Мой механический роман - Фолмут Фэролл Алексин

Нам обоим будет лучше… просто двигаться дальше.

Бель: Тео и я расстались.

Бель: И я не хочу об этом говорить.

Бель: Со мной все в порядке.

Бель: Просто хотела, чтобы ты была в курсе.

Джейми::(

Джейми: Девичник?

Бель: Да, давай.

Джейми: Я все устрою, дорогая, положись на меня.

Джейми: Люблю тебя.

В школе Тео не смотрит на меня, а я не смотрю на него. Никак не могу определиться, что хуже: видеть его грустным или, наоборот, если он будет вести себя как ни в чем не бывало, поэтому просто стараюсь держаться подальше.

Мне очень хочется узнать, рассказал ли Тео Дэшу (Ему грустно? Он скучает по мне?), но при всем этом я готова прийти в ярость, если он это сделал (Дэш ведь и мой друг тоже!). Мне хочется, чтобы все узнали, что мы расстались (но если кто-то попытается заставить меня поговорить с ним прямо сейчас, то, клянусь, я…), но в то же время нет желания кому-то что-то сообщать, потому что, быть может, если я буду держать это в секрете, то все просто рассосется само собой. (Он позвонит мне и попытается помириться… ведь так, да? Да???? Ведь не может же быть, чтобы это был конец!)

Сердце болит от этих переживаний. Я не ненавижу его, наоборот, мне искренне хочется, чтобы он был счастлив, но еще я злюсь и хочу, чтобы он почувствовал то же, что и я; чтобы он страдал, потому что сделал мне больно, а я сделала больно ему. Я знала, что это произойдет, знала, что не должна была связываться с ним, но теперь никак не могу перестать перебирать в памяти наши моменты, перечитывать его сообщения – просто чтобы наказать себя, словно тыкая пальцем в болезненный синяк.

В конце концов, самое страшное – то, что жизнь идет своим чередом. Что все вокруг осталось прежним, и мне приходится скучать по нему, несмотря на то, что он совсем-совсем рядом. Внешне ничего не изменилось, однако теперь все как-то по-другому. Песни, которые мы слушали вместе, испорчены. Места, куда мы ходили, облюбовали призраки. Жалею ли я о том, что вообще встретила Тео, или о том, что попала в клуб робототехники? Иногда да, но чаще всего нет. Я скучаю по нему, но мне нужны эти вещи, эти воспоминания о том, что я ощущала и как он смотрел на меня, потому что без них я чувствую себя пустой. Теперь я не испытываю абсолютно ничего.

Часть меня хочет позвонить ему и признать, что я была не права, что не должна была делать того, что сделала, и что не хотела говорить то, что сказала, но какой в этом смысл? Ведь именно эти слова я и хотела произнести. Я не находилась под влиянием момента. Наши проблемы не исчезли, и мы тоже не изменились. Как бы хорошо нам ни было вместе, я знаю: та маленькая игра в притворство, которую мы вели, когда речь шла о нашем будущем, больше не сработает. Мисс Восс права на мой счет – как и Тео, хотя его, думаю, мне пока рано благодарить. Они оба увидели во мне то, что я никогда не умела добиваться желаемого.

Мне нужно найти свое собственное место и не искать мотивацию вовне. Какая-то тайная, отчаянная часть меня хочет последовать за Тео Луной туда, куда он скажет; чтобы он все сделал за меня, чтобы мне и пальцем не пришлось пошевелить, но я знаю – знаю, что не смогу жить в этой иллюзии.

Как бы мы с Нилам ни относились друг к другу, она увидела суть – мне просто повезло. И не пришлось добиваться успеха самостоятельно, потому что большую часть года на моей стороне был Тео Луна. Если бы я сейчас последовала за ним, то никогда не научилась бы этому. Что со мной тогда было бы? Больше всего я люблю себя, когда нахожусь рядом с ним, но в этом-то и проблема. Если я не с Тео – я не поступила в МТИ, у моих родителей никогда не будет шикарного особняка, даже если они будут работать по шестьдесят часов в неделю до самой смерти, – без него я ничего из себя не представляю. И если он выбрал меня однажды, то это не значит, что будет выбирать меня и дальше, особенно когда я перестану быть такой удобной.

