Валерий Гусев - Дядюшка в законе
Глава VI
И ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?
Вскоре пришла из библиотеки мама.
– Мальчики! – пропела она. – Сколько я сразу новостей узнала!
Можно подумать, мама не в библиотеке была, а у подъезда с бабульками посидела.
– А что это у тебя с животом? – вдруг с тревогой спросила она Алешку.
Алешка встал – в животе у него, который стал похож на живот дяди Кости, здорово булькнуло.
Мама увидела пустые баллоны и банки из-под воды и кивнула:
– Понятно. Недельную норму выполнил.
– Ты лучше новости расскажи, – хитро увел ее в сторону Алешка. – А то мы с Димой сильно отстали от общественной жизни.
– Ах да! – спохватилась мама. – Приехали новые постояльцы, все важные персоны. – И она стала подробно эти персоны называть и характеризовать, сообщая такие подробности их личной жизни, будто не в библиотеке их узнала, а по Интернету разнюхала.
Первым приехал великий в прошлом киноартист, имя которого нас с Алешкой в трепет не привело – мы его не знали. Он приехал со всеми своими сыновьями и с четырьмя их мамами. Как это бывает, нас не заинтересовало.
Вторым приехал, по словам мамы, цирк шапито.
– А это кто такой? – спросил Алешка. – Фокусник? Или укротитель?
– Это такой цирк, бродячий. Он ездит из города в город целым караваном и дает представления в парусиновом балагане. Даст представление, погрузит все свое имущество, зверей и артистов в фургоны и едет дальше.
– Круто! – сказал Алешка. – Только зверей жалко.
– Они привычные, – сказала мама. – Им даже нравится – все время новые впечатления. – И добавила: – У ворот, где стоянка, уже начали собирать балаган. Красивый, говорят. Сходим?
Мы не возражали.
Третьим приехал красавец-француз, участник Бородинского сражения 1812 года…
Алешка при этой новости сразу вскочил, булькнув животом, и направился к двери.
– Ты куда? – обиделась мама.
– На чудо посмотреть! Человеку двести лет! Этому участнику…
– То есть, – немного смутилась мама, – он не сам участник, он потомок участника. Его прапрадед был французский генерал в армии Наполеона.
– А… – Алешка разочарованно булькнул животом, плюхаясь на тахту. – Подумаешь, мы с Димой тоже потомки. Папа говорил, что наши предки, князья Оболенские, тоже сражались на Бородинском поле. Еще почище французов.
– Я знаю, – сказала мама. – Папины предки и на Куликовом поле сражались. Но все-таки интересно было бы с этим французом познакомиться.
– Больно надо! – фыркнул Алешка, не догадываясь, как, впрочем, и мы все, что судьба уже прочно связала нас с этим потомком участника.
– Но самая главная новость, – прошептала мама, широко раскрыв свои большие карие глаза, – здесь появились какие-то мальчишки…
– Их здесь полно, – насторожился Алешка. – Больше, чем взрослых. Один только артист четверых привез.
– Эти особенные, – почему-то шепотом продолжала мама. – Они вроде племянники самого главного здешнего бандита. Как его? А, вспомнила – Федор Уткин.
– Федя Гусь, – машинально поправил ее Алешка.
– А ты откуда знаешь? – насторожилась теперь мама.
– Папа говорил, – не растерялся Алешка. – И белый катер его показывал. Но ты не бойся – его скоро посадят.
– Катер? – удивилась мама. – На мель?
– Гуся, – сказал, улыбнувшись, Алешка. – В тюрьму.
– А племянников? – с тревогой во взгляде поинтересовалась мама.
– И племянников, – хихикнув, щедро распорядился Алешка.
– Жаль, – призналась мама. – Они хоть и бандитские отпрыски, а, наверное, хорошие ребята.
– С чего это ты взяла? – Алешка спросил это так, будто мама, назвав «бандитских отпрысков» хорошими ребятами, нанесла нам этим оскорбление.
– Ну а как же! – мамины глаза даже круглыми стали. – Они уже тут натворили… Они, как это?.. А, вспомнила! Они от местных вымогателей «отмазали» «Винни-Пуха» и «Колесо обозрения». И сдали их в милицию.
– Винни-Пуха с колесом?
– Зачем? Вымогателей. Их с тех пор и не видно.
– Другие появятся, – мрачно спрогнозировал Алешка.
– Ты думаешь? – Мама причесалась, переоделась и взяла свою сумочку.
– Ты куда? – спросили мы.
– В библиотеку. За информацией.
– Блокнотик возьми, – ехидно посоветовал Алешка.
– У меня память хорошая, – также ехидно ответила мама.
– Ни фига себе! – сказал я, когда мы остались одни. – Вот что молва делает! Мы с тобой, братец, теперь настоящие авторитеты.
