Моя безупречная жизнь - Вун Ивонн

Но как исправить непоправимое? Сделанного не воротишь. Единственный способ справиться со случившимся – это встретиться с ним лицом к лицу.

Дом 55 на Окружной улице в жизни выглядел иначе, чем на фотографиях в интернете. Хозяева установили перед входной дверью металлический пандус – для инвалидного кресла, как я догадалась.

Когда мы подъехали, Люс уже была на месте и ждала в машине. Я внимательно осмотрела дом. На двери висел венок из осенних листьев, окна излучали мягкий светло-желтый свет. За шторами скользила чья-то тень.

– Я совершаю ошибку? – спросила я у Джеймса.

– Я не могу решить такой вопрос за тебя, – ответил он. – Не мне с этим жить.

Я нервно сглотнула.

– А что, если она меня возненавидит?

– Значит, возненавидит.

Я подумала, что смогу это пережить.

– А если она вызовет полицию?

– Тогда мы с этим разберемся.

Мы. Джеймс и я.

Он словно понял, о чем я думаю, и еще крепче сжал мою ладонь.

– Иди, – сказал он. – Когда закончишь, я отвезу тебя домой.

Я мягко освободила руку и открыла дверцу.

Люс уже ждала меня на дорожке перед домом.

– Значит, ты и Джеймс? – спросила она, взглянув на машину.

– Да.

Люс вскинула бровь – она обычно так делала, когда хотела дать понять, что была права с самого начала.

– Я всегда знала, что рано или поздно это случится.

Находиться рядом с ней было привычно и легко, словно нежиться в первых лучах весеннего солнца.

– Неужели мы правда это сделаем?

– Думаю, да.

Мы поднялись по ступенькам, и, прежде чем позвонить в дверь, я остановила ее.

– Погоди.

Я все думала, как рассказать ей обо всех мыслях, что крутились в моей голове, обо всех чувствах, что мучили меня последние два года, но так и не смогла найти подходящих слов. Поэтому выбрала самый простой способ:

– Прости меня.

– И ты меня, – ответила Люс.

Я слабо улыбнулась ей, сделала глубокий вдох и нажала на дверной звонок.

Эпилог

– Ты уверена, что это здесь? – спросила Люс.

– Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, – ответила я тоном умудренной жизненным опытом уже почти выпускницы старшей школы. – Но, по идее, здесь.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как я завершила дело Три. Мы с Люс поднимались по винтовой лестнице особняка, принадлежащего Хелен и Уильяму Клайн, менеджеру по корпоративной стратегии и инвестиционному банкиру. Дом гудел у нас за спиной – благотворительное мероприятие было в самом разгаре.

Я не знала Клайнов лично и никогда с ними не пересекалась, нас связывало лишь одно давнее обстоятельство – они часто посещали загородный клуб «Старая мельница», членами которого когда-то числились и мои родители. В особняке я оказалась только потому, что у их сына Нейта имелось кое-что, что я хотела забрать.

– Думаю, это он, – заметила Люс, кивнув на школьную фотографию мальчика-подростка, висевшую на стене в коридоре.

Парень самодовольно ухмылялся в объектив во всю свою усыпанную веснушками физиономию.

Порывшись в интернете, я выяснила, что Нейт учился в одной из школ, конкурировавшей с нашей. Он занимался лакроссом, и сегодня его команда участвовала в матче, поэтому я была точно уверена, что в этот вечер его не будет дома. А еще этот парень совершенно мне не нравился.

Мы с Люс приехали сюда решить проблему.

Дело в том, что несколько подростков, подрабатывавших летом в загородном клубе, обнаружили в подсобке россыпь старых флешек, на которых хранились записи с камер наблюдения, в том числе видео двухлетней давности, где мы с Люс перелезаем через забор и плещемся в бассейне голышом. Одним из этих подростков оказался Нейт Клайн.

