Роберт Стайн - Признание
— А почему ты разрешил ему взять машину? — мягко спросила я.
Винсент снова нахмурился, хотя всегда был такой мягкий. Я действительно сильно расстроилась, видя, в каком он подавленном состоянии.
— Я совершил глупость, — признался он. — В субботу вечером взял родительскую машину без их ведома. Они были на вечеринке, здесь недалеко, а мне просто очень захотелось развеяться. Понимаешь, на меня нашла весенняя лихорадка или что-то такое. В общем, я взял машину и покружился немного по городу. Но, к сожалению, — продолжил он, внимательно следя за улицей, — уже в двух кварталах от дома превысил скорость и наткнулся на полицейского. Он оштрафовал меня на пятьдесят долларов. Можешь себе представить? И думаешь, кто увидел, как коп выписывал мне квитанцию? Вот именно. Догадалась. Ал.
— Плохие новости, — пробормотала я.
— Это еще не все. Полицейский уехал, а я сказал Алу, что он меня видит в последний раз, так как мои родители определенно убьют меня, узнав, что я брал машину без их разрешения. В тот момент я был трупом.
Большая туча закрыла солнце. Синие тени проносились по лужайке. Винсент тоже помрачнел.
— Но Ал сказал, что это не страшно. Что он мне поможет, и мои родители никогда ни о чем не узнают.
— И что он сделал? — спросила я.
Винсент покачал головой.
— Взял у меня эту квитанцию и порвал ее на мелкие кусочки. Заявил, что полицейские компьютеры не работают и мои родители никогда не узнают про этот штраф.
— Огромная помощь, — процедила я.
— Может, насчет компьютеров он и прав, — возразил Винсент. — Только сегодня Ал заставил меня одолжить ему мамину машину. Сказал, что она нужна ему лишь на два часа. Пригрозил рассказать обо всем моим родителям, если я не позволю ему взять тачку.
— Значит, он и с тобой это проделывает, — констатировала я.
— У меня не было выбора, — простонал Винсент. — Я разрешил ему взять машину. Но где он? Мама приедет на служебной машине чуть позже пяти. Если ее автомобиля не окажется на месте…
— Ал вернется к этому времени, — сказала я, но это прозвучало не очень-то убедительно.
Мы с Винсентом стали напряженно наблюдать за улицей. Я попробовала заговорить про наш опыт по химии, но он не мог ни на чем сосредоточиться. Мы оба все время поглядывали на часы, отмечая, как быстро летит время.
Примерно без пяти пять в начале улицы раздался какой-то скрежет металла по металлу. Из-за угла выехала машина.
Винсент открыл рот. У него отвисла челюсть.
— О, нет! — завопил он. — Не верю своим глазам!
Глава 7
— Эй, это не моя вина! — крикнул Ал, высовывая голову из окошка автомобиля.
Он остановился около нас с Винсентом.
Перед машины был почти цел. На правом крыле огромная вмятина. Капот поврежден. Один конец бампера волочился по земле.
Винсент не сказал ни слова. Думаю, он был в шоке. Широко открытым ртом он шумно глотал воздух.
Я положила руку ему на плечо. Мне хотелось сказать ему что-то приятное, обнадеживающее, но я не могла найти подходящих слов.
Винсент медленно обошел машину, внимательно изучая капот, крылья, обвисший бампер. Он был настолько расстроен, что, думаю, даже не замечал меня.
— Правда, это не моя вина, — повторил Ал через открытое окошко. Затем вылез из машины, весь в черном, как обычно. Черная бейсбольная кепка покрывала его светлые волосы.
Дверца загромыхала, когда он ее открывал. Я увидела, что она тоже разбита.
— Н-не твоя вина? — заикаясь, произнес Винсент.
— Я не разглядел знака «Стоп», — объяснял Ал. — Его закрыли листья деревьев. Правда, парень. Откуда я мог знать, что там этот знак? Это не моя вина.
Винсент издал длинный стон. Он смотрел на разбитую машину и качал головой.
Ал усмехнулся.
— По крайней мере, я вернул ее вовремя.
На сей раз Винсент вышел из себя.
Он набросился на Ала, как дикое животное. Рычал, вопил, ругался, царапал Ала и чуть было не разорвал его на части.
Я сильно испугалась, просто похолодела от страха. Потом подскочила к Винсенту и обхватила его за талию.
— Прекрати! Остановись! — завизжала я, пытаясь оттащить его от Ала. Но Винсент продолжал махать кулаками и ревел, как разъяренный лев.
— Отпусти меня, Джули! Отстань от меня!
— Винсент, пожалуйста! Пожалуйста, — просила я.