Поэтому все, что я могу сделать, – это тихо скучать по Тео, хоть он и совсем-совсем рядом.

Как и происходит при расставаниях, сначала мне очень, очень тяжело, но потом становится легче. Я перестаю заглядывать в телефон, все время надеясь увидеть там его имя. Лора и Джейми всецело меня поддерживают, постоянно присылая мемы и гифки, чтобы поднять мне настроение. И я привыкаю к ощущению, что когда поднимаю на Тео глаза, то вижу, что он смотрит куда-то в другую сторону, а не ловит мой взгляд, как это было раньше. Дэш относится ко мне точно так же, как и всегда, поэтому, несмотря на то, что я больше не лежу на диване в обнимку с Тео, мы по-прежнему готовимся к экзаменам все вместе и ведем себя так, будто все в порядке. Через две недели у нас с Тео вырабатывается некая система, при которой мы просто не заговариваем друг с другом без крайней необходимости, и на деле это оказывается довольно несложно.

Большую часть времени он проводит за работой над Седьмым, так что максимум нам приходится обсуждать управление Бэтлстар Хроматикой и элементы, которые можно убрать, чтобы облегчить ее вес.

Выпускные экзамены пролетают как в тумане. Как и тест на подготовительных курсах по физике, который мы сдаем в первый же день. У Джейми, Тео и других экзаменов гораздо больше, чем у меня, поэтому какое-то время я вообще никого из них не вижу.

– У тебя все хорошо? – спрашивает Люк, похоже, наладивший свои отношения с мамой после переезда к папе. У него уже вошло в привычку пару раз в неделю забегать к нам на ужин, так что я снова могу помогать ему с ремонтом машины.

– Ну, я рассказала маме о муниципальном колледже, – отвечаю я.

Я посоветовалась с мисс Восс, и та предложила получить все общие зачеты и базовую подготовку там, а потом, через два года, перевестись туда, куда захочу. Муниципальный колледж в Калифорнии бесплатный, так что таким образом я даже сэкономлю кучу денег и все равно буду иметь возможность получить образование в одном из лучших инженерных вузов страны.

– Мама была немного разочарована, но, думаю, она все поняла.

– Ты должна отдать ей должное, – неожиданно замечает Люк, и слышать это от него странно. В конце концов, ведь это он съехал из квартиры, потому что наша мама якобы требовала слишком многого, но, возможно, это и объясняет снизошедшую на него мудрость, которой брат теперь может поделиться. – Она просто хочет, чтобы мы были счастливы.

– Знаю, – вздыхаю я.

Он заканчивает с установкой аккумулятора в машину и достает тряпку, чтобы вытереть с рук смазку.

– Думаю, тебе действительно стоит рассказать ей о робототехнике, – советует Люк, и я пожимаю плечами.

– Она думает, что это просто уроки физики.

– И ты не говоришь ей правду, потому что…

– Не знаю. Наверное, я просто не хочу, чтобы она лезла в это. Мне кажется, это чревато лишней нервотрепкой.

– А то, что я туда лезу, – ничего?

– Вообще без разницы, – размыто отвечаю я, и он бросает в меня промасленную тряпку. – Боже, Люк, какая гадость…

– Слушай сюда, ботаник, – хмыкает он. – Никто ведь и не ждет от тебя чего-то крутого. Но если тебе это нравится, то мы определенно должны быть в курсе.

– Знаешь, ты сейчас звучишь прямо как подкаст по саморазвитию…

– Тебе не нужно держать такие вещи в секрете. Вот и все, что я пытаюсь донести.

Хотела бы я сказать, что мой раздражающий брат отвлекает меня от мыслей о Тео, но, к сожалению, он лишь заставляет меня вспоминать о нем чаще.

– Кстати, а где Тео? – спрашивает Люк, словно прочитав мои мысли.

– Он переезжает в Массачусетс в следующем году. Так что нет смысла продолжать.

Чем чаще я это произношу, тем менее убедительной кажется аргументация.

– Ого, – восклицает Люк, увидев мое лицо. – Все так плохо, да?

– Нет, – отрезаю я.

Но правда в том, что хотя с каждым днем становится чуть легче, мне по-прежнему еще очень, очень больно.