Энид Блайтон - Тайна «Вершины Контрабандиста»
Он кинулся к двери в дальнем конце коридора и открыл ее. Где-то в комнате тотчас послышалось тихое жужжание. Это было так неожиданно, что все подпрыгнули. Тимми тоже вздрогнул, поднял уши торчком и свирепо зарычал.
Уголек закрыл дверь и бегом вернулся назад.
– Слышали, как жужжит? Отличная идея, верно? Я всегда что-нибудь такое придумываю.
Да, решили все остальные, в хорошенькое местечко они попали! Ребята внимательно осмотрели всю комнату, обставленную самой обыкновенной мебелью, в которой царил совершеннейший беспорядок. Энн подошла к большому окну ромбовидной формы и выглянула наружу. От неожиданности у нее перехватило дыхание: под окном зияла головокружительная пропасть! Дом стоял на самой вершине крутого, гористого холма, а спальня Уголька была расположена над самым обрывом.
– Ой, посмотрите! – воскликнула Энн. – Ну и крутизна! У меня прямо мурашки по коже!
Все столпились у окна и, притихнув, глядели вниз. От этой высоты действительно дух захватывало.
Верхушка холма была освещена солнцем, но окрестности внизу окутывал густой туман, который простирался над болотами вплоть до самого моря. И только под обрывом, у подножия холма виднелся небольшой кусочек болот, проглядывая сквозь туман.
– Когда туман рассеется, откроется необъятная даль болот, которые простираются до самого моря. Только при ясной погоде, когда морская вода становится цвета лазури, можно различить границу между болотами и морем. Вы только представьте, что некогда море подступало к подножию холма, охватывая его со всех сторон и превращая в пустынный остров…
– Да, владелец гостиницы нам об этом рассказывал, – сказала Джордж. – А почему море отступило?
– Не знаю, – ответил Уголек. – Говорят, оно отступает все дальше и дальше. Задуман большой проект по осушению этих болот и превращению их в плодородные земли, но я не знаю, осуществится ли он когда-нибудь.
– Не нравятся мне эти болота, – поежилась Энн. – Вид у них какой-то зловещий.
Тимми заскулил. Джордж спохватилась, что им нужно придумать, как с ним быть… Она повернулась к Угольку.
– Ты уверен, что можешь спрятать Тимми? – спросила она. – Куда мы его денем? Как мы его будем кормить? А выгуливать? Он ведь, знаешь ли, взрослый пес!
– Мы все это продумаем, – ответил Уголек. – Не беспокойся. Я люблю собак – просто здорово, что Тимми будет с нами! Но должен вас предупредить, что если мой отчим об этом узнает, то наверняка нам всем достанется по первое число, а вас немедленно спровадят домой.
– Но почему твой отчим не любит собак? – озадаченно спросила Энн. – Он что, их боится?
– По-моему, нет. Он просто не позволяет держать их в доме, – ответил Уголек. – Я думаю, у него на это есть какая-то своя причина, но вот какая именно, я не знаю. Он очень странный человек, мой отчим!
– В каком смысле странный? – спросил Дик.
– Ну… Кажется, у него полно всяких секретов, – ответил Уголек. – Сюда в полнейшей тайне, так, чтобы никто не знал, приезжают какие-то странные люди. Иногда по ночам в башне горит свет – не знаю, кто и зачем там бывает… Я пытался выяснить, но не смог.
– А по-твоему… По-твоему, твой отчим контрабандист? – внезапно спросила Энн.
– Нет, не думаю, – ответил Уголек. – У нас – тут есть один контрабандист, и все его знают. Видите дом – вон там, справа, ниже по склону холма? В том доме он и живет. Денег у него просто куры не клюют! Его зовут Барлинг. Вся полиция знает о его делишках, но ничего не может с ним поделать! Барлинг очень богат и влиятелен, поэтому может выкинуть все, что ни пожелает, но никому не позволит играть в те же игры, в которые играет сам! Пока в этих местах контрабандой занимается Барлинг, никто не осмелится перейти ему дорогу!
– Ваше местечко выглядит очень заманчиво, – сказал Джулиан. – Мне кажется, что нас поджидают здесь настоящие приключения!
– Ну что ты, – возразил Уголек. – На самом деле здесь никогда ничего интересного не происходит. Сама обстановка – все эти потайные ходы, и ямы, и коридоры, которых тут полным-полно, – наводит на подобные мысли. Тут ведь весь холм изрыт вдоль и поперек этими самыми ходами, которыми пользовались контрабандисты в былые времена!
– Что ж, – начал Джулиан и вдруг осекся.
Все поглядели на Уголька. Его жужжалка внезапно заработала в своем укромном уголке, подавая им знак. Кто-то открывал дверь в конце коридора!
РОДИТЕЛИ УГОЛЬКА
– Кто-то идет! – заметалась в панике Джордж. – Что делать с Тимом? Быстрей!
