мартина. — Нашел на полу перья и все допытывался, откуда они взялись.
— Вы хоть меня не выдали, нет?
— Нет, конечно. Но он, видно, очень зол на вас.
— Еще бы! Ему только дай к чему прицепиться — будет рад-радехонек опять меня зацапать. Но теперь уж дудки, за решетку я больше ни в жизнь! Пусть-ка докажет! Долго ему придется меня искать, проклятущему Таву!
— Вы хотите уехать из этих мест?
Браконьер ответил не сразу. Он уже успел закурить свою короткую трубку и глубоко затянуться. К его одежде после ночлега на сеновале прилипли сухие травинки. Он вынул трубку изо рта, выдохнул дым и сдвинул на затылок шляпу.
— Уехать… ну да, вчера-то я так и собирался. Только знаете, когда всю жизнь проживешь на одном месте, тяжко так вот куда-то сниматься… и потом… скажу вам еще кое-что…
Мартина поежилась; лицо ее совсем побелело от холода.
— Если вы не против, мы пойдем оденемся, а потом продолжим наш разговор…
— Конечно, конечно! И я вам скажу одну вещь… очень важную для меня… а может, и для вас тоже!
Мишель и Мартина побежали к дому, недоумевая: что могли означать загадочные слова браконьера и его смущенный вид?
5
В большой комнате царил полумрак. Было слышно, как за стеной, в кухне, насвистывает Артур.
— Ну что, растолкаем Даниеля? — прошептал Мишель.
— Спрашиваешь!
Мишель взбежал по лестнице и схватился двумя руками за край матраса, на котором мирно спал его двоюродный брат… Но тот, должно быть, только притворялся спящим: не успел Мишель дернуть матрас на себя, как Даниель выскользнул из постели с проворством и гибкостью угря. Потянув по инерции пустой матрас, Мишель не рассчитал силы, потерял равновесие и сам растянулся на постели. Даниель схватил подушку и принялся мутузить ею поверженного противника. Мишель, смеясь, запросил пощады и побежал переодеваться.
