Кристиан Биник - Суперсыщик Освальд
— Покажи, — говорит его коллега, и Большой сует ему под нос свою правую ладонь.
Тут я вдруг замечаю пожилую женщину, сидящую на остановке под навесом, и меня осеняет мысль! Пока полицейские изучают комариные укусы, я потихоньку выползаю из кустов, бегу к старушке и сажусь рядом с ее розовыми лакированными туфлями на задние лапы. Моя новая «хозяйка» даже не заметила, что у нее появилась собака. Вот и хорошо.
Полицейские обшаривают кусты, в которых я еще несколько секунд назад прятался. Потом, обследовав прилегающую территорию, они прячут наконец пистолеты и возвращаются к своей машине. Но прежде чем сесть в нее, Маленький бросает взгляд в мою сторону.
— Я бы советовал вам взять вашу собаку на поводок! — кричит он старушке. — Здесь где-то бегает бешеная такса.
— У меня нет никакой собаки, молодой человек, — отвечает та.
Полицейские, переглянувшись, подходят к остановке. Боже, теперь главное — сохранить самообладание!
— А это разве не ваша собака? — спрашивает Большой и показывает на меня.
Старушка только теперь замечает меня.
— Представления не имею, чья это собака. Во всяком случае не моя, — отвечает она с улыбкой.
Я сижу неподвижно, как будто я — фарфоровая собака. Полицейские сверлят меня недоверчивыми взглядами. Маленький снимает фуражку и чешет затылок.
— На таксу она что-то не похожа… — говорит он.
Его коллега кивает:
— И пены у нее на морде нет…
— Верно, — соглашается Маленький. — А с другой стороны, ты когда-нибудь видел, чтобы гангстер в жизни выглядел так же, как на плакате «Разыскивается опасный преступник»?
— Хм… — задумчиво произносит Большой. — Так-то оно так, но бешеная собака не гангстер?
— Это как посмотреть! — возражает коллега.
Старушка встает со скамейки, потому что подходит ее трамвай. Она идет к краю тротуара, я не отстаю от нее ни на шаг. Полицейские тоже.
— Это действительно не ваша собака? — спрашивает Маленький.
— Нет-нет, — отвечает старушка. — Может, его бросили?
— Тогда нам придется взять его с собой и сдать в приют для бездомных животных.
Трамвай останавливается. Старушка садится в него. Маленький полицейский опускается передо мной на колени и протягивает ко мне руки. А что делает Большой? Он опять достает свою пушку и говорит:
— Осторожно! Кто его знает, может, это все-таки та самая? Пусть мне только дернется!..
— Эй! Отстаньте от моей собаки!
Тим! Он выскакивает на своих роликовых коньках из трамвая и берет меня на руки. Мой хвост от радости превращается в пропеллер. Я мигом облизываю своему-хозяину все лицо.
— Это ваша собака? — спрашивает большой полицейский.
— Вы же сами видите! — отвечает Тим. — Его зовут Освальд. Что он тут натворил?
Тим опускает меня на землю, так как ему задают кучу вопросов. Смешно! Как будто у полиции нет более важных дел! Пока полицейские болтают здесь с Тимом, где-нибудь крадут еще одно седло.
Кстати, я совсем забыл — седло! Я же удрал из дома, чтобы ловить вора! И, недолго думая, суперсыщик Освальд вновь со всех ног пускается в погоню за преступником.
— Куда? Опять за свое?!. — отчаянно кричит мне вслед Тим. — Освальд! Стой, придурок!!.
ГЛАВА 10, в которой мой хозяин превращается в хамелеона
Согласен: то, что я сейчас делаю, — полная бессмыслица. Я представления не имею, кто этот вор, которого я должен поймать, и где его искать. И все же я несусь по городу в таком волнении, как будто уже преследую преступника. А почему? Потому что так всегда делают служебные собаки-ищейки в полицейских сериалах. Да, неумеренное потребление телекинопродукции может свести с ума даже собаку.
Тим мчится за мной на своих роликах. Мы уже сделали пару кругов по Восточному парку, и я потихоньку выдыхаюсь. Ну хоть бы кто-нибудь наконец случайно перебежал у меня перед носом дорогу с седлом под мышкой! Я же должен поймать вора! Пусть для Тима Клуб сыщиков больше не существует, но я-то пока еще суперсыщик!..
Стоп! Минутку. Клуб сыщиков! Здесь же где-то живет Маруша. Стоит ей только услышать об украденном седле, и все пойдет само собой. Я покидаю парк и бегу по улице. На всякий случай я бросаю взгляд назад: Тим не должен потерять меня из вида. Ага, вот он несется! Кстати, он уже однажды переехал мне хвост на своих проклятых роликах. С тех пор я приблизительно представляю себе ощущения собаки, которой купируют хвост.
