Роберт Стайн - Игра в невидимку
— Но мы же не привидения… — Голос у Левши дрогнул.
По-моему, ему стало страшно. И мне тоже вдруг стало страшно.
— Может, вернемся в нормальное состояние? — предложил Левша. — А то я себя чувствую… как-то не так.
— Я тоже, — признался я.
Мне казалось, что мое тело теряет вес и становится легким, точно воздушный шарик. Казалось, я сейчас взлечу. Ощущение, надо сказать, не из приятных.
— А как нам теперь стать нормальными? — спросил Левша.
— Ну… когда я в прошлый раз был невидимым, я потянул за цепочку и выключил свет. Свет погас — и я стал нормальным. Наверное, надо выключить лампу.
— Ну так выключи, — всхлипнул Левша. — Только быстрее, ладно?
— Сейчас выключу. — У меня вдруг закружилась голова, как бывает, когда долго катаешься на карусели. И опять показалось, что я сейчас взлечу под потолок.
— Быстрее, — поторопил меня Левша.
Я слышал, как он дышит. Сбивчиво и неровно.
Я протянул руку и взялся за цепочку.
— Какие проблемы? — заявил я ему бодрым тоном. — Сейчас мы с тобой снова будем нормальными.
Я дернул за цепочку.
Свет погас.
Но мы с Левшой не появились.
8
— Макс… Я тебя не вижу, — захныкал Левша.
— Я знаю, — прошептал я в ответ. Я был напуган до полусмерти. — Я тебя тоже не вижу.
— Что случилось? — Похоже, Левша был готов разреветься.
Я почувствовал, как он вцепился в мою невидимую руку.
— Я… не знаю, — выдавил я. — В тот раз все получилось. Я выключил свет и сразу же появился.
Я уставился в зеркало. Нас там не было.
Ни меня, ни Левши.
Мы по-прежнему не отражались в зеркале.
Я замер, тупо глядя на то место, где должны были быть наши отражения. Меня буквально парализовало от ужаса. Хотя в глубине души я был рад, что Левша меня не видит. Потому что мне совсем не хотелось, чтобы мой младший брат увидел меня в таком состоянии.
— Попробуй еще раз, Макс, — всхлипнул он. — Пожалуйста!
— Ладно. Только ты не паникуй, хорошо?
— Легко сказать, не паникуй! — взвыл Левша. — А если мы такими останемся навсегда? И нас больше никто никогда не увидит?
Мне вдруг стало плохо. То есть по-настоящему плохо. Я даже испугался, что меня стошнит.
Держись, приказал я себе. Ты должен что-то придумать. Хотя бы ради Левши.
Я встал на цыпочки и потянулся к цепочке.
Но не достал до нее.
Я попробовал еще раз. И опять не достал.
А потом раз — и я появился. И Левша тоже.
Мы снова видели друг друга. И свои отражения в зеркале.
— Вернулись! — воскликнули мы в один голос.
Мы повалились на пол и стали смеяться, как двое придурочных. Мы были по-настоящему счастливы, что все обошлось.
И только потом до меня дошло, что на дворе глубокая ночь.
— Тише ты… — Я сгреб Левшу в охапку и зажал ему рот ладонью. — Если родичи нас здесь застукают, они нам бошки поотрывают, — прошептал я.
Он взглянул на свое отражение в зеркале и вдруг посерьезнел:
— А почему мы так долго не появлялись? Я пожал плечами.
— Понятия не имею. — Я на секунду задумался. — Может, чем дольше ты остаешься невидимым, тем больше тебе надо времени, чтобы вернуться в нормальное состояние?
— Как так? — не понял Левша.
— Когда я в первый раз сделался невидимкой, я пробыл в таком состоянии всего лишь несколько секунд, — объяснил я ему. — И стал нормальным, как только выключил свет. Но сегодня…
— Сегодня мы пробыли невидимками дольше, — перебил меня Левша. — И поэтому мы дольше не возвращались. Я понял.
— А ты не такой тупой, каким кажешься. — Я снова зевнул.
— Зато ты тупой! — огрызнулся он.
Я вдруг понял, что валюсь с ног от усталости. Я шагнул к двери на чердак, сделав знак Левше, чтобы он шел за мной. Но он замер в нерешительности, поглядывая на свое отражение в зеркале.
— Надо сказать папе с мамой про зеркало, — заявил он.
— Ни в коем случае! — отозвался я. — Не надо им говорить. Если они узнают о нем, то заберут его. И запретят нам с ним баловаться.
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Я даже не знаю, хочется ли мне с ним баловаться.
— А мне вот хочется! — Я встал в дверях и повернулся к зеркалу. — Еще разок — уж точно.
— Зачем? — Теперь уже Левша зевал во весь рот.
