Луис Сашар - Ямы
Зеро подтянулся на руках и выбрался из ямы. Он даже не улыбнулся. Посмотрел на бесподобно выкопанную яму, плюнул в нее, повернулся и зашагал в лагерь.
— Зеро у нас со странностями, — сказал Зигзаг.
Стэнли хотел засмеяться, но у него не было сил. Он никогда в жизни не видел такого странного парня, как сам Зигзаг. У Зигзага была длинная тощая шея и большая круглая голова с торчащими во все стороны белобрысыми лохмами. Голова все время как-то подпрыгивала на шее, вверх-вниз, точно на пружинке.
Вторым закончил работу Подмышка. Он тоже плюнул в яму перед тем, как направиться в сторону лагеря. Стэнли смотрел, как мальчишки один за другим плюют в свои ямы и уходят в лагерь.
А Стэнли все копал. Яма уже доходила ему почти до плеч, хотя точно определить уровень земли было трудно, потому что отвалы уже полностью окружили яму. Чем глубже он зарывался, тем труднее было выбрасывать землю из ямы. Стэнли понял, что ему придется еще раз передвинуть насыпи.
Его бейсболка была измазана кровью с израненных ладоней. Стэнли казалось, что он роет собственную могилу.
В Америке Илья научился говорить по-английски. Он полюбил женщину по имени Сара Миллер. Она умела пахать, могла подоить козу, и, что самое главное, она умела думать. Они с Ильей часто засиживались далеко за полночь, болтали и смеялись.
Жизнь у них была нелегкой. Илья трудился, не жалея сил, но его преследовали неудачи. Он постоянно оказывался в неподходящее время в неподходящем месте.
Он не забыл, как мадам Зерони сказала, что у нее есть сын в Америке. Илья все время искал этого сына. Он мог подойти на улице к совершенно незнакомому человеку и спросить, не знает ли тот кого-нибудь по имени Зерони, не слышал ли когда такую фамилию.
Но никто не мог ему ничего рассказать. Да Илья и сам не знал, что он сделает, если найдет сына мадам Зерони. Отнесет на гору и споет ему поросячью колыбельную?
Когда в его амбар в третий раз ударила молния, он рассказал Саре о том, как нарушил обещание, данное мадам Зерони.
— Я хуже свинокрада, — сказал он. — Брось меня, найди себе кого-нибудь, над кем не висит проклятие.
— Я тебя не брошу, — сказала Сара. — Но сделай для меня одну вещь.
— Все, что захочешь, — сказал Илья.
Сара улыбнулась:
— Спой мне поросячью колыбельную.
Он спел.
Ее глаза заблестели:
— Как красиво! А что это значит?
Илья попытался, как умел, перевести слова песенки с латышского на английский, но все- таки получилось не то.
— На латышском она рифмуется, — сказал он.
— Я так и поняла, — сказала Сара.
Через год у них родился ребенок. Сара назвала его Стэнли, потому что обратила внимание на то, что «Стэнли» — это «Илнэтс» наоборот.
Сара изменила слова поросячей колыбельной, чтобы получилось в рифму, и каждый вечер пела эту песенку маленькому Стэнли.
Плакался дятел: «Я невезучий!
Твердые очень деревья в лесу».
А волк под сосной, голодный и злой,
Совсем одинокий, все выл на луну-у-у:
«— Ну почему я такой невезучий?»
Яма у Стэнли уже была глубиной с лопату, но недостаточно широкая на дне. Морщась, Стэнли вывернул очередной пласт земли, поднял его на лопате и отшвырнул в сторону.
Снова положил лопату на дно ямы, и вдруг, к его огромному изумлению, она поместилась! Стэнли стал поворачивать лопату по кругу, и ему пришлось лишь кое-где отковырнуть несколько шматков земли — теперь лопату можно было положить на дно ямы в любом направлении.
Он услышал, как подъезжает грузовик с водой, и испытал странное чувство гордости оттого, что сможет показать мистеру Сэру или мистеру Дымшанскому свою первую законченную яму.
Стэнли оперся о край ямы и попытался подтянуться.
И не смог. Руки у него были слишком слабые, чтобы поднять тяжелое туловище.
Он попытался упереться ногами, но сил не хватило. Он оказался в западне. Это было почти смешно, но Стэнли было не до смеха.
— Стэнли! — позвал мистер Дымшанский. Стэнли лопатой выкопал два углубления для ног в стенке ямы, вылез и увидел, что мистер Дымшанский идет к нему.
— Я уж боялся, что ты упал в обморок, — сказал мистер Дымшанский. — Такое случается.
— Я закончил, — сказал Стэнли, натягивая на голову окровавленную бейсболку.
— Отлично! — Мистер Дымшанский подставил руку, по Стэнли не шлепнул его по ладони. У него просто не было сил.
