Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья
Ребята дружно рассмеялись.
- А еще что отец твой о чертях рассказывает? - поинтересовался Ашот.
- Говорит еще, что, когда люди в темноте становятся на колени перед ручьем и пьют воду, черти их по затылку хлопают.
- Ах, так вот почему ты затылок рукой прикрываешь, когда воду пьешь! Ну и хитрый! А нас небось не предупредил, чтобы и мы защищались! А еще, еще? - приставал Гагик.
Асо знал, что товарищи расспрашивают его не зря - хотят посмеяться, - но это его не остановило.
- Еще говорит - ночью нож открытым держи, чтобы не подходили: сталь побеждает зло…
- Все это сказки, Асо, не верь им, - серьезно и твердо заявил Ашот. - Никаких чертей нет и не было. Ты ведь знаешь: мы и ножа не достаем и каждый день воду пьем, не прикрывая головы, а где ты видел хотя бы одного черта? Почему они не показываются? Ну ладно. Хотите, я вам дальше расскажу? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Летучие мыши живут колониями. Один русский зоолог - кажется, его фамилия Сатунин - лет шестьдесят назад наблюдал их жизнь у нас, в долине Аракса. В одной пещере этот ученый насчитал несколько тысяч летучих мышей. В Грузии, в древнем соборе города Мцхета, их оказалось девять тысяч.
Люди просто даже не знали, как выгнать их из храма. Они ведь мешали богослужению.
- Девять тысяч! - поразился Гагик.
Ашот рассказал товарищам о том, как мать оберегает детеныша, пеленая его в свои перепонки, и кормит его так, что никто этого не видит.
- А аппетит у летучих мышей потрясающий! Тот же ученый дал однажды маленькой летучей мыши, чуть побольше майского жука, сорок мух и одну бабочку. Только после этого она насытилась и уснула.
- Ну и пусть себе кушают на здоровье! - воскликнул Гагик.
Под длинные рассказы Ашота Асо, уставший от дневных забот и работ, сладко уснул. И сны ему снились тоже сладкие.
Вот он привел колхозное стадо на изумрудный склон горы и пустил его пастись, а сам прилег на травку и греется под лучами солнца. Солнце такое яркое, жгучее! Пес Бойнах, товарищ детства, прижался к его ногам, виляет хвостом и нежно лижет руки. Но вот огромная, величиной с теленка, кошка ворвалась в стадо, схватила и унесла овцу. Это случилось так быстро, что Бойнах не успел даже кинуться за зверем, что, впрочем, вряд ли было бы благоразумно. Когда тревога прошла и наступила тишина, собака опять улеглась у ног пастушка и стала ласково лизать его руки.
Бойнах, кажется, совсем не огорчен тем, что умер, и у него такие добрые; такие умные глаза. “Бойнах-джан, ведь тебя нет на свете? Или ты и на самом деле жив?” - думает во сне пастушок, и из глаз его льются слезы радости. Он обнимает своего мохнатого друга, а тот смотрит на него нежно и печально.
- Бойнах-джан, братик мой! - зовет Асо и просыпается, разбуженный собственным голосом. Из глаз его все еще льются слезы, стекают на впалые щеки. - Бойнах, - не совсем еще очнувшись от сна, повторяет Асо.
С сердечным трепетом смотрят на него товарищи. Они слышат, как мальчик зовет во сне собаку, и понимают его горе.
Но вот наконец Асо пришел в себя, утер глаза. Никто не сказал ему ни слова.
Близилась полночь. Огонь в костре угасал, и Шушик уже начала клевать носом.
- Спать! - сказал Ашот. - Завтра с утра идем собирать виноград.
Однако на другой день они долго не решались удаляться от своего жилища, опасаясь что зверь может прятаться где-нибудь поблизости. Страх этот больше всех донимал Асо: суеверный пастушок был убежден, что неспроста видел свой сон.
До полудня ребята сидели в пещере, затем, не выдержав, решили все же пойти за топливом.
Стук топора, шум падающих ветвей, воинственные крики и песни - все это подбадривало их: не подойдет же зверь к людям, занятым рубкой деревьев!
Сменяя друг друга, они работали своим заржавленным и тупым топором и, раскалывая стволы на длинные поленья, втаскивали их в пещеру.
- Уф! Разве это топор? Жует, как беззубый бык! Кончено, я больше не буду рубить дрова! - забастовал Гагик.
- Ох, уж эти мальчишки! Только и думают все силой взять! - упрекнула Шушик. - А разве нельзя поточить топор? Ведь острым вы в три раза быстрее топливо заготовите.
- Она права. Саркис, пойди принеси из кузницы точильное колесо, - усмехнулся Гагик.
Действительно, чем могли они наточить топор?
- Погодите-ка, я сейчас настоящее точило принесу! - ударил себя по лбу Ашот. - И как мы раньше об этом не догадались? А ну, как вы думаете, где в Барсовом ущелье находятся залежи точильного камня?
