Александр Кулешов - Как же быть?
— Что с тобой? — встревоженно спрашивал Арк.
— Да так, ничего, — хрипло ответил Лори. — Мы с Кенни видели эту катастрофу, когда те двое разбились. И Руго я этого знал, которого убили. Вместе в «Утренней почте» работали.
— Грешен мир, грешен… — вздохнул Арк.
Всю следующую неделю Лори ходил сам не свой. Он даже побледнел и осунулся.
Он специально, под каким-то предлогом, явился к господину Леви, пытливо вглядываясь в холодное, непроницаемое лицо. Но тот был как всегда, даже обласкал Лори.
— Так, значит, скоро состоится «разоблачительная передача». Ха! Ха! Посмотрим, посмотрим, Чем скорей, тем скорей ждём тебя обратно. И премия от тебя не убежит. Хороших работников я никогда не забываю.
Лори покинул господина Леви успокоенный С этой стороны ему ничего не грозило.
А Кенни? Оказалось, что и тут его ждут одни радости. Во время очередной воскресной прогулки, когда они лежали в траве, подперев подбородки руками и глядя на сверкающее озеро, Кенни вдруг сказала:
— Лори, ты ведь меня очень любишь, правда? И, не дав ему ответить, продолжала: — И я тебя. Мы же решили быть вместе. Так чего ждать? Нам уж скоро девятнадцать. Чего ждать? пока Леви тебе свою станцию завещает, а я собственный ресторан куплю? Мне жалко каждой минуты, что мы не вместе. Ну просто жалко… Оба работаем, зарабатываем, к нам хорошо относятся. Снимем комнату… Мы же взрослые.
— Ты хочешь стать моей женой? — Лори, сияя, смотрел в глаза подруги.
— Хочу. — Кенни не опускала глаз.
— Решено, — твёрдо сказал Лори и поднялся — до рождества…
Кенни тоже легко вскочила с травы и, крепко обняв Лори, поцеловала его.
До рождества! — торжественно повторила она, словно произносила слова клятвы.
Вот и всё! Вот и исполнилась её мечта!
Вернувшись домой, Кенни, не раздеваясь, бросилась на кровать. Заложив руки за голову, устремив взгляд в потолок, она думала.
Значит, пробил час, которого она ждала с первой своей встречи с Лори. Впрочем, тут же Кенни признавалась себе, что несколько преувеличивала. Наверное, всё же не с первой встречи, Да разве это важно? Важно, что теперь она будет вместе с человеком, которого любит. Каждый день, каждый час.
Кенни представляла себе, как будет встречать Лори на пороге их квартиры, как будет готовить ему обед…
Правда, квартиры не было, а в поварском искусстве познания её были весьма ограниченными, но в мечтах ведь всё позволено.
И потом, в крайнем случае, можно пойти в кафетерий. А комнату снять поскромней.
Придёт время, и они пробьются. Они молодые, энергичные, любят друг друга. За Лори не приходится беспокоиться. Он знает, чего хочет в жизни, он прямой и сильный, его всегда и везде будут уважать, а она постарается быть ему достойной подругой. Во всём помогать, поддерживать, Ничего, пробьются.
Ссориться они не будут, у них нет для этого причин. Сколько общего в их характерах, в их судьбе. Оба весёлые, работящие оба одинокие. Для обоих материальные блага, как ни важны они дело второстепенное. Оба не способны на дурное.
А раз так, не может быть ни ссор, ни недоразумений, Слишком много и так вокруг гадкого и подлого, трудностей и несправедливостей, чтоб ещё дома причинять друг другу огорчения.
Уж она, во всяком случае, не сделает этого никогда. И он тоже. Он ведь любит её.
… Вне себя от восторга, Лори примчался домой.
— Женюсь, — сказал он Арку как можно небрежней, будто делал это каждый день.
— Сочетаешься святыми узами? — недоверчиво улыбнулся Арк, но, поняв, что его друг говорит серьёзно, протянул ему руки. — Поздравляю! Благословил бы, но сана но не имею… Когда?
— До рождества, Арк, до рождества! Ох и устроим мы… А это что? — перебил Лори сам себя, показав на большой, обшитый брезентом пакет, лежавший на столе.
— Тебе, — усмехнулся Арк. — Из бюро «Угождаем всем».
— Откуда?
— Бюро «Угождаем всем», которое всякие поручения выполняет. Не знаешь? Что им прикажешь, то и делают. Можешь заказать океанский пароход с доставкой на дом… Час назад принесли, И письмо.
Лори схватил письмо, разорвал конверт и, бросив Арку: «Открывай посылку!» — начал читать.
После первых строк он чуть не выронил бумагу, да и сам вынужден был сесть, чтобы не упасть.
На плотной бумаге, с маркой и названием бюро — «Угождаем всем» — в верхнем углу, было напечатано:
Уважаемый господин Рой!