— Чтобы напугать Зака, — ухмыльнулся я.
Зак смог прийти к нам только в субботу. Едва он вошел, я хотел сразу же затащить его на чердак. Мне не терпелось показать ему волшебное зеркало. Но больше всего мне хотелось его напугать!
Однако мама усадила нас обедать. Суп куриный с лапшой из банки и сандвичи с джемом и арахисовым маслом.
Я проглотил суп за считанные минуты, даже не прожевывая лапшу. Левша весь извертелся за столом, бросая на меня многозначительные взгляды. Ему, как и мне, не терпелось напугать Зака.
— Где тебя так постригли? — спросила моя мама у Зака. Она даже встала из-за стола и подошла к нему, чтобы повнимательнее рассмотреть его прическу. Судя по маминому выражению, стрижка Зака ей очень не нравилась.
— В салоне на нашем бульваре, — отозвался Зак, проглотив кусок сандвича с арахисовым маслом.
Теперь уже все мы уставились на его прическу. На мой взгляд, это была очень крутая стрижка: слева волосы были совсем короткими, а справа свисали длинными космами.
— Необычная стрижка, да, — заметила моя мама.
Было ясно, что мама категорически не одобряла такой «необычности». Конечно, она старалась не слишком это показывать. Но, например, если бы я заявился домой с чем-то подобным на голове, меня бы просто убили.
— А что твоя мама на это сказала? — спросила она у Зака.
Он рассмеялся.
— Почти ничего. У нее не было слов. Мы с Левшой тоже расхохотались.
Я то и дело поглядывал на часы. Мне хотелось скорее подняться из-за стола и пойти наверх.
— Будете блинчики с шоколадным сиропом? — спросила мама, когда мы доели сандвичи.
Зак явно собрался сказать: «Да, будем», но я не дал ему рта раскрыть:
— Может, попозже с чаем? А то я уже объелся.
И пулей вылетел из-за стола, знаками приглашая Зака идти за мной. Левша уже несся вверх по лестнице.
— Эй, куда это вы так торопитесь? — спросила мама, выходя следом за нами в коридор.
— Э… наверх… на чердак, — выдохнул я на бегу.
— На чердак? — Она озадаченно нахмурилась. — Что там такого уж интересного на чердаке?
— Ну… — Я лихорадочно соображал, чтобы такого соврать. — Там полно старых журналов. Есть очень забавные. Хочу показать их Заку.
Я был ужасно собой доволен. Вообще я туго соображаю, когда надо быстро что-нибудь сочинить.
Мама очень внимательно на меня посмотрела. По-моему, она мне не поверила. Однако пожала плечами и пошла обратно на кухню.
— Ну ладно, играйте. Только постарайтесь не извозиться.
— Мы постараемся.
Я провел Зака по крутым ступеням наверх. Левша уже ждал нас на чердаке.
Здесь, как обычно, было ужасно жарко. Уже через пару секунд я весь вспотел.
Зак остановился на верхней ступеньке и огляделся по сторонам.
— Здесь один старый хлам. Что интересного в старом хламе?
— А вот увидишь, — загадочно отозвался я.
— Сюда, — позвал Левша, подбежав к двери в маленькую комнату.
Он был так возбужден, что уронил свой мячик. Мяч покатился по полу. Левша бросился его поднимать, наступил на него, поскользнулся и растянулся на пузе.
— Так и было задумано! — объявил Левша, поднимаясь и устремляясь за откатившимся мячиком.
— Твой брат что, резиновый? — рассмеялся Зак.
— У него хобби такое, падать на пол, — сказал я. — Он падает по сто раз на дню.
И это не было преувеличением.
Наконец Левша подобрал свой мяч, и мы вошли в маленькую комнатушку. Хотя на улице был ясный солнечный день, в комнате царил таинственный полумрак.
Я подвел Зака к зеркалу. Он постоял пару секунд, разглядывая свое отражение, а потом повернулся ко мне с явным недоумением:
— Ты мне вот это хотел показать?
— Ага, — кивнул я.
— И давно ты торгуешь подержанной мебелью? — спросил он.
— Интересное зеркало, правда? — Я пропустил его издевку мимо ушей.
— Обычное зеркало, — сказал Зак. — Ничего интересного.
Левша рассмеялся. Он бросил мячик о стенку и поймал его на отскоке.
Я нарочно тянул время. Я готовил для Зака большой сюрприз, но мне хотелось немного его помучить. Довести до кондиции. Сам он вечно меня маринует. Всегда ведет себя так, будто знает все на свете. Словно ему открыты все тайны, и если я буду себя хорошо вести, он, так и быть, поделится со мной каким-нибудь важным секретом.
А теперь уже я знал что-то такое, чего не знал Зак. И мне хотелось сполна насладиться моментом. Продлить удовольствие.
