Франклин Диксон - Тайна виллы Домбрэ
Джо нашел Фрэнка в гостиной, и тут же сообщил ему новости. Потом они вместе подошли к Филиппу, сидевшему на террасе с газетой в руках. Они уселись по обе стороны от него, и Джо швырнул на стол махровую повязку.
— Вы обронили вот это, — сказал он.
Тот непонимающе взглянул на Джо.
Не пойму, о чем речь. Почему бы вам не оставить меня в покое?
А почему вы не спросите, где Джо нашел ее? — вступил в разговор Фрэнк. — Не потому ли, что прекрасно знаете, где именно.
Крепко сжав губы, Филипп молча уставился в пространство. Джо наклонился и заглянул под стол.
— А ведь знаете, мох с тех бревен, на которые вы лазали, все еще на подошвах ваших теннисных туфель, — заметил он. — Эти пятна трудно оттереть.
Филипп тоже посмотрел вниз.
— Это, должно быть, от травы, — заявил он.
Покачав головой, Фрэнк сказал:
Не хотелось бы даже думать, какой непоправимый вред будет нанесен вашему бизнесу, когда все выдающиеся спортсмены, занимающиеся виндсерфингом, узнают о ваших грязных делишках.
Постойте-ка, — заволновался Филипп, переводя взгляд с Фрэнка на Джо. — Ни в каких грязных делишках не замешан!
Взяв в руку повязку, Джо несколько раз подбросил ее. Филипп, как загипнотизированный, следил за его движениями. Вдруг он проговорил:
— Ладно, ладно. Я увидел, как Катрин отправилась в студию с каким-то старикашкой, и залез на крышу, чтобы подслушать. Я подумал, может быть, услышу что-нибудь для себя полезное.
— Что-то, чем потом можно было бы шантажировать?
— Этого я не говорил. Я надеялся услышать что-нибудь такое, что поможет мне заткнуть рот Дугу Ньюману, если он снова начнет злословить по поводу моих новых досок. Лучше бы я этого не делал — чуть шею себе не сломал!
— Ну а все остальное? Упавшая черепица? Какая-то гадость, подсыпанная в сок Дуга?
— Об этом я абсолютно ничего не знаю! Клянусь, это так! Послушайте, вы должны мне поверить!
Встретившись взглядом с Джо, Фрэнк едва заметно приподнял бровь, тот кивнул. Сейчас не имело большого значения, верят они Филиппу или нет. Главным было то, что никаких улик против него у них не имелось.
Джо кинул Филиппу его повязку.
— Следующий раз не забывайте, что говорят о чрезмерно любопытных.
Филипп открыл было рот, чтобы ответить, но в тот же момент послышался звук гонга — приглашали на обед. Он вскочил на ноги и поспешно удалился. Переглянувшись, братья расхохотались.
— Эй! — окликнул их появившийся в дверях Дуг. — Пошли обедать! Неужели вы не проголодались?
После обеда Дуг в сопровождении Джо и Фрэнка снова вышел на террасу. Несколько пушистых белых облачков, казалось, еще больше подчеркивали синеву неба. Море было спокойным, а воздух совершенно неподвижным, даже листья будто застыли на деревьях.
Большинство людей сказали бы, что день стоит чудесный, но Дуг нахмурился.
— Везет же мне, — простонал он. — Я надеялся потренироваться, а вместо этого должен ждать у моря погоды — я хочу сказать, ветра. Вы пойдете со мной на берег?
Джо хотел сказать что-то, но Фрэнк опередил его.
Нет, Дуг, не сейчас. Я думаю, мы позагораем здесь. Увидимся позже, ладно?
Хорошо, я тогда пойду прилаживать парус.
И он направился в сарай, а Джо удивленно посмотрел на брата.
— Я что-то не понял — ты действительно собираешься загорать?
— А почему бы и нет? Заодно сможем посовещаться.
Устроившись в креслах у самого края террасы, они закрыли глаза и некоторое время нежились на солнышке. Потом Фрэнк спросил:
— Во-первых, кто подсыпал Дугу снотворное? Знал ли тот, кто это делал, что ему придется ехать по опасной дороге? Знал ли он, что Дуг поедет за нами в аэропорт? Джо нахмурился.
Ян Митчел был в курсе дела, а если знал он, могли знать и другие.
Далее, зачем кому-то понадобилось разбивать старинные вазы? Чтобы напугать Катрин? Чтобы посеять панику? Или это какой-то знак кому-то, понятный только ему одному?
А может, это просто желание сделать гадость?
Может, и так. — Фрэнк задумался. — Кто является мишенью всех этих нападок? Дуг? Именно с ним происходят все неприятности. Но тогда кто испортил доску Яна? И зачем?
Джо выпрямился.
— Не забудь еще и то, что по ночам постояльцы слышали странные звуки и в их вещах кто-то рылся.
— Возможно, кто-то терпеть не может виндсерфинг ихочет распугать всех спортсменов, — усмехнулся Фрэнк.