- Чертовым пальцем можно наточить. Я место знаю.
- Нет, Саркис, те круглые или овальные точила, которые нам нужны, изготовляет в природе только вода. Это она в течение веков сглаживает камни. Пойдем поглядим в русле потока.
Ребята и на самом деле нашли там несколько булыжников и принесли их в пещеру.
- Точить топоры - это как раз для хромых дело, дайте мне, - протянул руку Саркис.
И, взяв один из гладких базальтовых окатышей, он начал работать.
- Не то что острым - алмазом станет! - улыбнулся он.
Товарищи засмеялись: удивительное дело - Саркис пытается разговаривать в духе Гагика!
Вскоре в винограднике поднялся дым от костра.
Ребята обнаружили в саду следы какого-то четвероногого вора, который повадился сюда лазить. Лапами он выкапывал из-под снега сладкие кисти винограда и пожирал их. Ашот насторожился. Присмотревшись к следам, он заметил, что у животного очень длинные когти.
- А, да ведь это тот самый барсук, который напугал Саркиса! - воскликнул он. - Но почему он не спит? Ведь барсуки тоже впадают в зимнюю спячку.
- Видать, не настолько он глуп, чтобы проспать такой виноград, - сказал Гагик.
Сам того не подозревая, он правильно оценил поведение барсука. Ашот объяснил, что некоторые животные засыпают зимой потому, что не могут найти себе пищу. А раз в саду еще был виноград, зачем барсуку ложиться?
Так или иначе, он вызвал к себе самое отрицательное отношение ребят. Потому ли, что наносил ущерб их запасам продовольствия, или еще почему, но они просто возненавидели это бедное животное.
- Этого негодяя надо найти, содрать с него шкуру, набить травой и сделать подушку для Шушик, - скрипя зубами, сказал Гагик.
Все вместе ребята пошли по следам, оставленным на снегу, и остановились у груды камней около обрыва.
Здесь, под скалой, барсук отряхнул на песке снег со своих лап и скрылся в камнях.
- Дымом выкурим? - спросил Асо.
- Да нет; лучше просто наглухо заделать выход - пусть остается в своем гнезде и спит, - предложил Ашот и тут же заложил вход в нору таким камнем, который не сдвинули бы с места и пять барсуков.
- Вот теперь весь виноград наш! - обрадовался Гагик.
Когда нагруженные виноградом ребята вернулись из сада, Асо горкой сложил грозди в одном из углов пещеры.
- Пусть тут лежат, - сказал он удовлетворенно.
- Постой, Асо, ты ничего не понимаешь в винограде, это тебе не ягнята, - запротестовал Гагик. - Виноград никогда не складывают в кучу - так он портится. Надо подвесить.
Из всех ребят разве только пастушок и мог не знать, как хранить виноград, а остальным, выросшим в виноградниках, это было хорошо известно.
Взяв несколько тонких веток, ребята срезали у них боковые ростки, а на оставшиеся кривые сучочки нацепили виноградные грозди. Ветки с кистями они повесили на колышки, заранее вбитые в стену пещеры, и вскоре стены были похожи на настоящий маран. [31]
Гагик отступил на несколько шагов и, упершись руками в бока, любовался: крупные грозди отливали всеми красками и издавали такой заманчивый аромат! “Дураками же мы будем, если, бросив столько винограда, уйдем в село”, - подумал он.
Однако радость его была недолгой. Чуть позже, поднявшись, чтобы снять для Шушик несколько отборных кистей, он заметил, что виноград дал сок.
- Ох, провалиться мне на месте! - воскликнул мальчик. - Виноград подмерз и стал портиться - течет!
- Да, кожица трескается - ягоды подмерзли, - подтвердил Ашот, - Жаль, сохранить не удастся. Что же нам делать?
Настроение явно упало: вот ведь и продукты есть, а сохранить невозможно! Это большая беда.
- В моем черепке возникла гениальная мысль! - объявил Гагик. - Надавим виноградного сока, наполним соком карас и поставим в холодное место. У нас будет глюкоза, то есть двигатель, который поможет нам пробиться на свободу. Пей - и берись за лопату!
Нельзя сказать, чтобы это предположение не было разумным. Однако ребята, да и сам Гагик, с сожалением давили, мяли чудесные гроздья. Просто жалко было своими руками уничтожать такую красоту.
Когда в глиняном горшке уже было немного соку, Асо очень робко спросил:
- Хушкэ Шушик, хочешь попить? Хочешь? - и виновато взглянул на Ашота.
- Хочу, но воды-то нет.
- А это что? Пей вместо воды, - показал он на горшок и опять с опаской бросил взгляд на вожатого.
- Налей, налей, - согласился Ашот, - пусть выпьет. - Но на губах его мелькнула легкая улыбка.
