Роберт Лоуренс Стайн - Дьявольская кровь-2
— Я же говорила тебе в последнем письме, что моих родителей посылают за океан на целый год, — сказала Энди, дружески ткнув его под ребра. — Я говорила тебе, что они отправляют меня в Атланту к дяде с тетей. Я говорила тебе, что буду жить в трех шагах от тебя!
— Да, помню, помню! — ответил Эван, кивая. — Только не мог же я ожидать, что ты выпрыгнешь на меня из-за кустов.
— А что такого? — спросила Энди, сверля его своими блестящими глазами.
Эван не нашелся, что ответить.
— Рад меня видеть? — не унималась Энди.
— Конечно нет, — шутливо отмахнулся он. Сорвав травинку, она сунула ее в рот, и они пошли в сторону дома, где жил Эван.
— Я с понедельника буду ходить в вашу школу, — сообщила Энди Эвану, жуя былинку.
— Господи, спаси и помилуй, — с притворным ужасом проговорил Эван и тут же получил добрый удар, от которого вылетел на мостовую.
— А я-то думала, здесь на юге все такие галантные.
— Мы люди нездешние, — откликнулся Эван.
— А как Триггер? — спросила Энди, носком кроссовки послав камешек вперед.
— А чего ему сделается? — буркнул Эван.
— Что-то не больно ты разговорчив нынче, — бросила Энди.
— Не в духе, — признался Эван. — Сегодня выдался денек не из лучших.
— Но уж не хуже того дня, когда Дьявольская кровь взбесилась! — воскликнула Энди.
Эван застонал:
— Только не напоминай мне про Дьявольскую кровь. Умоляю!
Энди внимательно посмотрела на него и спросила серьезным тоном:
— Что стряслось, Эван? Что-то тебя допекло? Тебе здесь не нравится?
Он кивнул:
— Не очень.
Он рассказал ей обо всех неприятностях, которые обрушились на него в новой школе.
Он рассказал ей о мистере Мёрфи и Каддлсе и о том, что учитель не дает ему житья.
Рассказал о Конане-варваре. О том, как он достает его, о его вечных приколах, выставляющих Эвана на всеобщее посмешище. Словом, превращает его жизнь в сущий ад.
— А кроме того, никто мне не верит, когда я говорю про Дьявольскую кровь, — закончил Эван.
Они стояли у начала дорожки, ведущей к дому Эвана, и смотрели на его новое жилье — двухэтажный кирпичный коттедж; круто вздымающаяся кровля краснела черепицей. Полуденное солнце нырнуло за пухлое облако, и на лужайку пала тень.
Выслушав весь рассказ, Энди уставилась на Эвана, широко раскрыв глаза.
— Ты рассказал им о Дьявольской крови? — с изумлением спросила она.
— Ну да, — кивнул Эван. — А что такого? Это же обалденная история, разве нет?
— И ты полагал, что тебе поверят? — воскликнула Энди, хлопая себя по лбу. — Да все решат, что ты с придурью и помешан на этой блажи.
— Во-во, — уныло подтвердил Эван. — Так все и решили. Что я чайник, выдумывающий всякие несусветные байки.
Энди рассмеялась:
— Да ты и есть такой!
— Премного благодарен, Аннндреа! — пробурчал в ответ Эван, зная, как ей ненавистно ее полное имя.
— Не смей меня так называть! — взорвалась Энди, замахиваясь на Эвана. — Сейчас врежу.
— Анннннндреа, — повторил Эван, увернувшись из-под ее кулака. — У тебя удар девчоночий! — поддразнивал он ее.
— А у тебя сейчас из носу потечет по-мальчишески! — смеясь пригрозила она.
Эван вдруг замер на месте. Ему пришла в голову отличная мысль.
— Слушай, ты ведь могла бы сказать всем, что никакой я не чайник.
— Это еще что? И зачем мне это? — не поняла Энди.
— Да, послушай. Это же так просто, — возбужденно продолжал Эван. — Ты можешь рассказать всем в школе, что Дьявольская кровь не выдумка. Что ты сама ее видела.
У Энди вдруг изменилось выражение лица. Черные глаза загорелись странным огнем, и на лице появилась недобрая ухмылка.
— У меня есть кое-что получше, — таинственно прошептала она.
Эван схватил ее за плечи:
— Что еще? Ты это о чем? Что значит получше?
— Сам увидишь, — насмешливо ответила Энди. — Я кое-что с собой привезла.
— Что? Что привезла? О чем ты? — пытался выпытать Эван.
— Давай встретимся завтра после уроков, — сказала Энди. — Вон в том маленьком парке.
Она показала на узкую аллейку в нескольких шагах от дома Эвана.
Действительно, вдоль мелкого ручейка неподалеку от их дома тянулся небольшой парк.
— Но что это такое? — не унимался Эван. Энди засмеялась.
