Р. Стайн - Десять историй ужаса
Сэм распахнул заднюю дверь.
— Оставь ее в покое! — заорал он и накинулся на вампира с кулаками. Билли тем временем высвободил Эмили из ледяной хватки.
— Бегите! — гаркнул Сэм. Билли и Эмили бросились к дому.
Вампир круто развернулся и уставился на Сэма.
— Тепло… — простонал он. — Мне нужно больше тепла… — И он протянул к Сэму ледяную руку.
Взгляд Сэма остановился на огромной сосульке, которую сбила Эмили. То, что надо! — подумал он. Сосулькой в сердце — и нет вампира!
Вампир наступал.
— Тепло… Отдавай свое тепло…
Сэм подхватил сосульку с земли и высоко занес над головой.
Вампир изогнул ледяную, прозрачную руку. Он наступал.
— Й-й-й-йа! — закричал Сэм и всадил сосульку в грудь вампира. Острие ударилось о ледяное тело и обломилось.
Вампир захохотал. Холодным, булькающим смехом.
Сэм развернулся и бросился в дом. Он захлопнул дверь и запер ее.
Эмили стояла у кухонного стола, растирая руки. Ее зубы стучали, а губы посинели.
— Он ушел? — прошептала она.
— Он все еще там, — ответил Сэм. — Я пытался убить его сосулькой, но он только рассмеялся.
Внезапно лицо вампира возникло в окне.
Эмили завизжала и отскочила.
Вампир прижал ледяную ладонь к стеклу.
Сэм в ужасе наблюдал, как стекло замерзает. А потом оно треснуло и разлетелось вдребезги!
Вампир толкнул оконную раму и вошел в кухню.
— Тепло… Отдавайте ваше тепло… — прорычал он.
Прежде чем ребята успели пошевелиться, вампир набросился на них. Он схватил Билли и впился ему в руку ледяными пальцами.
Билли завизжал.
— Он… он меня замораживает! — Он отчаянно пытался выдернуть руку.
— Тепло… — шептал вампир, запуская пальцы-сосульки поглубже в теплую плоть Билли. — Да-ссссс… Тепло…
В панике Сэм схватил первое, что попалось под руку: портативный фен Эмили. Внезапно его осенила идея.
— Батарейки вот-вот сядут, — предупредила Эмили. — Сомневаюсь, что это сработает!
Но Сэм включил фен. Тот бешено загудел. Струя теплого воздуха ударила из сопла.
Сэм направил фен в лицо вампиру. Поначалу существо никак не реагировало. Но потом его прозрачное ледяное лицо расплылось в странной улыбке.
— А-а-а-а-а-а… — простонал он и отпустил Билли.
Билли отшатнулся, растирая замерзшую руку.
— О-х-х-х-хх… — снова простонал вампир, когда теплый воздух окатил его. — Да-а-а-ссс… Тепло…Сколько тепла…
— Ему нравится! — прошептал Билли.
— Больше… — потребовал вампир. — Тепло… Больше тепла…
Сэм продолжал направлять фен на ухмыляющуюся и блаженно вздыхающую ледяную скульптуру.
— Невероятно! — воскликнул Сэм, оборачиваясь к Эмили и Билли. — Теперь он нас не заморозит. Он погреется вволю. Смотрите, как он счастлив. Теперь он знает, что мы его друзья. Знаешь…
— Э… Сэм? — оборвал его Билли, перекрикивая гудение фена. — Сэм?
— Что?
— Повернись, — сказал Билли. — У нас тут маленькая проблемка.
— Ась? — Сэм отключил фен и повернулся к ледяному вампиру. — Куда он делся?
Билли показал на лужу.
— Ты его растопил.
Все трое вытаращились на огромную лужу. А потом разразились хохотом.
Смеялись, и смеялись, и смеялись. Сэм хлопнул Билли по спине. Эмили сползла на пол, не переставая хихикать.
Как же это здорово — хорошо посмеяться. Особенно если знаешь, что наконец оказался в безопасности.
— Это было круто! — воскликнул Сэм. Он включил фен и направил его на Билли.
— Я таю… Я та-а-а-а-а-ю! — провыл Билли. Все трое снова расхохотались.[2]
Жужжание фена становилось все тише и тише. Потом и вовсе оборвалось.
— Батарейки сели, — сказала Эмили. — Повезло нам, что этого не случилось пару минут назад.
Трах!
— Что это было? — Сэм обернулся.
Огромная ледяная кобра вползала в выбитое окно.
— О-о-о-о-ой! — в ужасе вскрикнул Билли. — Это… это же наша скульптура! Она тоже ожила!
— Тттт-ссссе-е-епло! — гигантская змея прищелкнула отвратительным раздвоенным языком. — Отдавайте свое тепло — да поживее!
Веселейший светлый праздник
Гигантское тело Крушителя рванулось в мою сторону.
