Валерий Гусев - Хозяин черной жемчужины
– Я тоже буду профессором, – завершил дискуссию Алешка. – Конфетологом.
– Ты женись сначала, – буркнул я.
– Мам, а кому Зинка нашу тридакну подарила?
– Она ее не подарила, – поморщилась мама. – Она ее продала.
– А кому?
– Очень приличному человеку. Он пенсионер. Одинокий мужчина. У него в квартире мебели мало, а места много.
– А где она?
– Кто?
– Квартира.
– В доме.
– А дом где?
– Это тебе зачем? – насторожилась мама. – Хочешь вернуть ее домой? Я тебе этого не прощу!
– Ну, мам, я же говорил: хочу подарить ее конфетологу. На какой-нибудь праздник. Я там у него местечко присмотрел. Влезет. Нужно будет только тумбочку от телевизора выкинуть.
– А телевизор?
Лешка безмерно удивился такой маминой недогадливости.
– А зачем телевизор без тумбочки?
– И тумбочка без телевизора, – поддержал его с улыбкой папа.
– Ты с этой раковиной, – рассердилась мама, – постоянно наживаешь нам врагов.
– Ну ничего, – сказал Алешка. – Она этому пенсионеру скоро надоест. Он об нее поспотыкается и нам ее отдаст.
– Цап! – воскликнула мама.
На следующий день, сразу после школы, Алешка набрал номер тети Зины.
– Здрасьте, теть Зин. Вам привет от мамы. Как поживаете? Теть Зин, вы кому нашу раковину подарили?
– Леш, отстань, а? Не до тебя.
– Неприятности, теть Зин? Нужна моя помощь?
– Неприятности... – Тетя Зина тяжело вздохнула. – Да не у меня. У моей подруги Райки.
– Давайте я ей помогу.
Ну вот отвяжись от него!
– Тут никто не поможет. Ее муж юбилей справлял... Его сестра ему антикварную вазу подарила.
– Какая радость! – искренне отозвался Алешка.
– Была! Была радость. Да кто-то из гостей ее спер!
– Какое горе! – искренне посочувствовал Алешка.
– Еще бы не горе! Спер кто-то из друзей. Или из родственников.
– Может, его сестра и сперла? Сначала подарила, а потом ее жаба стала душить.
– Ты думаешь? – Тетя Зина помолчала, размышляя. – Это мысль. Сейчас я ее Райке подам. Пока. Привет маме и папе.
– Постойте, теть Зин! Вы про раковину-то забыли!
– Про какую еще раковину? На кухне? В ванной? Не до тебя мне.
– Про тридакну. Кому вы ее подарили?
– Мужчине одному. Как раз на юбилее. Приличный такой, пожилой. Вроде пенсионера. В черном пиджаке.
– И в штанах?
– Конечно! Кто же в гости без штанов ходит?
– А он им родственник?
– А я знаю? Там столько народу было. Всех не упомнишь.
– А где он живет?
– В Москве. Только я не знаю, на какой улице. Он ко мне сам приехал и сам на такси твою трираковину увез. Пока!
Лешка положил трубку и посмотрел на меня. Но мне показалось, что он меня не видит. Что в глазах его трепещется какая-то подозрительная догадка.
– Дим, – медленно проговорил он. – А ведь Павлик тоже папе рассказывал, что во всех этих гостях, где чего-нибудь крали, побывал мужик в черном пиджаке.
– Лех, – в тон ему ответил я. – Тыщи пожилых мужиков надевают в гости черные пиджаки.
Лешка промолчал, но глаза у него остались подозрительно задумчивыми...
Вечером к нам опять зашел капитан Павлик. Доложить папе о ходе оперативного расследования. Официально наш Павлик находился в очередном отпуске и поэтому на работе не показывался. Показывался у нас дома.
– Павлик, – шутливо сказала мама, накрывая ужин, – может, тебе раскладушку поставить? У ребят в комнате.
– Я их боюсь, – признался Павлик. – Шибко умные.
– В отца, – сказал папа.
– И красивые, – поторопился Павлик, – в маму.
– Не подлизывайся, – мама поставила перед ним тарелку. – Боишься, что кормить не буду?
– Я мало ем!
– Оно и видно.
– Точно, – сказал папа. – Он здорово поправился за это время.
Но тут деловито вмешался Алешка.
– Докладывайте, товарищ капитан, товарищу полковнику.
– После ужина, – сказал папа. – В моем кабинете.
– Вы там курите много, – пожаловался Алешка. – Нам с Димкой вредно.
– А вас туда и не зовут.
– И напрасно, – Алешка произнес это так небрежно, что папа насторожился.
– В чем дело, Алексей?
– Пусть сначала он расскажет. – И Алешка ткнул вилкой в сторону Павлика.