Ал отступил, и я увидела, как он собирается с силами: расправил свою черную футболку, поднял с мостовой кепку. Глаза его угрожающе сузились. Лицо исказилось в гневе.
— Отпусти меня! — снова завопил Винсент.
Но я продолжала его держать.
— Нет, Винсент. Не выйдет. Он просто изобьет тебя. Ты знаешь, что я права. Ты не сможешь его побить. Он искалечит тебя!
— Но он не может вот так уйти, оставив этот хлам! — закричал Винсент. — Он не может!
Я подняла голову.
К моему удивлению, Ал повернулся и, медленно покачиваясь, зашагал по мостовой. Затем, ни разу не обернувшись, поднялся на тротуар и исчез за высоким забором.
Это было в четверг. А следующей ночью, в пятницу, я убила его.
Часть вторая
Глава 1
Некоторые люди так и думали, что это я убила Ала. Но конечно же все было не так.
В пятницу после обеда я позвонила Винсенту. Он мрачно поздоровался со мной. Даже по телефону было понятно, что он сильно расстроен и подавлен.
Мне очень хотелось поднять ему настроение.
— Мы все собираемся на каток, — сообщила я. — Присоединишься?
Винсент внушал страх всем на катке, дико кружа по площадке и размахивая руками как сумасшедший. Он всегда катался на коньках и роликах раз в пять быстрее всех остальных, что, конечно, не слишком радовало окружающих. Не могу сказать, сколько раз нам приходилось буквально отскребать его, покалеченного и оцепенелого, от бортиков или со льда. Просто он ничего не может делать серьезно. Вечно старается всех рассмешить, даже когда это вредит ему самому.
— Я не смогу пойти, — пожаловался Винсент. — Никуда не смогу пойти, Джули. Я наказан. И думаю, навсегда.
— О, нет, — пробормотала я. — Это из-за машины?
— Да, из-за машины, — грустно подтвердил Винсент. — Меня наказали навсегда. Я никогда больше не увижу вас, моих друзей. — Он вздохнул. — И это еще не самое плохое.
Я глубоко вздохнула.
— А что самое плохое?
— Летом я не смогу работать в лагере, — ответил Винсент. Его голос дрожал. Я знала, как сильно он хотел получить эту работу. — Мне придется все лето просидеть в Шейдисайде и работать у отца в магазине, — простонал Винсент. — Это для того, чтобы помочь восстановить машину.
— Хочешь сказать, тебе не достанется ничего из того, что ты заработаешь? — уточнила я.
— Ничего. — Он говорил так тихо, что мне приходилось сильно прижимать телефонную трубку к уху, чтобы разобрать его слова. — Все пойдет на ремонт машины.
— О, боже, — пробормотала я. Мне было очень жаль Винсента! Он не разбивал автомобиль. Это Ал его разбил.
— Ал должен оплатить ремонт, — решительно заявила я.
Винсент горестно усмехнулся:
— Скажи ему об этом.
Мы помолчали. Я слышала дыхание Винсента на другом конце провода и старалась придумать что-нибудь веселое, чтобы приободрить его. Я на самом деле очень за него беспокоилась. Впервые в жизни в нашем разговоре Винсент не отпустил ни одной шуточки. Мне показалось, что он сильно изменился — стал каким-то подавленным.
И все из-за этого большого ничтожества Ала!
— Могу прийти к тебе домой, — предложила я. — Не пойду на каток. Посидим, поболтаем…
— Мне не положено, — угрюмо ответил он. — Мне нельзя никуда выходить, а также никого принимать. Я заключенный. Настоящий заключенный.
— Ну ладно, может быть… — начала я. Но тут услышала, как его отец что-то кричит снизу.
— Хорошо, хорошо! Дай мне минуту! Я заканчиваю! — сердито отозвался Винсент, затем вернулся ко мне. — Все, мне пора кончать разговор. Передавай всем привет. — И повесил трубку.
Я тоже повесила трубку и некоторое время шагала по комнате взад и вперед. «Родители Винсента переживут это, — думала я. — Успокоятся и разрешат сыну вернуться к обычной жизни».
Длинный автомобильный гудок отвлек меня от моих размышлений. Я выглянула из окна на улицу и увидела синий «Бонневиль» Хиллари. Затем, быстро расчесав волосы, схватила роликовые коньки и поспешила вниз к машине.
— Привет, ребята. — Я устроилась на переднем сиденье. Тейлор и Сэнди сидели сзади, прижавшись друг к другу. Тейлор была в блузке без рукавов и коротких синих шортах, надетых на темные колготки. Ее распущенные платиново-белые волосы лежали на плечах.
— Винсент не идет с нами? — спросила Хиллари, отъезжая от тротуара.
— Он никуда не может пойти, — ответила я и рассказала им всю историю.