— Страсть люблю мучить тебя, — заявила она. — Только это уж слишком легко.
Она резко повернулась и стремглав понеслась по улице.
— Энди, подожди! — закричал Эван. — Что там у тебя? Что ты привезла?
Она даже не обернулась.
8
В эту ночь Эвану снилась Дьявольская кровь. Впрочем, она снилась ему почти каждую ночь.
Сегодня ему приснилось, как его отец проглотил каплю крови. И вот мистеру Россу пора идти на службу, а он не пролезает в дверь.
— Ну, я тебе задам, Эван! — громовым голосом кричит мистер Росс. — На этот раз ты попал в серьезный переплет!
Серьезный переплет.
Эти слова еще звенели в голове у Эвана, когда он резко сел в кровати, пытаясь стряхнуть остатки сна.
В открытом окне шевелились на ветру занавески. На угольном небе бледнели желтые звезды. Приглядевшись, он нашел Большую Медведицу. А может, это Малая Медведица? Вечно он их путает.
Прикрыв глаза и подложив под спину подушку, Эван думал об Энди. Он был рад, что она приехала пожить в Атланте. От нее, конечно, одни беды, но с ней весело. Этого у нее не отнимешь.
Что она собирается показать ему в парке после уроков?
Может статься, и ничего, предположил Эван.
Еще одна из ее дурацких шуточек. Энди хлебом не корми, дай выкинуть чего-нибудь эдакое. Это в ее духе.
Он все ломал голову над тем, как бы уговорить Энди, чтобы она рассказала ребятам в школе правду о Дьявольской крови. Как сделать, чтоб все поняли: никакой он не враль, и вся эта история — чистая правда.
С этими мыслями Эван снова провалился в беспокойный сон.
В школе все шло из рук вон плохо, и денек выдался не лучше вчерашнего.
Во время свободных занятий Конан как-то умудрился пролезть под столами и связал шнурки от Эвановых кроссовок. Так что когда Эван встал, чтобы попить воды в фонтанчике, он грохнулся на пол лицом вниз и сильно расшиб колено. Но никто не посочувствовал ему.
— Ах, как хорошо Эванова мамочка завязала шнурочки! — каждому встречному и поперечному рассказывал Конан. И все покатывались со смеху.
Когда по расписанию должен был быть урок естествознания, и все перешли в кабинет мистера Мёрфи, тот подозвал Эвана и подвел его к клетке хомяка.
— Посмотри на бедняжку Каддлса! — качая своей круглой головой, воскликнул учитель.
Эван заглянул в клетку. Зверек забился в угол. Он лежал, свернувшись калачиком и учащенно дышал.
— Бедняжка лежит так со вчерашнего дня, — сказал мистер Мёрфи, и в голосе его чувствовалось негодование. — Каддлс заболел из-за твоей беспечности.
— Я… мне очень жаль, — запинаясь, пробормотал Эван.
Он пристально посмотрел на пушистого зверька. «И ты туда же, Каддлс, — подумал он. — Ты тоже придуриваешься. Ты делаешь это нарочно, чтобы у меня были неприятности!»
Хомячок пошевелился и взглянул на Эвана грустными черными бусинками.
Эван пошел на свое место, сев на стул, он тут же вскочил. С джинсов лилась вода. Кто-то, скорее всего, тот же Конан, вылил на сиденье стакан воды.
Это развлекло всех еще минут на десять. Смех прекратился, только когда мистер Мёрфи пригрозил, что оставит весь класс после уроков.
— Садись, Эван, — строго сказал учитель.
— Но, мистер Мёрфи… — начал было Эван.
— Сядь на место, — чуть не рявкнул мистер Мёрфи.
Эван с досадой плюхнулся на мокрый стул. А куда тут денешься?
Энди ждала Эвана на берегу маленького ручейка с водой ржавого цвета, петляющего по крошечному парку Старые деревья склонились к воде и тихо шептались на теплом ветерке. Высокая сосна перегнулась через ручей, словно пытаясь достать противоположный бережок.
На Энди был наряд в ее вкусе: ярко-синяя майка поверх лимонно-зеленых коротеньких тортиков. Она склонилась над ручьем, созерцая свое отражение в илистой воде. На крик Эвана она обернулась.
— Как делишки? — приветствовала она его. — Как в школе?
— Как всегда, — со вздохом ответил Эван. — Так что ты принесла?
— Увидишь. — Она положила ладони ему на глаза. — Не открывай, пока я не скажу.
Эван послушно закрыл глаза. Но как только она убрала свои руки, он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было подсматривать сквозь щелочки. Он видел, как она пошла за склоненную сосну и достала небольшой коричневый пакет.
— Ты ведь подсматривал, верно? — ехидно спросила она, вернувшись с пакетом.
— Не исключено, — признался он, скорчив рожу.
