Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне
– Вот за главным еду… Из Киева прилетает… Саврасов фамилия его… Может, слышали?
Неизвестный не ответил, а водитель расценил молчание по-своему.
– Вот и все говорят, какой из Саврасова шпион? Да еще главный… Шпионы, они ведь все… – для убедительности шофер сжал кулак, – вот какие. А Саврасов?… У него же глаза добрые… Режиссер говорит: «Так задумано». А по-моему, ты задумывай, как в жизни есть, чтобы сразу видно было… А вообще-то у нас картина про детей… детская, одним словом.
В полукилометре от последних домиков дорога из поселка встречается с дорогой пошире, попросторнее. Именно здесь утром ждали, да так и не дождались ребята попутной машины на Лучистое. Отсюда асфальтированная лента шоссе с аккуратными белыми столбиками на поворотах могла вывести и к Заветному, и к Степному, и еще дальше через горы, по побережью до знаменитых крымских курортов. Отсюда шла дорога в областной город.
Так что ни одна машина из поселка не могла миновать этот перекресток.
Вот почему послал сюда Ромка Захара Лукашкина и Тимку Коробко. Задача была простая: предупредить о случившемся инспектора ОРУД, хорошо знакомого ребятам лейтенанта дядю Лешу, всегда дежурившего на перекрестке. И помогать ему. Но дяди Леши на перекрестке не оказалось. Видно, что-то случилось на участке.
Задача усложнилась. Нужно запоминать проходившие из поселка машины и их направление. А главное, нужно заметить, какой машиной и в какую сторону уедет, если он поедет, конечно, тот человек с пляжа.
А как заметить? Поднимать руку, останавливать машины – таких прав у них не было, да и кто стал бы их слушаться?
Тогда Тимка быстро отыскал в кювете старую пустую консервную банку и ногой выкатил ее на дорогу.
– Будем играть! – крикнул весело.
Захар сразу понял и от восторга так стукнул приятеля по спине, что тот даже обиделся.
– Ты не очень-то, – сказал Тимка хрипло, – думаешь, раз здоровый, так…
– Ладно, – добродушно улыбнулся Захар, – я же пошутил.
– За такие шутки, – свел лопатки Тимка, – и по шее можно получить…
Ребята отошли от перекрестка метров на сто ближе к поселку и заняли исходные позиции по обеим сторонам дороги.
И вовремя: от поселка шла легковая машина.
Бац! – Тимка ударил ногой по банке.
Игра началась. Захар перебил банку на сторону Тимки, Тимка отпасовал обратно.
Машина еще издали начала тревожно сигналить.
Словно не слыша, не замечая ничего, мальчишки азартно гоняли банку прямо посреди дороги.
Расчет был точным. Машина, конечно, затормозила, разъяренный водитель, конечно, высунулся из кабины, отчаянно грозя кулаком:
– Другого места не нашли!..
Довольные мальчишки, конечно, уже были рядом с машиной.
– Извините, дяденька…
– Больше не будем, дяденька…
Продолжая ругаться, водитель зло переключил скорость, и машина умчалась. А ребята весело подмигнули друг другу: порядок – в этой машине его не было…
Таким образом за короткий срок они осмотрели еще две легковые машины, автобус санатория «Колос», должно быть отправившийся за очередной группой отдыхающих, хлебный фургон и две автоцистерны, ушедшие в сторону Лучистого. Знакомого им человека в голубой тенниске и в темных очках не было ни в одной машине. Правда, нельзя было полностью ручаться за фургон. В кабине рядом с шофером сидела женщина, а был ли кто в самом кузове – пусть узнают об этом уже сами пограничники.
Конечно, не обошлось и без происшествий.
Шофер автобуса оказался знакомым и пригрозил обязательно вечером рассказать все родителям. А водитель автоцистерны, чернявый, меленький, в кожаной куртке, даже выскочил из кабины и погнался за Тимкой, грозя оборвать ему все уши. Но Тимка оказался проворнее.
Когда автоцистерна ушла, Тимка вернулся и сел, так он устал.
– Все, – сказал обиженно, – как будто их там много.
– Кого много? – не понял Захар.
– Ушей, – ответил Тимка и рассмеялся, – а как правильно? Ухов? Уш?
Захар серьезно задумался.
Тут Тимка увидел еще одну машину, вырвавшуюся из-за последних домов поселка. Он быстро вскочил, перебежал дорогу.
– Держи! – крикнул, отчаянно наподдав банку.
Захар передачу перехватил, но не спешил отпасовывать. Он узнал машину и заранее расплылся в улыбке.
От поселка к перекрестку шла хорошо знакомая им голубая «Волга».
– Киношная! – крикнул Захар. Остановился и Тимка.
Не сбавляя скорости, «Волга» проскочила мимо мальчишек.
– В город пошла, – сказал Тимка, переходя к товарищу. – Видел, там какой-то еще артист ехал… в белой шляпе.
