Р. Стайн - Доктор Маньяк и другие из мира комиксов
Я напялил на себя первое, что попалось под руку, и спустился на кухню. Мама с папой уже вовсю бранились, выясняя, ветреный будет день, или нет.
Я занял свое место напротив Эрни. Тот уже успел перемазать весь подбородок овсянкой. Он разинул рот, демонстрируя мне пережеванную кашицу.
Можно подумать, он и без того недостаточно гадок.
Я взял с тарелки сладкий пирожок «Поп-Тарт» и откусил кусок. Мой любимый. С вишневой начинкой.
— Ветер ожидается без малого пятьдесят километров в час! — твердил папа.
— И это ты называешь ветром? Никакой это не ветер, Барри, — отвечала мама.
— Я же не говорил, что будет ураган! — огрызался папа. — Почему ты никогда меня не слушаешь?
— А ты почему никогда не говоришь ничего толкового?
Эрни цапнул с моей тарелки пирожок и засунул в рот.
— Эй, он мой! — воскликнул я. И потянулся за пирожком. Но Эрни захихикал и замотал головой, увертываясь от моих рук и яростно жуя.
— Мама? Папа? Эрни у меня пирожок стибрил! — крикнул я.
Они повернулись к Эрни.
— А, вишневые, — сказала мама. — Его любимые.
— Но… но… — пробормотал я.
— Он просто ребячится, — сказала мама. — Пусть кушает, Ричард.
— И вообще, ты слишком налегаешь на сладости, — подхватил папа. — Лучше бы грейпфрут взял из холодильника.
— Грейпфрут?!
Мама нацелила папе в грудь указательный палец:
— Хочешь сказать, я не даю им здоровой пищи? Хочешь сказать, я неправильно кормлю детей?
Я притворился, что их вовсе не существует. Все о чем мне хотелось думать — сегодняшний вечер после занятий. Мы с Бри встретимся перед Музеем Комиксов. Я не мог дождаться момента, когда покажу его ей.
Я три-четыре раза высморкался и вытер слезящиеся глаза. Потом надел куртку и накинул рюкзак на плечо. Каждое утро мне приходится отводить Эрни в школу. И каждое утро он не находит забавы лучше, чем запрыгнуть мне на спину с воплем «Поехали! С орехами!»
И ничего смешного. В это утро он прыгнул мне на спину так, что я полетел вперед и приложился головой об стену.
Через несколько минут мы пересекли Орландо-Стрит и свернули на Куберта.[5] Был прохладный осенний день. Красные и желтые листья срывались с ветвей деревьев и кружились, подхваченные холодным ветром.
Я застегнул «молнию» на куртке до самого горла.
— Эй. Постой. — Я схватил Эрни за плечо.
Неужели у меня начинаются глюки?
Я заморгал, пытаясь прочистить слезящиеся глаза. Да! Две фигуры сновали по крыше дома семьи Ромита[6] на другой стороне улицы.
Но… но…
— Ну нафиг! — выдохнул я.
Существа низко пригибались на бегу. Оба были с ног до головы облачены в зеленое.
Я протер глаза и пригляделся получше. Невероятно. Быть такого не может!
Я смотрел на Лягушку-Мутанта по имени Капитан Квакун. А за ним следовал его низкорослый приспешник — Терри Головастик.
— Эй… это что, действительно вы?! — крикнул я.
Солнце било в глаза. Я не мог как следует их разглядеть. Они метнулись на другую сторону крыши и пропали из виду.
Сердце мое учащенно забилось. Голова пошла кругом.
Я схватил Эрни за плечи.
— Ты их видел? — воскликнул я. — Ты тоже видел это?
Он кивнул:
— Ага. Я это видел.
— Серьезно?! — вскричал я, по-прежнему держа его за плечи. — Я не схожу с ума? Ты тоже это видел?
9
— Ага. Я видел ту красную тачку, — сказал Эрни. — Из которой собака высовывалась.
— Что-о? — Я отпустил его и отшатнулся. — Ты… ты не видел тех двоих на крыше? Парней в зеленых костюмах?
Он помотал головой.
— На крыше я никого не видел.
Да и с чего бы ему их видеть? Они же ненастоящие.
Я прирос к месту, словно громом пораженный. Я во все глаза смотрел на крышу. Теперь она была пуста. На дымовую трубу приземлилась птица. Помахала крыльями и с хозяйским видом устроилась на краю трубы.
Я вскрикнул, когда Эрни со всей дури наступил мне на ногу.
— Ах ты гаденыш! — завопил я. — Зачем ты это сделал?
Он пожал плечами.
— Да так, захотелось, наверное.
Я хромал всю дорогу до его школы. Не иначе мелкий стервец переломал мне как минимум сотню косточек. Но я не думал о боли. Я думал лишь о Капитане Квакуне и Терри Головастике.
Я видел их совершенно отчетливо. Это наверняка были они.
Но как такое возможно?!