Он забрал флешку с видео домой и собирался устроить групповой просмотр с приятелями. Скорее всего, из-за низкого качества записи рассмотреть наши с Люс лица было невозможно. Тем не менее в школе Нейта, а потом и в школе Святого Франциска уже ходили слухи о том, что у какого-то парня есть видео двух голых девчонок, купающихся ночью в клубном бассейне, и он собирается показать его на следующей неделе. Все с жаром гадали, что там за девчонки. Нам с Люс необходимо было срочно изъять флешку, вот почему мы прокрались в его комнату субботним вечером.

Нам удалось попасть на благотворительное мероприятие через одноклассницу Карли Варгас, чья мама была приглашена и согласилась провести нас с Люс.

Карли ничего не попросила за услугу. Оказалось, она хорошо знала Нейта по летнему лагерю и ненавидела его за то, как он вечно пялился на нее и говорил всякие гадости про девчонок, полагая, что другие этого не слышат.

Спальня Нейта выглядела в точности так, как я ее себе представляла. Комната воспитанного ученика частной школы, со стопкой постельного белья в ногах кровати.

– Если бы ты была высокомерным подростком, плюющим на мнение окружающих, куда бы ты положила флешку? – спросила я.

– Парни вроде Нейта считают, что имеют полное право делать с подобными видео что захотят, – сказала Люс. – Готова поспорить, он ее и не думал прятать. Лежит небось в ящике стола.

Она оказалась права. Флешка валялась в ящике среди ручек и маркеров. Люс вставила ее в свой ноутбук, который принесла с собой, и открыла файл.

– Это оно, – пробормотала она.

Пока Люс проигрывала видео, я стояла на стреме возле двери. Я заранее решила, что не буду смотреть запись. Не хотелось заново переживать события той ночи, которая изменила мою жизнь раз и навсегда.

Люс закрыла компьютер и сунула в сумку вместе с флешкой. Затем прихватила и ноутбук Нейта.

– На всякий случай, – сказала она.

– Ну и как тебе? – спросила я Люс на обратном пути. Она сидела за рулем.

– Сначала было волнительно, но мне понравилось, – ответила Люс. – Освежает, как прыжок в ледяную воду. – А тебе как?

– Приятно, – ответила я тихо. – Как будто я была рождена для этой работы.

Это было первое дело Люс, и мое тоже спустя несколько месяцев перерыва.

После нашего визита в дом на Окружной я перестала решать проблемы. То, чем я занималась, больше не казалось мне правильным. Помогать богатым и влиятельным скрывать тайны, спасать их от последствий собственных же проступков – это подходило прошлой версии меня, той, которую я сейчас пыталась перерасти.

– Это была ты? – спросила Мэри Кэннон Дэвис, когда я объяснила, зачем пришла.

Она узнала меня сразу же, как только ее муж открыл нам дверь. Между нами существовала неразрывная связь, пусть Мэри и не знала, какая именно.

Я попросила у нее прощения. Объяснила, что это была ошибка, что я перепугалась и наделала таких дел, о которых жалею до сих пор.

Мне казалось, что меня тут же отправят в тюрьму. Глупая мысль, конечно. Я прекрасно знала, как работает правосудие, и понимала, что никто не поменяет нас с папой местами в одночасье, как только я признаюсь в содеянном. Но все равно почему-то ожидала мгновенных последствий. Жизнь моя была кончена.

Некоторое время Мэри сидела молча, словно оглушенная. А потом сказала то, чего я совсем не ожидала услышать:

– Тебе потребовалась мужество, чтобы прийти сегодня сюда. – Она протянула ладонь и накрыла мою руку. – Спасибо за то, что призналась. Все будет хорошо.

И дальше все действительно было хорошо, во всяком случае лучше, чем раньше. И, хотя Мэри не пошла в полицию, мой разговор с ней все изменил. Я как будто получила разрешение простить себя. С единственным условием – я постараюсь стать лучше.

– Хочешь, поехали ко мне, займемся сайтом? – предложила Люс, когда мы возвращались от Клайнов.

Все эти месяцы после завершения дела мы с Люс медленно и осторожно учились заново доверять друг другу. Она рассталась с Логаном, который взял академический отпуск и находился под следствием ФБР вместе со своими родителями. Хотя дело Три послужило первым поводом к нашему сближению, мы, не сговариваясь, приняли молчаливое решение не обсуждать прошлое.