На следующем перекрестке я поворачиваю налево. Маруша живет в конце этой улицы. Хотя я, конечно, могу ошибаться. Ошибаться свойственно не только человеку, но и животному. Но вот уже через пару метров я стою перед Марушиным домом. Самое время поторопиться! Я уже еле держусь на ногах. Из последних сил я подпрыгиваю и нажимаю на одну из четырех кнопок.
— Слушаю! — раздается в домофоне низкий мужской голос.
Я так запыхался, что не могу ни лаять, ни скулить. Мое пыхтенье способно разжалобить даже камень.
— Это ты, Сюзанна? — спрашивает тот же голос.
Я продолжаю пыхтеть, и вот, пожалуйста, — мне открывают дверь! У этой Сюзанны, наверное, жуткая астма, иначе бы меня с ней ни за что не спутали. Навалившись всем телом на стеклянную дверь, я открываю ее и — шмыг в подъезд. Уфффф, как вовремя! Только дверь успела захлопнуться за мной, как к ней подлетает мой хозяин. Он барабанит по стеклу кулаком и в ярости кричит:
— Освальд!! Сейчас же выходи! Ты слышишь?
He-а, не слышу. Я никогда не слышу того, чего мне не хочется слышать. Я тащусь вверх по лестнице на третий этаж, где живет Маруша. Если Тим желает меня поймать, пусть тоже звонит.
Именно это он и делает. Только он почему-то звонит не Маруше, а в какую-то квартиру на первом этаже. Что бы это значило? Я влетаю на площадку перед дверью Маруши и начинаю лаять. Тим со своими роликами на ногах не может так быстро бегать по лестницам.
— Заткнись!.. — шипит он снизу, и я лаю еще громче.
Тим все ближе и ближе. Почему никто не реагирует на мой лай? Когда Тиму остаются всего три ступеньки до меня, Марушина мать наконец открывает дверь. Она смотрит на меня со злостью, но, заметив Тима, улыбается.
— Тебя, кажется, зовут Том? — говорит она.
— Тим, — отвечает мой хозяин и проворно берет меня на руки. — Все, я уже ухожу.
Он и в самом деле собирается смыться, но Марушина мать кричит:
— Маруша! К тебе гости!
Тим краснеет как рак, так же, как неделю назад в Восточном парке, когда Маруша поцеловала Юсуфа. Не иначе, мой хозяин влюбился.
В дверях появляется Маруша и делает удивленное лицо.
— А ты-то что здесь забыл? — спрашивает она Тима.
Мой хозяин пожимает плечами и вдруг становится белым как мел. Вот это да! Он запросто мог бы работать в зоопарке хамелеоном!
— Зайдешь? — спрашивает Маруша.
Тим отрицательно качает головой. Маруша хмурит брови:
— Что-нибудь служилось?
Тим опять мотает головой. Что это с ним? Язык проглотил, что ли? Они какое-то время стоят друг перед другом, не произнося ни слова. Мать Маруши тем временем ушла к себе. Проходит по крайней мере полвечности, прежде чем Тим понимает, что дальше молчать уже неприлично. А так как он не знает, что говорить, он рассказывает Маруше об украденном седле.
— Врешь!.. — радостно произносит Маруша, но тут же с притворным равнодушием вздыхает и говорит: — А мне-то какое дело? Свен сказал, что ты уже не член нашего Клуба сыщиков.
— Чего?.. Он что, совсем обалдел? — отвечает Тим и опять краснеет. Врун!
Маруша смотрит на часы:
— Сейчас уже поздно собирать ребят. Но завтра надо обязательно встретиться и подумать, как поймать этого воришку. Так ты и вправду еще член Клуба?
— Конечно, — отвечает Тим. — И Освальд тоже.
Маруша улыбается и чешет меня за ушами. Тим смотрит на меня с ревностью и довольно неласково опускает на пол. Ну, не знаю — если мне докажут, что он не влюбился, я готов с завтрашнего дня лопать только птичий корм.
— Ну ладно, нам пора отчаливать, — говорит Тим, покачиваясь на своих роликах. — Уже темнеет.
— Я могу отвезти тебя на велосипеде, — предлагает Маруша. — Прицепишься за багажник, а Освальда посадим ко мне в рюкзак. Идет?
— Неплохая идея!
Я тоже так считаю. В конце концов, я сегодня уже набегался за троих.
Маруша приносит свой рюкзак, прощается с матерью, и мы спускаемся по лестнице.
— Мой велосипед стоит во дворе, — говорит Маруша.
Мы с Тимом идем за ней во двор.
Ну а теперь отгадайте с трех раз, какой сюрприз ждет нас во дворе! Нет, не горилла, жонглирующая осьминогами. И не банда саблезубых крыс, а… Верно! Угадали: седло — тю-тю, Маруша с Тимом — в осадке, суперсыщик Освальд на ушах в поисках следов.
Выражаясь языком протокола: неизвестный похититель седел, пятьдесят семь минуг назад впервые попавший в поле зрения правоохранительных органов, совершил повторную кражу и может быть квалифицирован как опасный вор-рецидивист.
