Лилиан Браун - Кот, который там не был
Квиллер одобрил про себя намерение Полли уехать отсюда, пока не миновала угроза повторного нападения.
– Тебе понравится Хайленд. Я провёл там медовый месяц. Припоминаю, правда, что еда мне не очень пришлась по вкусу, но это было довольно давно, да и молодожёнов волнуют несколько иные вещи… Хочешь, я буду кормить Бутси в твоё отсутствие?
Она с надеждой смотрела на него:
– Мы думали… что, может быть… ты присоединишься к нам.
Это предложение застало его врасплох, и, прежде чем ответить, он несколько секунд сидел, уставясь в пространство.
– Сколько продлится поездка? Я никогда не оставлял кошек дольше, чем на пару дней. Кто за ними присмотрит?
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кого бы ты на две недели мог поселить в свой амбар? С Бутси собирается пожить моя невестка.
Квиллер в нерешительности теребил усы:
– Не знаю. Это надо обдумать. Но что бы я ни решил, Фонд К поддержит любую вашу затею с Обществом помощи престарелым. Вы дадите объявление?
– Ирма считает, что следует набирать группу самим, чтобы люди подходили друг другу. Мы отправимся в конце августа, когда цветёт вереск. Путешествие начнется в Глазго и закончится в Эдинбурге.
– Глазго? – с любопытством повторил Квиллер. – Я недавно читал, что в Глазго возрождается интерес к Чарльзу Ренни Макинтошу. Ты ведь знаешь, Макинтош – девичья фамилия моей матери.
Полли и впрямь был известен этот факт, поскольку она слышала о нём никак не менее сотни раз. Однако она нежно и как бы с изумлением спросила:
– Так вы родственники?
– Мне ничего не известно о предках по материнской линии, кроме того, что один из них был то ли кучером почтовой кареты, убитым разбойником, то ли разбойником, повешенным за убийство кучера почтовой кареты. А о Чарльзе Ренни Макинтоше я знаю только то, что он сто лет назад стал родоначальником современного дизайна и, похоже, был интересной личностью.
– Ты сможешь, если захочешь, задержаться в Глазго – заверила его Полли. – Кэрол и Ларри поедут раньше, чтобы посмотреть несколько театральных постановок в Лондоне.
– Хорошо, я согласен, – сказал он. – Подыщу какую-нибудь кошачью няньку. Лори Бамба прекрасно подошла бы на эту роль, но у неё маленькие дети, и они, боюсь, попадают с ярусов. Этот амбар годен только для котов и взрослых людей.
Принесли первое; они замолчали и с наслаждением стали есть, думая о предстоящем путешествии. Когда подали меч-рыбу, Квиллер сказал:
– До меня дошла сплетня про Ирму. Правда, источник не слишком достоверный…
Было видно, как Полли насторожилась.
– Что ты услышал? И от кого?
– Я не выдаю своих информаторов, – напомнил он. – Но история такова: двадцать с лишним лет назад она застрелила какого-то мужчину и ей было предъявлено обвинение в убийстве, однако Хасселрич дал судье взятку, и дело замяли.
Сделав глубокий вздох, чтобы справиться с возмущением, Полли ответила:
– Как и в большинстве пикаксских сплетен, правды здесь от силы десять процентов. Мотивом для убийства послужило то, что мы сейчас назвали бы изнасилованием во время любовного свидания. Хасселрич блестяще построил защиту. Суд признал её виновной в непреднамеренном убийстве, но просил о снисхождении, а судья проявил понимание, не свойственное в те времена большинству его коллег: Ирму условно освободили на поруки и приговорили к трём годам общественных работ… Тебя удовлетворяет такой ответ?
– Извини, – сказал Квиллер, уловив раздражение в голосе Полли. – Я только повторил то, что мне рассказали.
Несколько смягчившись, Полли продолжала:
– Отработав положенный срок, Ирма посвятила себя благотворительной деятельности. Она пойдёт на всё во имя милосердия!
– Весьма похвально, – пробормотал Квиллер, подумав при этом, что «пойдет на всё» – чересчур уж сильно сказано.
Он заказал на десерт торт с земляникой, а Полли лениво ковыряла в маленькой вазочке мороженое. Она съела едва ли половину того, что ей подали.
– Я соблюдаю диету, – объяснила она. – И уже похудела на пять фунтов. Заметно?
– Ты выглядишь здоровой и красивой, – ответил он. – Но не становись слишком уж тощей.
После десерта они отправились к ней, чтобы выпить кофе, а потом устроили небольшое чтение вслух. И пока они читали два действия «Макбета», Бутси с глубоким отвращением обнюхивал брюки Квиллера.
Было довольно поздно, когда Квиллер вернулся в свой яблочный амбар, где был встречен двумя негодующими сиамцами.
