Эмили Родда - Дело о ядовитых письмах
Папа запустил пальцы в свою курчавую шевелюру и с силой дернул себя за волосы,
— Это ужасно, миссис Флауэр, — сказал он. — Я займусь этим немедленно. Не знаю, что именно, но что-то я обязательно попытаюсь предпринять.
Бедная миссис Флауэр судорожно вздохнула, протерла свои очки и снова надела их.
— Спасибо, мистер Циммер, — грустно сказала она. — Извините, что накричала на вас. Дочка всегда говорит мне, что я сначала выхожу из себя, а потом задаю вопросы, а надо бы наоборот.
— Не беспокойтесь об этом, — успокоил ее папа.
Мне стало легче оттого, что миссис Флауэр снова прониклась к папе дружескими чувствами. Но было ясно, что, несмотря на все обещания, она не очень-то надеялась на его помощь. Она попрощалась тихим и грустным голосом, так не похожим на ее обычную манеру говорить.
Когда она ушла, мы переглянулись в замешательстве. Затем все, кроме меня, разом заговорили. Я был до того возмущен, что не смог произнести ни слова. Мысль о том, что кто-то хочет втянуть нашу газету в неприятности, приводила меня в ярость.
— Бедная миссис Флауэр, — сказала Лиз. — Она действительно обеспокоена, и я понимаю почему. Ужасно, когда кто-то распространяет о тебе лживые сведения!
Ришель казалась задумчивой.
— А знаете, в этом, наверное, что-то есть. Око обычно не ошибается. Надо будет сказать маме. Она вряд ли захочет держать уборщицу, которую обвиняют в воровстве.
Том и Санни разом обернулись к ней.
— Ришель Бринкли, ты отвратительна, — закричал Том. — Как ты можешь так говорить, ведь нет абсолютно никаких доказательств! Ты такая же гадкая, как эта женщина — миссис Дриск-Хэскелл.
— Миссис Флауэр ходит к вам уже десять лет, Ришель, — Санни говорила более спокойно. — За все это время она ничего не украла. С чего бы ей сейчас начинать?
— Ну, не знаю, — сказала Ришель, понимая плечами. — На это может быть много причин. Но у нас в доме много красивых вещей, ты же знаешь, Санни. Осторожность не помешает.
Папа снова начал дергать себя за волосы.
— Это как раз то, чего боялась миссис Флауэр. Отсталые люди! Даже если слухи явно лживые, некоторые подозревают, что в них может быть правда.
Он, нахмурившись, забегал по комнате.
— Знаешь, Элмо, я думаю, не изъять ли колонку Ока из нынешнего недельного выпуска, — пробормотал он.
Ник помахал своим блокнотом.
— Нет, это не поможет миссис Флауэр, Цим, — твердо заявил он. — Вот что нам необходимо сделать — узнать, кто скрывается за подписью «Око», только так можно будет его остановить!
Я сердито замотал головой.
— Вы оба считаете, что анонимка написана Оком, — сказал я. — Но почему? Разве вы не понимаете, что это вполне может быть кто-то другой? Кто-нибудь, пользующийся именем Ока, чтобы оскорбить миссис Флауэр и свалить вину на газету. Разве не так?
Глава VII
«ЭТО НЕЛЕПО!»
Отец перестал бегать по комнате и закивал головой. Но Ник улыбнулся мне с видом крайнего превосходства.
— Взгляни в лицо фактам, Элмо, — сказал он. — Я понимаю, тебе невыносимо думать, что «Перо» ассоциируется с кем-то, пишущим анонимные письма. И я также понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Цим убрал из газеты ее самую популярную колонку. Но...
— Нет ни одного доказательства, что Око имеет к этому отношение, — сердито огрызнулся я. — Прежде всего письмо к миссис Флауэр не было отпечатано на компьютере, как материалы Ока. С твоей стороны нелепо считать, что анонимка написана Оком.
— Не так уж нелепо, Элмо, — неохотно сказал Том. — Сам подумай, Око — это кто-то, кому до всего есть дело. Кто-то, кому нравится знать то, чего не знают другие. Кто-то, кто наслаждается ролью тайного наблюдателя. Колонка стала невероятно популярной. Может, Око на этом свихнулось? И составляет письма из вырезанных букв, чтобы сделать их более таинственными и чтобы нельзя было догадаться, кто их пишет.
Я покачал головой.
— Это нелепо! — снова сказал я.
— Хорошо, — ответил Ник, пожав плечами. — Докажи это.
Я наклонился над столом, пытаясь найти нужные слова. Лиз пришла мне на помощь.
— Я согласна с Элмо, — твердо заявила она. — Я не верю, чтобы Око могло написать анонимку. Материалы в колонке всегда умные и забавные, а не грязные сплетни.
Ник хмурился. Том тоже выглядел недовольным. Некоторое время было похоже, что «Великолепная шестерка» собирается расколоться на два враждебных лагеря. Затем Санни подняла руку.