Тот шутливо отскочил:
– Чуть в глаз не попал. А докладывать особенно нечего. Кроме того, что зафиксированы еще две аналогичные кражи.
– Три! – сказал Алешка.
– Так, – папа привстал. – Алексей, откуда информация?
– От тети Зины.
– То есть?
– У нее есть подруга. Зовут Райка...
– Раиса Ивановна, – строго поправила его мама. – Знаю ее.
– У Райки... Ивановны есть муж.
– Знаю его, – опять вмешалась мама. – Неплохой мужик.
– У него был юбилей...
– Знаю... – начала было мама, но папа прервал ее строгим взглядом.
– И ему подарили... Ну, одна тетка подарила, его сестра...
– И сестру... – Мама тут же осеклась и виновато хлопнула себя ладошкой по губам.
– В общем, она ему вазу подарила. Старинную. А ее сперли. Прямо с юбилея увели.
– Вот так, да? – папа задумался на минутку. – Ваза большая?
– Еще не знаю, – признался Алешка.
– Думаю, не очень, – предположил Павлик. – Чтобы в портфель поместилась.
– Ну что ж, – с усмешкой сказал папа. – Наш незнакомец начинает обрастать некоторыми чертами. Черный костюм, не модный, не новый. В нагрудном кармашке – сиреневый платочек. Пожилой, сухощавый.
– С портфелем, – вставил Алешка.
– Вежливый и культурный, – добавил Павлик. – В антиквариате разбирается. Из-за какой-нибудь дряни рисковать бы не стал.
– У него еще одна примета есть, – вдруг сказал Алешка.
– Какая? – быстро спросил папа.
– Я еще не знаю.
Вот это фокус!
Глава IV
Битва со сморчком
Алешка всерьез заинтересовался научными работами Коренькова. Такой же романтик, только помоложе лет на двадцать. Особенно он загорелся, когда Кореньков рассказал нам, что в Институте океанологии, где он проводит свои опыты, имеется настоящий океанариум. Со всеми прибамбасами.
– В нем создана крохотная модель океана, – заманчиво рассказывал Кореньков. – Морская вода, специальный морской грунт. Океанские обитатели – типичная флора и фауна. Раковины, конечно.
– И вы там жемчуг производите? – ахнул Алешка.
Кореньков улыбнулся его азарту, но немного охладил его пыл:
– Не жемчуг производим, а опыты проводим. По его ускоренному выращиванию.
– Вот бы посмотреть, как он ускоренно выращивается! – откровенно напросился Алешка. – И на всякую флору с фауной. Акулы там тоже водятся?
– Есть две акулы – Анфиска и Лялечка. Небольшие, правда. Одна – метр восемьдесят, а другая чуть меньше.
– Метр восемьдесят? – ахнул Алешка. – Ростом с капитана Павлика!
– Для акулы это мелочь. Некоторые особи достигают длины до двадцати метров.
– А эти... особы, они запросто могут человека проглотить?
– И даже не одного. Вот представь: длина нашего кабинета восемь метров. Впечатляет?
– Она же сюда не влезет! А когда мы поедем в вашу океанологию?
– Послезавтра у меня там лекция. Вот послезавтра и поедем.
Перед поездкой в Институт океанологии произошло маленькое событие. С большими последствиями. Событие произошло не само по себе, а по Лешкиной привычке лезть в чужие дела и давать непрошеные советы.
Дело было так. Мы разглядывали раковины, Кореньков собирался в институт. Сунул в портфель какие-то бумаги, завязал перед зеркалом галстук и критически осмотрел себя.
– Цап! – сказал Алешка. – Вы галстук наизнанку завязали.
Кореньков чертыхнулся, перевязал галстук.
– Похож на профессора? – спросил он Алешку.
– С портфелем похожи, – откровенно сказал Лешка, – а с бородкой не очень. – И добавил довольно бестактно: – Ну зачем вам такая борода? Она у вас такая мелкая.
Кореньков не обиделся и объяснил:
– Хочется быть посолиднее. Я слишком молодо выгляжу.
– Ну и что? – искренне удивился Алешка. – Я тоже.
Кореньков, склонив голову к плечу, будто птичка на зернышко, взглянул на него, призадумался и неожиданно согласился.
– А что? В этом есть частица здравого смысла.
И он снял галстук, пошел в ванную и быстренько избавился от бороды.
– Как теперь? – спросил он Алешку. – Я так больше на профессора похож?
Он стал похож на пацана из десятого класса. Но Лешка чистосердечно соврал:
– Вы теперь прямо академик.
Но «академик» явно поспешил попасть под Алешкино влияние. И скоро в этом убедился. И очень сильно пожалел.
Институт океанологии нам понравился. Громадное такое здание, высоченные двери (двухэтажные, сказал Алешка), а по бокам дверей – настоящие корабельные якоря. Ростом побольше «академика». Даже двух.