В соответствии с инструкциями, полученными от нашего уважаемого клиента господина Руго, переправляем Вам сданный им нам на хранение пакет. (Просим проверить пломбы на упаковке. Спасибо!)
Господин Руго дал указание переслать в случае его смерти пакет Вам, независимо от причин таковой. Узнав о прискорбной кончине нашегоклиента (хранит господь его душу!), мы выполняем его волю.
Воля клиента — закон для бюро «Угождаем всем».
С уважением и надеждой, что и Вы будете пользоваться услугами нашего бюро,
заместитель директора.
Далее следовала подпись удивительной красоты и сложности.
— Чудеса! — удивился Арк, извлекая из брезентовой упаковки большую кожаную папку и с удивлением разглядывая её. — Наверняка наследство!
Лори вырвал папку, открыл её, высыпал на стол содержимое.
Увидев взволнованное лицо друга, его дрожащие пальцы, Арк пожал плечами и деликатно вышел из комнаты. Лори даже не заметил этого, он явился глазами в бумагу. Ну конечно, он так и знал! Так вот оно, наследство, о котором говорил ему Руго! Наследство, которое принесло старому журналисту смерть!
Бухгалтерские книги, документы, фотокопии, счета и тетради разлетелись по столу. Среди них Лори заметил конверт.
Это был обыкновенный жёлтый конверт, но Лори сразу узнал его: такими пользовались в «Утренней почте». Да вот и штамп умершей газеты в углу. Каким образом он сохранился так долго у Руго? Зачем?
Лори торопливо и неаккуратно разорвал конверт, выхватил несколько листков, исписанных крупным неровным почерком Руго, впился в строки глазами.
Получай моё наследство, парень! — писал Руго. — Я ведь обещал тебе его. Оно твоё, и никого больше. Раз держишь письмо в руках — порядок. Значит, старый Руго сдох и сидит где-нибудь в раю с рюмочкой в крыльях. Мне ведь там никак не меньше ангельской должности дадут за то, что на грешной земле я был подонком…
Лори читал письмо, и за неровными, прыгающими буквами перед ним вставало усталое лицо, лысый лоб, горький взгляд слезящихся глаз. Ему казалось, что он слышит хриплый голос старого репортёра, хриплый смех знакомые слова, знакомые выражения в устах человека, который никогда уже ничего не промолвит.
Удивился, парень, почему Я посылаю это тебе? А кому? У старого Руго никого нет. С тобой-то мы хоть пивка вместе попили. И вообще, честно говоря, пришёлся ты мне по душе. Тоже вот, как я, одинокий. Только я уж спустился с горы, а ты ещё поднимаешься, Вот и хочется мне, чтоб ты до верхушки долез. А как, это уж ты сам смотри. Я тебе две дороги укажу. Выбирай. Может, ты подлей меня окажешься или как раз честней. И в том и в другом случае моё наследство пригодится тебе. Но сначала я растолкую, что это такое. А ты, парень, развесь уши.
Мы с этим Ритоном, налоговым инспекторишкой, случайно познакомились и немного сдружились, Хоть он святой, а я пропойца. Потому что ни у него, ни у меня никого! А? Вот фокус!
Так-то из него клещами ничего не вытянешь, но постепенно он мне кое-что рассказал, конечно, Я ему тоже. Я ведь говорил тебе, что много чего про наш дорогой Сто первый знаю. Недаром столько лет вокруг полиции околачиваюсь. Уж будь покоен. Так вот, когда вылетели мы все с этой тонущей посудины, «Утренней почты», здорово обозлился я на них. («На кого на них»?» — спросишь, Не хитри! Сам знаешь!) Ну, думаю, вы так, тогда и я так! И грязное, парень, дело задумал. Соберу, прикину всё, что знаю про того, про другого, а потом ленточной перевяжу, цветочек приложу и в дверь позвоню. Вот, мол, подарочек — вся ваша подлость, всё ваше свинство, все ваши чёрные дела! Пожалуйста! А в благодарность за доставку уж не пожалейте кто сколько может: с кого по тысчонке, с кого и по десять! Вот как я решил. Думаешь, парень, совесть меня беспокоила? Нет! Ты ведь, если клопа или паука давишь, слёз потом полночи не льёшь?
Так? Вот и я тоже.
Однажды в разговоре Ритон сболтнул мне кое-что про Леви. Самую малость. Но я уж взялся за дело. Немного знал, немного ещё раскопал, Ритону подсказал. Словом, собрал он такой материал, что, представь его всуд, Леви миллиончиков десять бы в налог смахнули и десять лет в обмен дали, чтоб в следующий раз не забывал интересы нашего налогового ведомства. Ну, а миллион ведь меньше, чем десять. Коли арифметику не забыл, то как раз в десять раз. Значит, если Леви не дурак (а ты лучше меня знаешь, что у него ума больше, чем у нас всех вместе), он мне за те материалы с благодарностью миллион отвалит. И Ритону тоже.