— А может, у кого-то здесь неподалеку своя гостиница, и он хочет таким образом переманить к себе постояльцев?
Мы с тобой начинаем валять дурака, — сказал Фрэнк. — А если серьезно, то кому понадобилось сбрасывать черепицу? Что они планировали — попасть в нас или напугать?
Не забудь, нас было четверо: ты, я, Дуг и Катрин. В кого из нас метили? — Джо нахмурился.
Протянув руку, Фрэнк потрогал его лоб.
Мне кажется, ты перегрелся на солнце, — сказал он. — А может, ты просто слишком усердно думаешь, потому такой горячий. Не пойти ли нам искупаться?
Верно, — согласился Джо, быстро вскакивая на ноги. — Кто встанет с кресла последним, идет за полотенцами.
За ужином Катрин предложила братьям сесть за ее столик. Все остальные столы были уже заняты. Дуг сидел по левую руку от нее, а Ян Митчел — напротив. Джо уселся между Яном и темноволосым мужчиной, который назвался Каледом. Фрэнк же сел рядом с Филиппом, который при виде его проворчал что-то и снова уставился в тарелку.
— Эй, привет, — раздался чей-то голос позади Фрэнка. Он обернулся и увидел Олафа, молодого человека, с которым он утром познакомился в сарае.
— Ну как? — улыбнулся ему Фрэнк. — Отшлифовал свою доску?
— Да нет, надоело, — вздохнул швед. — Утомительное занятие.
Прежде чем Фрэнк успел сказать что-нибудь ему в ответ, Катрин тронула его за руку.
— Я хотела, чтобы ты сидел рядом со мной, — сказала она, — потому что мне надо объяснить, что мы будем сегодня есть. Это блюдо из Северной Африки, оно называется кускус.
Ян вдруг запел:
— Кускус и там, кускус и тут, кускус сейчас сюда внесут…
— Угомонись, — сказала ему Катрин, улыбаясь. Потом она снова обратилась к Фрэнку и Джо: — Вы знаете, что это за блюдо?
Они отрицательно закачали головой.
Она начала накладывать кускус им в тарелки.
Это что-то вроде крохотных рожков, приготовленных с овощами, но иногда его готовят и с мясом — вот как сегодня у нас.
А о самом важном компоненте кускуса ты забыла сказать, — вмешался Калед.
Калед у нас большой знаток, — объяснила Катрин. Потом она указала на маленький судок с красным соусом, в котором плавали какие-то крошечные желтые семечки. — Это называется харисса — весьма пикантный соус. Его добавляют в небольших количествах, только чтобы придать кускусу аромат.
Дуг выслушал все это, и на его лице отразилось некоторое сомнение. Он сказал:
— Послушайтесь моего совета и не ешьте это варево.
Нужно быть полным идиотом, чтобы добровольно класть себе в пищу какую-то ядовитую гадость.
Фрэнк обратил внимание, что на тарелке у Дуга лежало что-то похожее на спагетти с томатным соусом.
— Ты не любишь кускус? — спросил он Дуга.
— Не в том дело, просто я предпочитаю более здоровую пищу. Возьмем, например, этот томатный соус: в него входят только компоненты, полезные для здоровья… — И он начал подробно перечислять.
На лице Фрэнка не отразилось никаких эмоций, но про себя он подумал, что Дуг — зануда.
Ян же сделал вид, что совершенно согласен с Дугом. Он сказал:
Дуглас — председатель местного Общества любителей орехов и хлопьев.
Можете насмехаться, сколько угодно, — огрызнулся Дуг. — Но употребление здоровой пищи — залог того, что не будешь болеть в старости.
Никак ты на пенсию собрался, — фыркнул Ян. — Неплохая мысль. И может быть, это случится даже раньше, чем ты предполагаешь.
Уж ты-то этого не дождёшься, Митчел. Ты ведь всегда был только «претендентом», не более. И пока я не ушел из спорта, ты будешь на вторых ролях.
Ян побагровел, вены на шее у него вздулись.
— Может, ты уйдешь из спорта довольно скоро, — пробормотал он.
Перегнувшись через стол, Дуг ухватил его за рубашку.
— Ты что, угрожаешь мне? — заорал он не своим голосом. — На этот раз тебя все слышали! Почему бы тебе сейчас не признаться, что только сегодня ты уже дважды пытался меня убить?
Джо и Фрэнк бросились разнимать их, а Ян заявил:
— Да потому, что я этого не делал, вот почему. Но я хорошо понимаю тех, кому так хочется это сделать. — С этими словами он стряхнул руку Джо со своего плеча и, взяв тарелку, сказал: — Прошу извинить меня, но от одного вида этого типа у меня портится аппетит.
Он удалился, а за столом воцарилось молчание. Потом, наконец, Катрин произнесла:
— Не продолжить ли нам нашу трапезу? А то все остынет.