— А-а-а-а-ар-р-р-рх-хх! — взревел он. Его мускулы вздулись. Его лицо блестело от пота. Огромные ручищи, каждая больше моей головы, сомкнулись в его знаменитом костедробильном Чудовищном Захвате.
— Бет! — окликнула меня из прихожей старшая сестра Джоди. — Ты где?
Я нехотя отвела взгляд от телевизора: показывали матч по реслингу. Только что Крушитель заключил своего противника, Горгона, в Чудовищный Захват. Горгон, значительно уступавший ему габаритами, отчаянно пытался вырваться.
— Я здесь, — откликнулась я.
Джоди возникла в дверях гостиной. Она даже не удосужилась снять пальто. Мой пес Айвори взглянул на нее со своего излюбленного места у камина. Потом опустил голову и снова задремал.
— Угадай, что я нашла! — взволнованно воскликнула Джоди. В руках она держала хозяйственную сумку, щедро украшенную рождественскими бантами.
Я пожала плечами. У нас с Джоди разница в возрасте — один год. Но что до личных вкусов — не меньше десяти лет.
Почему меня должно заботить, что она там купила в торговом центре? Тем не менее, я решила поинтересоваться. Как-никак, на следующей неделе Рождество. Может, Джоди хочет заранее показать мне мой подарок.
Джоди открыла сумку и вытащила оттуда кассету.
— Смотри!
Я застонала, разглядев надпись на коробочке.
— О нет! Только не «Веселейший светлый праздник»!
Это у Джоди самое любимое рождественское кино. И самое нелюбимое у меня. Это глупая, слащавая история о Рождестве.
Я не выношу в ней все. Особенно ненавижу героиню. Сьюзи Снежинка дружелюбнее, чем Санта и веселее, чем Пасхальный Кролик. Аж тошнит.
— А что, тебе мало, что его крутят по телеку шестнадцать раз на дню? — спросила я. — Не можешь же ты смотреть его чаще!
Джоди прижала кассету к груди.
— Я и по сто раз на дню могу смотреть, и мне не надоест, — ответила она. — Жутко повезло, что я ее нашла. Леди в магазине подарков сказала, что это единственная копия, какую ей доводилось встречать. — Джоди шагнула вперед, чтобы вставить кассету в видеомагнитофон.
— А потерпеть не можешь? — крикнула я. — «Реслинг-О-Рама» же идет!
Джоди взглянула на экран. Крушитель влез на канаты и готовился спрыгнуть на голову Горгону. Сестрица сморщила носик. Она не любит реслинг.
— Прости, — сладко пропела она. — Мама сказала, что сейчас моя очередь.
Я знала, что лучше не спорить. Мама велела мне выключить телек еще час назад.
— Можешь остаться и посмотреть кино со мной, если хочешь, — предложила Джоди.
— Да я лучше проглочу оленя с рогами! — проворчала я. Но больше заняться мне было нечем, и я осталась.
Фильм начался. Сьюзи Снежинка, пританцовывая, выпорхнула из кухни, встряхивая своими рыжими волосами до плеч.
— А вот и печенюшки — потешить ваши брюшки! — задорно провозгласила она. — Помните волшебные слова?
Ее дети завизжали от восторга.
— Пожалуйста такое — как елочка большое! — закричали они.
Я застонала. Я почти забыла, КАКОЙ это ужасный фильм. Я смотрела, как Сьюзи разносит праздничное настроение по всему городу. Она плясала. Она пела. Она пекла дюжины и дюжины печенюшек.
Потом Сьюзи посетила сварливого соседа. Она хотела принести ему праздничного веселья. Она пела невероятно идиотскую песенку о том, что «Рождество смеется, а Санта улыбается». После чего добила меня окончательно.
Ее улыбка стала еще ослепительнее. Она встряхнула своими рыжими волосами. Она раскинула руки.
— Кто же откажется от рождественских объятий? — прощебетала она.
— Я! — взревела я, вскочив.
— Тсссс! — шикнула Джоди. Ее взгляд был прикован к экрану.
Я поднялась в свою комнату и достала декабрьский номер журнала «Реслинг-О-Рама». На обложке красовался Крушитель, возвышавшийся над съежившимся, жалким противником. Джоди подарила мне подписку на прошлое Рождество. Надеюсь, в этом году она ее возобновит, подумала я, уселась поудобнее и начала читать.
В журнале было полно интересных статей. Мне потребовалось немало времени, чтобы прочесть их все. Закончив, я обратила внимание на вкусный запах, идущий снизу. Я решила взглянуть, что там готовится. Пахло так, словно папа взялся за рождественскую выпечку.
Я отбросила журнал и побежала вниз.
— Пап? — позвала я, вбегая на кухню. Но там никого не оказалось. Однако на стойке лежало несколько партий рождественского печенья. Я взяла одно, в форме звездочки. Еще теплое.
