Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья
Мог ли старик знать, что за его спиной Грикор знаками показал, что убили они не буйвола, а всего-навсего неповоротливого поросенка.
- Где же твой кабан? - спросил Арам, когда они уже двинулись в путь.
- Дичь принадлежит не охотнику, а тому, кто ее съедает, - наставительно сказал дед Асатур. - Сейчас там, где мы шли, на фермах шашлык едят. Так ты расскажи, Арам, - перешел старик к делу, - что за история у вас приключилась? Как все это было?
Выслушав рассказ, дед Асатур поцокал языком, покачал головой:
- Вижу, что у твоего Ашота, как и у моего внука, в голове ветер гуляет. Каких только забот он мне не доставил, знал бы ты! Ну ничего, все обошлось. И у тебя все хорошо будет.
- Но шапка на голове козла - как она там оказалась? - задал Арам волнующий его вопрос.
- Да-а, это и на самом деле вроде чуда какого-то - задумчиво пробормотал старик, но сейчас же добавил: - У нас, надо сказать, тоже немало разных чудес было, да все они обманом оказались. На нашей Бешеной горе есть скалы, их Черными называют. Постоянно в них что-то шумело, гудело. Люди говорили, что там самый большой медный котел адовый стоит, бурлит, клокочет - души грешников в нем черти варят. А вот Камо мой со своими товарищами открыл эту тайну. Взорвали скалу - оказалось, под нею подземный поток течет. На озере Гилли у нас века целые кто-то ревел на всю округу. Говорили - водяной, сатана, белый буйвол… Тоже обманом оказалось. Просто сбегал с гор подземный поток и с грохотом вливался в Гилли. Нет, Арам-джан, никаких чудес нет. Мы твоего козла, где бы он ни был, найдем и снимем с него шапку. Неудобно, понимаешь, чтобы козлы шапки носили.
Жизнерадостность и бодрость старика несколько успокоили Арама.
Найдя следы коз, охотники пошли по ним, с трудом пробираясь по узким и скользким тропкам. Земля на склонах, освободившихся из-под снега, была еще мокрой, местами образовалась грязь, поэтому опытному охотнику нетрудно было определить направление, в каком бежали козы. В балках же и на склонах, глядящих на юг, где еще лежал снег, животные оставили отпечатки своих острых копытцев.
То здесь, то там останавливались козы, отдыхали, отрывали из-под снега зеленые всходы, а затем, чувствуя, что их преследуют, снова срывались с места и устремлялись вперед, к неприступным природным крепостям Барсова ущелья.
Охотники преследовали коз до полудня и, дойдя до горного хребта, отделявшего их от Барсова ущелья, в раздумье остановились.
Здесь следы коз, уходившие по ту сторону хребта, появлялись снова на другой тропинке и шли в обратном направлении, спускаясь вниз, к Араратской долине. Следы эти были свежими: в ямках, оставленных копытцами в мягком снегу, стояла талая вода.
Но, может быть, это другая стая?
И охотники занялись подсчетом следов: четыре козы-матери, три козленка, но козел только один. Где же другой? Не ушел ли он по Дьявольской тропе, ведущей в Барсово ущелье? И не был ли это именно тот козел - с ушанкой на голове?
Охотники присели на камни.
- Ну, как по-вашему, это та же стая? - спросил Аршак.
- Да, та же. Должно быть, в Барсовом ущелье встретили врага и повернули назад, - высказал свое предположение Борода Асатур. - Хотя, кто знает… - Немного поразмыслив, он поднялся: - Они сейчас в долине соль лижут, пойдем.
Охотники спустились в долину и повернули вправо, к тому месту, где лежало русло таинственного потока. Здесь по его берегам росла трава - сейчас она была сухая, - а немного в стороне, на обнаженных местах, сверкали на солнце выступившие из земли пятна соли. Издали они были похожи на росу, которую не сумело осушить бессильное зимнее солнце.
После ночной пастьбы с гор сходят о долину к солончакам муфлоны и козы. Да вот и они!
Несколько животных, низко склонив головы, сосредоточенно и жадно лизали соль. Острый глаз охотника быстро различил возглавляющего стаю козла.
- Эй, Арам! Возьми-ка свои трубки, - сказал дед Асатур. - Не тот ли это козел?
- Тот самый, в шапке! - взволнованно закричал Авдал, обладавший поразительно острым зрением.
- Да, да, - подтвердил Арам, держа у глаз бинокль. - Давайте-ка подумаем, что теперь делать.
Действительно, ведь на открытом месте не подойдешь к таким осторожным и чутким животным.
Дед Асатур повернул голову в одну сторону, в другую и, уловив, откуда дует ветер, изложил свой план:
- Если мы их спугнем, они кинутся кверху, к скалам, в свои убежища. Вот я и загорожу им путь - лягу под тем кустом наверху и буду ждать. А вы обойдите их и спугните. Ясно?