Учуяв, что он общался с чужим котом, они отошли от него с высокомерным видом, выказывая превосходство, смешанное с презрением.
– Прекратите это, ребятки! – отчитал он кошек. – У меня для вас новость. Я еду на экскурсию в Шотландию, а вы нет!
– Йау! – обругал его Коко.
– Именно так. Ты остаёшься здесь!
– Н-няу!!! – пронзительно завопила Юм-Юм.
– Да, и ты тоже остаёшься!
ДВА
На следующий день Квиллер уже жалел о своём импульсивном решении поехать в Шотландию и покинуть на две недели бедных кошек. Водя щёткой по их шелковистым шкуркам – при этом задние лапки Юм-Юм были вывернуты, словно ножки стола работы Дункана Пайфа, а хвост Коко круто изгибался, как на рисунках Хогарта, – он уже подумывал отказаться от поездки, но этому воспротивился внутренний голос, воззвавший: «Ты мужчина двухсот фунтов весом ( 91 кг ) – и позволяешь поработить себя каким-то восемнадцати( 8 кг ) кошачьим фунтам!»
Вечером, когда он читал вслух кошечке, умиротворённо свернувшейся калачиком у него на колене, и коту, взгромоздившемуся на ручку его кресла, зазвонил телефон.
– Прости, любовь моя, – сказал он, осторожно поднимая Юм-Юм и пересаживая её на тёплое мягкое сиденье, которое только что освободил.
Это была Ирма Хасселрич, которая заговорила с ним со своей обычной слащаво-официальной любезностью:
– Мистер Квиллер, я с огромным удовольствием узнала, что вы хотите присоединиться к «Бонни Скотс Туру».
– Да, меня заинтересовало это увлекательное путешествие. Ведь девичья фамилия моей матери Макинтош. Между прочим, зовите меня Квилл, прошу вас.
– Излишне говорить, мистер Квиллер, – продолжала она, словно не слыша, – как мы рады субсидии, предложенной Клинтеншоеновским фондом. Мы намерены разбить парк для наших подопечных – с цветочными клумбами, извилистыми дорожками для инвалидных колясок и беседкой для дружеских завтраков и игр.
– Весьма похвально, – пробормотал Квиллер. – Сколько человек вы думаете пригласить на эту экскурсию?
– Наша цель – набрать шестнадцать человек. Именно столько помещается в микроавтобус.
– Полли говорила вам, что я хочу задержаться ненадолго в Глазго?
– Да. Несколько экскурсантов подобно вам желают продлить своё пребывание за границей, поэтому я предлагаю всем добираться туда своим ходом и встретиться накануне начала экскурсии уже непосредственно в Глазго.
– Сколько человек записалось?
– Одиннадцать. Кстати, может быть, у вас есть на примете какие-нибудь приятные в общении любители путешествий? Мы с ними тотчас бы связались.
Несколько секунд Квиллер размышлял:
– Как насчёт Джона и Вики Бушлендов? У них летний загородный дом в Мусвилле, хотя живут они в Локмастере, где у него рекламное фотоателье.
– О, это было бы чудесно – всё время иметь рядом профессионального фотографа! Могу я позвонить ими сослаться на вас?
– Разумеется.
– Как только стало известно, что вы присоединяетесь к нашей экскурсии, мистер Квиллер, мне удалось записать ещё трёх человек: мистера и миссис Мак-Вэннел и доктора Мелинду Гудвинтер. Ну не удача ли, что с нами едет врач?
Внутренне похолодев, Квиллер почесал усы костяшками пальцев. Он представил, как Мелинда поздно вечером стучит в дверь его гостиничного номера, вынуждая пригласить её войти. Молодая, упорная, она по-прежнему желала заполучить его в мужья (если верить Арчи Райкеру), и ей было абсолютно наплевать, с Полли он сейчас или один.
Стараясь скрыть тревогу, Квиллер поинтересовался погодой в Шотландии, и Ирма заверила его, что пришлёт всю необходимую информацию о предстоящей поездке по почте.
Закончив разговор, он немедленно позвонил Арчи Райкеру в редакцию «Всякой всячины». Они вместе выросли в Чикаго, и потом каждый шёл своим путем, делая журналистскую карьеру. Теперь судьба снова свела их в Пикаксе, где Райкер осуществил давнюю мечту издавать свою собственную газету.
– Арчи, а тебе не хотелось бы оторваться на пару недель от работы и махнуть в Шотландию с группой туристов? – предложил Квиллер. – Мы смогли бы при этом сэкономить несколько долларов, разделив номер в гостинице. – Он добавил ещё некоторые детали и упомянул кое-какие известные фамилии: Хасселрич, Ланспик, Комптон, Мак-Вэннел.
Райкеру идея понравилась, и он добавил, что ему всегда хотелось работать в газете где-нибудь в Абердине или Данди.