— Нет смысла спорить об этом, — разумно сказала она. — Надо просто установить кто написал анонимку.
Ник заглянул в свой блокнот.
— Не за что даже зацепиться, — сказав он. — Всего одно письмо из обрывков.
Ришель, присевшая на краешек стола, лениво качала ногой, любуясь блеском своей туфельки. Она подняла глаза на Ника.
— Ну уж нет, я уверена, что можно найти еще письма, — заявила она.
Все повернулись и уставились на нее.
— Что ты имеешь в виду? — спросила изумленная Лиз.
Ришель пожала плечами.
— То, что сказала. Анонимщики вряд ли ограничиваются одной жертвой, правда? Во всяком случае, так было написано во всех книгах, которые я читала. Так что наверняка подобные письма получили и другие люди.
Вот это типично для Ришель. У нее привычка иногда говорить совершенно очевидные вещи, до которых почему-то больше никто не додумался.
— Ришель права, — тут же сказала Санни.
— Да, но как же обнаружить другие письма? — возразил Том. — Нельзя же опубликовать в газете объявление: «Напишите нам и расскажите о грязных сплетнях, которые о вас распространяет Око». Ни один человек в здравом уме не ответит.
— Миссис Флауэр рассказала нам о своем письме, — напомнила Лиз.
— Миссис Флауэр — мужественная личность, — напомнил я. — И к тому же работает у нас. Она знает папу и все остальное, Большинство людей стыдится этих писем скрывает их. Они небось ночью не спят, думая о них и гадая, что теперь будет.
Лиз вздрогнула, а Ник подскочил.
— Вот что! — вдруг сказал он. — Если мы хотим найти жертву анонимщика, надо поискать среди людей, которые выбиты из колеи, печальны и немножко не в себе.
Лиз, Том и я посмотрели друг на друга.
— Сэм Фрин! — сказали мы хором.
Папа ничего не мог понять.
— Куда вы помчались? Кто это — Сэм Фрин? — кричал он вслед, когда мы уже были у двери.
— Сэм Фрин — мясник! — успел ответить я. — Это жертва номер два! Подожди, сам увидишь!
* * *Минут через десять мы уже барабанили в окно мясной лавки в торговом центре Рейвен-Хилла. Было уже закрыто, но мы видели, что Сэм Фрин сидит в дальнем углу, склонившись над бухгалтерскими книгами. Он взглянул на нас и поспешно отвернулся.
Том чуть не разбил стекло костяшками пальцев. Когда Сэм снова обернулся, он начал беззвучно разевать рот, драматически взмахивая руками. Наконец мясник снял очки, отодвинул стул и пошел отпирать дверь, сильно нахмурившись.
Ник решил взять быка за рога. Как только дверь отворилась, он посмотрел Сэму прямо в глаза.
— Мы знаем, что ты получил письмо, — сказал он. — Можно его посмотреть?
— Письмо? — вскрикнул мясник, попятившись. — Какое письмо?
Мы ввалились в лавку вслед за ним. Было совершенно ясно, что наши предчувствия оправдались.
— Слова вырезаны из газеты, — мягко сказала Лиз, отстраняя Ника. — И подписано — «Око».
Обычно Сэм Фрин был круглый и румяный, но сейчас он вдруг на глазах осунулся а побледнел.
— Не знаю, о чем вы говорите, — прохрипел он в отчаянии. — Уходите и оставьте меня в покое!
— Послушай, Сэм, ты не один получил такое письмо, — сказала Лиз, ласково дотронувшись до его руки. — И мы вовсе не собираемся тебя шантажировать или что-нибудь в этом роде. Мы только хотим помочь! Элмо — сын владельца газеты «Перо». Его отец ужасно всем этим обеспокоен. Пожалуйста, дай нам посмотреть письмо. Пожалуйста!
Сэм долго молча смотрел на нее.
— Ну хорошо, — сказал он наконец. — А что я теряю? Если это чудовище говорит правду, все равно скоро все узнают.
Он отошел к рабочему столу и вытащил из-под счетов два листка бумаги.
— Вот они, — сказал он, вручая письма Лиз. — Они пришли по домашнему адресу, но я храню их здесь, чтобы мое семейство не обнаружило.
Первое письмо выглядело точно так же, как у миссис Флауэр. Только слова были другие:
ОКО ЗНАЕТ ПРО ТЕБЯ ВСЕ, ГЛУПОЕ, ЖАДНОЕ НИЧТОЖЕСТВО.
СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ. ТАК ТЕБЕ И НАДО!
Второе письмо гласило:
ТЫ МОЖЕШЬ ОДУРАЧИТЬ МНОГИХ, НО НЕ МЕНЯ.
СКОРО Я ВСЕ РАССКАЖУ. ЖДИ!
Оба они были подписаны росчерком Ока, вырезанным из газеты.
Я смотрел на письма, и мне было тошно. Я не мог понять, как можно делать такие гадости. И я не мог понять, почему анонимщик скрывается под именем Око.