Скрываясь в прибрежных тростниках, охотники прошли параллельно реке Аракс и поднялись вверх. Обойдя коз с тыла, они вышли к солончакам.
Почуяв людей, козы мгновенно сгрудились вокруг вожака. Мышцы их ног напряглись. Еще мгновение, и, делая гигантские прыжки, стая унеслась в горы.
Ветер дул от коз к кусту, за которым прятались охотники, и потому не доносил до животных запаха людей - самого угрожающего из знакомых им запахов.
Он спугнул их там, внизу, на солончаках, а впереди они его не чувствовали и потому пугливо оглядывались назад, на покинутые ими опасные места.
Но вот они совсем приблизились к охотникам. Уже ясно видна была полоса черной шерсти, опоясывающая землисто-серый корпус вожака. Грудь у него пестрая, на брюхе белесоватое пятно, а гигантские рога качаются славно два карабина.
Делая легкие прыжки, за вожаком бежали козы, тонконогие, с острыми маленькими рожками, со стройным станом и изящным изгибом шеи.
Когда вожак останавливался и смотрел назад, останавливались и они и, словно по приказу, тоже оглядывались. Каждая мать прикрывала грудью своего маленького.
- Стреляй, Арам, у тебя зоркий глаз, - прошептал старик.
- Нет, я волнуюсь, не попаду. Стреляй ты.
Дед Асатур весь напрягся, весь превратился во внимание, забыл обо всем окружающем. Так бывает всегда, когда охотник готовился к выстрелу.
Когда он поднял ружье, на предательском кусте едва заметно шевельнулся листок. И этого было достаточно для того, чтобы козы остановились и с тревогой посмотрели вперед. Но, прежде чем они почувствовали опасность, из-за кустов грянул гром, мелькнуло пламя, взвился дымок…
Вожак сделал прыжок и тяжело упал на землю.
Козы в панике унеслись в горы.
Не помня себя, Арам подошел к бившемуся в агонии козлу, наклонился, с трудом сорвал с него меховую ушанку и замер. Это была шапка его сына Ашота.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О том, кто был разбойник, ограбивший ребят
Удар был таким неожиданным и тяжелым, что ребята в течение нескольких минут не могли прийти в себя. Никто не мог слова вымолвить. Точно окаменев, стояли они у порога пещеры. А когда наконец оцепенение прошло, первым инстинктивным побуждением их было прикрыть дверь и прижать ее тяжелым бревном.
Сделали они это все сразу, словно по команде, затем, замерев, прислушались. Гагик даже рот прикрыл рукой, чтобы заглушить мучивший его кашель.
Немного успокоившись, ребята окружили еще теплый костер и некоторое время простояли, напрягая слух:
- Не выйти ли нам на разведку? - наконец спросил шепотом Ашот и посмотрел на Асо: на кого же еще мог он рассчитывать в этот страшный час?
- Пойдем. Поищем следы, - согласился Асо.
Они осторожно открыли дверь и оглядели с порога весь видимый отсюда мир - скалистую стену напротив пещеры да растрепанные кусты под нею, - затем, набравшись мужества, вышли.
Высоко подняв копья, ребята сделали несколько шагов вперед и оглянулись. За ними следовало все население пещеры, тоже вооруженное копьями. Вид у ребят был испуганный, и, конечно же, шли они за Ашотом и Асо не затем, чтобы поразить врага, - им просто страшно было оставаться в пещере. Ограбленное жилье уже казалось опасным местом.
Ашот решил, что кого-то надо оставить в пещере, и Шушик с Саркисом вернулись к костру. А Гагик, высоко подняв топор, вышел вперед.
- Нас ограбил человек! - вдруг воскликнул он, указывая на следы, четко видневшиеся на снегу.
И действительно, словно босой человек прошел здесь.
- Приготовить оружие! - то ли “желая подбодрить себя, то ли для того, чтобы напугать врага, совсем, казалось, некстати крикнул Ашот.
Пройдя несколько шагов вперед, он наклонился над следами, внимательно осмотрел их и твердо сказал:
- Медведь.
Ребята инстинктивно попятились, вернулись к пещере и остановились у дверей, готовые в любую минуту спрятаться за ними.
- Пьян, наверное, бедняга. Молодое вино бродит в желудке и кружит ему голову - шептал Гагик, а у самого зуб на зуб не попадал. Ох, как холодно! - говорил он дрожа.
Асо понимал, отчего так холодно Гагику, но виду не показывал, щадил. “Эх, - думал он, - не все же люди смелые!…”
- Пойду согреюсь, - сказал Гагик и вернулся в пещеру.
- Что там такое? - вскинулась Шушик.
- Ничего пустяки.
- Какие пустяки?
- Да ничего… медведь. Какой-то трусоватый медведь. Приковылял, слопал наши запасы и сбежал.