Уголек схватил Тимми за ошейник и, затолкав его в стенной шкаф, запер за ним дверь.
– Сиди тихо! – приказал он, и Тимми послушно затаился в темноте, шерсть у него на загривке встала дыбом, а уши торчком.
– Ну вот, – начал Уголек беспечно-веселеньким тоном как ни в чем не бывало. – Теперь мне, наверное, пора показать вам ваши спальни?
Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина. Он был одет в черные брюки и белый полотняный пиджак. На лице его застыло странное выражение. «У него ЗАПЕРТОЕ лицо, – подумала Энн. – Ни капельки не понятно, что у него внутри, потому что лицо у него как будто бы на ключ заперто…»
– А, привет, Блок! – небрежно сказал Уголек. Он повернулся к своим гостям. – Это Блок, слуга моего отчима, – объяснил он. – Он абсолютно глухой, так что можете при нем болтать, что вам вздумается, но лучше этого не делать, потому что хотя он и не слышит, но будто нюхом чует все, о чем говорят…
– Я думаю, было бы просто отвратительно вести при нем такие разговоры, которых мы стали бы избегать, не будь он глухим, – ответила Джордж, у которой были очень строгие представления о правилах хорошего тона.
Блок заговорил, и его монотонная речь была лишена каких бы то ни было интонаций.
– Родители интересуются, почему ты до сих пор не представил им своих друзей. И почему вместо того чтобы начать именно с этого, вы направились сюда?
Произнося эти слова, Блок взглядом обшаривал комнату. «Точно знает, где тут „собака зарыта“, только не понимает, куда она могла подеваться», – встревоженно подумала Джордж. Она надеялась, что водитель автомобиля не проговорился о Тимми.
– Ой, я так обрадовался нашей встрече, что повел их прямо к себе! – ответил Уголек. – Все в порядке, Блок. Мы спустимся через минуту.
Блок удалился с каменным лицом – ни тени улыбки или неодобрения!
– Мне он не нравится, – сказала Энн. – И долго он у вас на службе?
– Нет, меньше года, – ответил Уголек. – Он свалился на нас как снег на голову! Даже мама не знала, что у нас должен появиться новый слуга! Блок вошел к нам однажды ни слова не говоря, переоделся в этот белый полотняный пиджак и приступил к исполнению своих обязанностей. По-моему, для отчима это не было большой неожиданностью, но он и не подумал предупредить о новом слуге мою мать. В этом я совершенно уверен – у нее был такой удивленный вид…
– А она твоя настоящая мама или тоже мачеха? – спросила Энн.
– И отчим и мачеха сразу – так не бывает! – съязвил Уголек. – Либо одно, либо другое… Моя мама и есть моя мама, а Мэрибелл – моя сестра. Но мы с ней брат и сестра только по матери, потому что у нас разные отцы.
– Все это довольно запутанно, – пробормотала Энн, пытаясь во всем разобраться.
– Пойдемте, нам теперь лучше спуститься вниз, – напомнил им Уголек. – Кстати, мой отчим всегда выглядит очень дружелюбным, всегда шутит и улыбается, но это одно притворство. В любой момент он может впасть в ярость…
– Надеюсь, мы не слишком часто будем с ним видеться, – ощущая себя как-то неуютно, сказала Энн. – А какая у тебя мама?
– Она похожа на испуганную мышку, – ответил Уголек. – Вам она понравится – мама у меня такая милая! Но ей тут плохо живется, ей не нравится этот дом, и она до смерти боится моего отчима. Мама, конечно, не сознается в этом даже самой себе, но я-то знаю, что это так!
Мэрибелл, слишком застенчивая, чтобы до сих пор вставить в общий разговор хоть словечко, кивнула.
– Мне тоже здесь не нравится, – сказала она. – Я жду не дождусь, когда смогу уехать в школу-интернат, как Уголек. Вот только мама тогда останется совсем одна…
– Пошли, – сказал Уголек, увлекая всех за собой. – На всякий случай лучше оставить Тимми в шкафу до нашего возвращения – вдруг Блок вздумает вынюхивать тут что-нибудь… Я запру дверь шкафа, а ключ возьму с собой.
Переживая за Тимми, запертого в шкафу, дети последовали за Угольком и Мэрибелл по каменному коридору. Пройдя через дубовую дверь, они оказались на верхней площадке длинной широкой лестницы с пологими ступенями и спустились по ней в просторный холл.
Здесь Уголек вошел в дверь направо и сообщил:
– Вот наконец все в сборе. Прости, отец, что сразу затащил наших гостей в свою комнату, но я был так рад, когда их увидел!
– Да, пожалуй, придется как следует заняться твоим воспитанием, Пьер, – низким голосом проговорил мистер Ленуар, сидевший в огромном кресле резного дерева.