– Ага, – согласился Захар и вздохнул: везет же людям.
А пассажир голубой «Волги», когда, наконец, машина вырвалась на простор автострады и стрелка спидометра поползла к цифре 90, еще раз посмотрел назад и удовлетворенно откинулся на сиденье.
Нет, ни одна машина не шла за ними следом.
Минут десять после того, как прошла «Волга», было тихо. Потом к ребячьему КПП (контрольно-пропускной пункт) подъехал старенький «Москвич», водитель его, хорошо знакомый ребятам главный винодел винкомбината Никольский, ругаться не стал, а солидно и долго перечислял, какие беды грозят нехорошим детям, которые балуются на дорогах.
– Шли бы лучше к морю, – устало закончил он, – купаться, рыбу ловить… Да я в ваши годы… – вздохнул он, но продолжать не стал, ясно было, что уж он-то в их годы не нарушал правил уличного движения.
«Москвич» как-то заскрипел, захрипел и, стуча карданным валом, солидно удалился.
Из поселка выезжала еще одна машина. «Газик», сразу определили ребята.
– Начали.
Машина остановилась, грозно фыркнув, почти рядом с отскочившим в сторону Тимкой. Только сейчас поняли ребята, что на этот раз банку можно было оставить в покое.
«Газик» был открытый, рядом с солдатом-водителем сидел старшина Лощук, а позади него трое солдат-пограничников с короткими плоскими автоматами и младший сержант с полевой рацией.
Ребята с радостью подскочили к машине: еще бы, пришла не только помощь, а, самое главное, пришла смена.
– Ну что? – выбираясь из машины и здороваясь с ребятами за руку, спросил старшина. – Не проезжал?
Захар был старшим, Захар доложил:
– Нет, пока нет… Конечно, мы прибежали поздно. Может, раньше на чем уехал…
Старшина кивнул солдатам.
– Старшим – Денисенко. Действуйте.
Солдаты выпрыгнули из машины, поправили автоматы и пошли к перекрестку. Старший на ходу разворачивал красный флажок – сигнал «стоп». В машине остались только водитель да сержант-радист.
– А номера машин? – спросил тем временем старшина.
– Есть, – ответил Тимка, – только мы с пляжа – ни карандаша, ни бумаги… У вас есть бумага?
Старшина открыл планшет.
– Вот, пожалуйста, – показал Тимка рукой на асфальт, – переписывайте.
По кромке дороги куском кирпича были выписаны все номера машин, прошедшие из Прибрежного. Буква после номера означала направление: «Л» – на Лучистое, «М» – на Морское, а «С» – на Степное.
– Молодцы, – похвалил ребят старшина, – находчивость – главное достоинство пограничника, – и, переписав тщательно все номера в блокнот, спросил:
– Вы уверены, что ни в одной из машин, ушедших к городу, не было того человека?
– Уверены, – сказал храбро Захар.
А Тимка засомневался.
– Только знаете, Тарас Порфирьевич, – начал он робко, – вот тут «Волга» была, она голубая и киносъемочная… И мы не увидели точно… Там кто-то сидел на заднем сиденье…
Захар даже обиделся.
– Кто-то? Артист! Я же видел – в белой шляпе…
– Соломенной? – спросил старшина.
Мальчики переглянулись, пожали плечами.
– Нет, – сказал Тимка, – соломенные – они желтоватые, а это просто белая, в сеточку… Знаете, в такой вы, Тарас Порфирьевич, в прошлое воскресенье в летний кинотеатр ходили.
– Ясно, – сказал Тарас Порфирьевич, и если бы не многолетний южный загар, ребята увидели бы, что он покраснел. Купил так, по глупости, и надел-то раз в выходной (в выходные дни старшина гулял в штатском), а уж весь поселок посмеивается…
– Вот-вот, в такой, – согласился Захар, – а тот дядька, с пляжа, он же совсем без ничего был…
– Что ее, шляпу, долго купить? – бросил сердито старшина и подошел к радисту. – Соединяйтесь с отрядом.
Сержант чем-то щелкнул, что-то передвинул на шкале, что-то подкрутил.
– Готово, товарищ старшина!
– Всем нарядам, всем постам – обратить внимание на «Волгу»…
– Голубую, – подсказал Тимка.
– Голубую «Волгу», номер ЩБ 06 – 64, проверить пассажира в белой капроновой шляпе.
А пассажир голубой «Волги» в это время внимательно всматривался в местность. Все это было знакомо ему лишь по карте, а теперь открывалось как бы заново, зримо, во всей красе начале крымского лета. Зелень еще свежа, ароматна, холмы пока еще мохнаты от буйной сочной травы, еще цветут дикие маки. Скоро, очень скоро все это изменится. Не дожидаясь осени, поблекнут, пожелтеют холмы, сгорят от нестерпимого обилия солнца травы , пожухнет листва, выгорят яркие краски цветов, серой пыльной пленкой покроются стоящие у края дороги деревья.