– Вот и здорово! – не смутился этим Алешка. – Замаскировались. И будем под этим прикрытием выручать людей и насаждать справедливость. Сами потом спасибо скажут.
– Или в милицию о нас сообщат.
– Подумаешь, – отмахнулся Алешка, булькнув животом. – Папа отмажет.
Ишь, нахватался жаргона, ребенок!
– Ладно, – сказал Алешка, – хватит бездельничать, пошли на рыбалку.
– Давай сегодня с лодки половим, – предложил я.
– Давай, – согласился Алешка, – мне эти золотые караси тоже надоели. Только грести ты будешь.
На причале и около него, на воде, как всегда, было полно народа. Кто-то гонял на гидроцикле, кто-то крутил педали водного велосипеда, кто-то все время сваливался в воду с надувного матраса, а кто-то, под пестрыми зонтиками, за пластиковыми столиками, пил пиво или другие прохладительные напитки.
– Водички с собой возьмем? – с надеждой спросил Алешка.
– Не лопнешь? – с сомнением посмотрел на него я.
– Танки грязи не боятся! – гордо заявил младший брат и стал в конец очереди к киоску с водой.
И тут, словно по волшебству, очередь рассосалась и растаяла как дым. Алешка оказался прямо перед вежливым продавцом и стал копаться в карманах, ища деньги.
– Если у вас временные затруднения, – вежливо произнес продавец, – могу отпустить в кредит. Что вам угодно?
Алешке было угодно взять в кредит двухлитровый баллон минералки.
– Стаканчиков не надо, – важно сказал он продавцу.
– Само собой, – согласился тот. – Крутые парни из горлышка пьют.
«Ох, как бы эти почести, – подумал я, забираясь в лодку, – не испортили моего брата. Зазнается еще!»
А Лешка и тут еще натворил. Но, надо сказать, неплохо. Когда вдали, как всегда, с воем сирены показался «Белый орел» Гуся и пролетел мимо причала, Лешка приветливо помахал ему сорванной с головы бейсболкой. И что вы думаете? С катера ответили ему взмахами белого флажка.
Все взоры присутствующих оторвались от катера и обратились к Алешке. А дядька с матрасом так глубоко плюхнулся с него в очередной раз в воду, что я даже за него немного испугался.
(Потом, когда эта история относительно благополучно завершилась, мы узнали, что никто нам с катера не махал – это было просто случайное совпадение. Лодочник рассказал нам, что существует на воде такое правило: когда встречаются два судна, они показывают взмахами белого флажка – каким бортом, правым или левым, они будут расходиться, чтобы не столкнуться. Этот сигнал называется «отмашкой». И эта случайность еще больше подняла и укрепила наш «бандитский» авторитет. Еще бы! Сам Федя Гусь ответил на приветствие мальца!)
Отплыв подальше от берега, мы бросили якорь и собрали удочки. Сначала клева не было, а потом мы поймали по паре красноперок, и опять пошли толстые золотые караси. Они клевали как куры: торопливо, жадно, наперегонки.
– Давай вон там попробуем, – махнул Алешка в сторону островка. – Надоели эти желтопузики.
Мы выбрали якорь и перебрались поближе к островку. Здесь тоже долго не было клева, а потом вдруг стали попадаться легендарные серебряные карасики. Они были поизящнее золотых и ярко блестели и яростно бились над водой, когда мы выхватывали их из родной стихии. Золотые караси блестят тускло, скорее как старая потемневшая бронза. А белый карась сверкает настоящим серебром!
Через некоторое время клев прекратился. Мы осмотрелись и увидели, что лодку, несмотря на якорь, отнесло немного в сторону.
– Греби назад! – скомандовал Алешка, выбирая якорь.
Мы вернулись на прежнее место и еще потаскали белых карасиков, а потом высадились на островок и побродили по нему немного, как Робинзоны. Но ничего интересного не обнаружили. Камыши по краям и кустарник посередке. А в самом центре – громадный старый пень. Алешка не поленился, посчитал его годовые кольца и восхитился:
– Во, Дим! Триста лет ему было! Еще до Бородинского сражения родился.
Побродив по островку, искупавшись с его песчаного краешка, мы вернулись в наш «Белый городок» и отнесли карасей в столовую, на кухню.
– Отменно! – сказал повар, сам заядлый рыболов. – Я уж лет десять таких красавцев не лавливал. Небось не скажете – где вы их удили?
– Не скажем, конечно, – заявил Алешка. – Коммерческая тайна.
Повар не обиделся, он был настоящий рыболов. Он только вздохнул и согласился:
– Я бы тоже ни за что не сказал! А карасиков – будьте спокойны – к ужину в сметанке зажарю. Пальчики оближете.