Я был совершенно обескуражен. Я думал об этом весь день.
После уроков я поискал Бри. Может, она передумала — может, она захочет поехать со мной на автобусе к Музею Комиксов. Но я нигде ее не нашел.
Я уселся в конце автобуса, направлявшегося в центр города. Мне не терпелось рассказать Шаману, что я видел на крыше дома Ромита. Я нисколько не сомневался, что он мне поверит. И я знал, что он найдет всему объяснение. Например, в городе мог проводиться конкурс костюмов.
Я взбежал по крутой бетонной лестнице, распахнул двойные стеклянные двери и влетел в музей. И сразу же бросился к столу администратора.
— Шаман! — закричал я.
Его там не было.
Вместо него за столом стоял высокий мужчина в маске, одетый в обтягивающий желто-зеленый костюм, и смотрел на меня. Два изогнутых белых клыка на его маске шевелились, когда он перегнулся ко мне через стол.
К своему великому изумлению, я узнал его. То был Человек-Змей с Сатурна.
— Зачем ты здесь, с-с-с-с-с-с-сынок? — прошипел он.
— Э … я… э… — я собрался с духом. — Потрясающий костюм, — выдавил я наконец. — Сами пошили?
Он не ответил. Клыки по бокам маски, казалось, загнулись еще сильнее. Маска скрывала лицо, за исключением глаз и рта. Он приоткрыл рот, и оттуда выскочил черный, раздвоенный как вилка язык.
О Боже! Как он это делает? Ну и страшилище!
— Где Великий Шаман? — спросил я.
— А кто это, прос-с-с-сти, такой? — спросил он. Раздвоенный язык метнулся из стороны в сторону и снова исчез во рту.
— Он… он здесь работает, — выдавил я. Его язык приводил меня в ужас.
Человек в костюме приблизил свое лицо к моему. Глаза у него были желто-зеленые.
— С-с-с-с-с-с-сомневаюсь, — выдохнул он.
Он определенно внушал мне страх. Я повернулся к дверям, чтобы посмотреть, не покажется ли Бри. Нет. Ее еще не было.
— Мы с моей подругой работаем над проектом об этом музее, — сказал я. — Ну, понимаете. Для школы проект.
Человек в маске покачал головой.
— Нет. Не работаете, — просипел он. Из-под прорезей маски страшные, желто-зеленые глаза смотрели мне прямо в лицо.
Холодок побежал у меня по спине. Я отступил на несколько шагов.
— Я… не понимаю, — проговорил я.
— Тебе придется уйти, — сказал он. — Этот музей закрыт.
10
Я отступил еще на шаг от стола — и только теперь осознал, что и этот мужчина стоит в пустой мусорной корзине. Он вышел из нее и зашипел по-змеиному.
Он выскользнул из-за стола. Белоснежные клыки маски сверкали в ярком электрическом свете. Желто-зеленые глаза сузились.
— Мы закрылис-с-с-с-с-с-с-сь, — прошипел он. — Ступай отсюда. Иди со своим проектом в другой музей.
Что же здесь происходит? Как такое возможно?
Я был до того растерян и напуган, что буквально примерз к месту.
Двигался он стремительно. Он зашагал ко мне. Взгляд его был ужасен. Рот вновь приоткрылся, выпустив черную вилочку языка.
— Пожалуйста… — произнес я. — Не трогайте меня. Не надо… — Дыхание мое прервалось.
К моему изумлению, он прошествовал мимо. Его глаза теперь были устремлены на стеклянные двери. Он поднял обтянутую желтой перчаткой руку и откуда-то из плеча извлек длинную нить паутины.
Застыв на месте, я наблюдал, как он вытягивает нить — или, скорее, длинную тонкую веревку, — из плеча. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он направился к выходу. Распахнул двери настежь. Затем метнул веревку в воздух — и вскочил на нее!
Веревка поднималась все выше и выше, унося его в небеса. Сквозь захлопнувшиеся стеклянные двери, я отчетливо видел, как он пролетел над улицей, неподвижно стоя на веревке и поднимаясь вверх… вверх… пока не исчез из виду.
Боже.
Внезапно я осознал, что уже целую минуту не дышу. Я протяжно выдохнул. А потом повалился на колени на мраморный пол.
Я был ошеломлен. Потрясен до глубины души.
«Кажется, у меня конкретно поехала крыша», — подумал я.
— Что это было? — прошептал я. Потер глаза. Обвел взглядом пустой музей. — Я этого не видел. Я не видел, как Человек-Змей с Сатурна улетел отсюда на своей Чудо-Паутине…
Я стоял на коленях, пытаясь отдышаться. Все вспоминал, как он выскальзывает из пустой корзины, поблескивая изогнутыми клыками по бокам маски. Надвигается на меня… шипит на меня…
«Музей закрыт», сказал он.
Но как такое могло случиться?
Куда делся Шаман? Куда подевались все остальные?