Мистер Дымшанский опустил руку и посмотрел на яму, которую выкопал Стэнли.
— Молодец, — сказал он. — Тебя подвезти? Стэнли покачал головой.
— Я пешком.
Мистер Дымшанский забрался в кабину, так и не налив воды во флягу- Стэнли. Стэнли подождал, пока он уедет, и снова заглянул в яму. Он знал, что гордиться здесь нечем, но все-таки гордился.
С трудом собрав остатки слюны, Стэнли плюнул в яму.
8Очень многие не верят в проклятия.
Очень многие не верят и в желтых пятнистых ящериц, но если одна из них тебя укусит, будет уже неважно, веришь ты в нее или нет.
Вообще говоря, довольно странно, что ученые дали ящерице такоё название. У этих ящериц действительно ровно одиннадцать желтых пятен, но их почти не видно на желто- зеленом фоне.
В длину такие ящерицы бывают от пятнадцати до двадцати пяти сантиметров, с большими ярко-красными глазами. На самом деле глаза желтые, это кожа вокруг глаз красная, но все говорят, что у них красные глаза. Еще у них черные зубы и молочно-белый язык.
Посмотришь на такую зверюгу и думаешь, что скорее уж можно было назвать ее красноглазой ящерицей, или чернозубой, или, допустим, белоязычной.
Если ты подошел к ней достаточно близко, чтобы разглядеть желтые пятна, ты, скорее всего, уже покойник.
Желтые пятнистые ящерицы любят селиться в ямах — там они находят тень и укрытие от хищных птиц. В одной яме могут жить до двадцати ящериц. У них мощные ноги, они могут выпрыгивать из очень глубокой ямы, преследуя добычу. Едят они мелких грызунов, насекомых, шипы некоторых видов кактуса и шелуху от семечек подсолнуха.
9Стэнли стоял под душем, холодная вода стекала по его разгоряченному, измученному телу. Четыре минуты блаженства. Второй день подряд он не пользовался мылом. Он слишком устал для этого.
Здание душевой было без крыши, стены не доходили до земли сантиметров на десять, за исключением углов. В полу не было стока. Вода просто выливалась в щель под стеной и быстро испарялась на солнце.
Стэнли надел чистый оранжевый комплект, вернулся к себе в палатку, сунул грязную одежду в ящик, достал ручку и коробку с конвертами и направился в комнату отдыха.
На двери была надпись:
КОМНАТА ВЕЧНОГО ОТДЫХА.
Почти все в комнате было сломано: телевизор, и автомат для игры в пинбол, и мебель. И сами мальчишки валялись по диванам и креслам, словно сломанные игрушки.
Рентген с Подмышкой играли в бильярд. Стол для бильярда напомнил Стэнли поверхность озера — он был весь в ямах, потому что сукно, покрывающее его, было изрезано инициалами.
В дальней стене была дыра, а перед ней — вентилятор. Самый дешевый кондиционер. По крайней мере, вентилятор работал.
Проходя через комнату, Стэнли споткнулся о чью-то вытянутую ногу.
— Эй, поосторожнее! — сказал оранжевый куль в кресле.
— Сам поосторожнее, — буркнул Стэнли — он слишком устал, чтобы обдумывать свои слова.
— Что ты сказал? — зашевелился Куль.
— Ничего, — огрызнулся Стэнли.
Куль поднялся на ноги. Ростом он был почти со Стэнли, но гораздо плотнее и крепче.
— Ты, кажется, что-то сказал. — Он ткнул Стэнли в шею толстым пальцем. — Что ты сказал?
Мгновенно собралась толпа.
— Спокойно. — Рентген положил руку на плечо Стэнли. — С Троглодитом лучше не связываться, — предупредил он.
— Троглодит крутой, — сказал Подмышка.
— Я ни с кем не хочу связываться, — сказал Стэнли. — Я просто устал, вот и все.
Куль что-то пробурчал.
Рентген и Подмышка отвели Стэнли к дивану. Кальмар подвинулся, освобождая место, и Стэнли плюхнулся на диван.
— Видел Троглодита там, на озере? — спросил Рентген.
— Троглодит — крутой мужик, — сказал Кальмар, слегка ткнув Стэнли кулаком.
Стэнли откинулся на спинку с рваной синтетической обивкой. От него веяло жаром, несмотря на душ.
— Я не хотел ни с кем ссориться, — сказал он.
Только этого ему не хватало для полного счастья — после того, как целый день уродовался на озере, ввязаться в драку с парнем по имени Троглодит. Хорошо хоть Рентген с Подмышкой выручили.
— Ну и как тебе первая в жизни яма? — спросил Кальмар.
Стэнли застонал, а остальные заржали.
— Ну ладно, первая яма — самая трудная, — сказал Стэнли.
