Екатерина Вильмонт - Криминальные каникулы
Мы шли по набережной, дыша соленым морским ветром и наслаждаясь солнцем.
— Подумать только, вчера вечером мы еще были в Москве, а там такая холодрыга! А сегодня уже будем купаться в Средиземном море! — восклицала Мотька.
Потом Женя начала рассказывать нам о Яффо, древнейшем городе Палестины, который теперь стал просто экзотическим туристским центром Тель-Авива. Там было необыкновенно красиво и интересно. Узкие, очень чистые каменные улочки, отмеченные знаками зодиака, мастерские художников, выходящая на море площадь, где стоит францисканская церковь святого Петра. Блуждая по узким улочкам Яффо, мы увидели дерево, растущее в горшке, который висел на цепях. И только тут мы сообразили, что оставили дома фотоаппараты.
— Не беда, сядете на 46-й автобус на тахане и приедете, — утешил нас Володька.
— Нет уж, — отрезала Матильда. — Пешком дойдем. Такая красивая дорога!
Мы еще покатались на пароходике, который назывался «сабаба», потом в маленьком уличном кафе ели вкуснейшие «бурекасы» — слоеные пироги с картошкой, запивая их апельсиновым соком. Это был удивительный день — в экзотической стране, с кучей впечатлений, но часам к пяти мы уже скисли от усталости, сказывалась бессонная ночь. Вернувшись домой, мы прилегли на часок и проснулись уже только утром, когда солнце проникло сквозь деревянные ставни, которые здесь называются трисами.
Утром Женя сказала, что сама купит нам экскурсии, а опекать нас сегодня предоставит Володьке. Он и в самом деле целый день таскал нас по городу, показывая достопримечательности и основные маршруты, а еще учил нас говорить на иврите самые необходимые слова. Спасибо, пожалуйста, до свиданья.
— Вот, предположим, ты захочешь выпить сок, что ты должна сказать? — пытал он меня.
— Какой?
— Апельсиновый.
— Бевакаша эхад тапузим!
— А если два сока? Грейпфрутовых?
— Бевакаша штаим эшкалиот!
— Отлично! Теперь ты, Матильда! Скажи — один яблочный!
— Эхад тапухим!
— Молодец! Да, вы бы тут за полгода выучили язык, не то что наши эмигранты! Мама без меня никуда не ходит, если там на иврите говорят. Приходится таскаться с ней по всяким здешним учреждениям, сами понимаете, какое это удовольствие!
— Да тут же на каждом шагу русская речь! — удивилась я.
— Так то на улице. Кстати, сейчас поведу вас на Кинг Джорджа, там один старичок такие соки делает, умереть, уснуть! Заказывать будете сами.
— Хорошо, но и платить тоже будем мы! — твердо сказала я; мало-помалу я уже начинала разбираться в здешних ценах и поняла, что свежий сок — удовольствие недешевое. — И не вздумай хорохориться!
Володька пожал плечами.
— Ладно!
Мы свернули с Алленби вправо, и Володька подвел нас к маленькому замызганному киоску, где седой старик выжимал соки.
— Значит так, возьми три сока, смешанных, апельсин, яблоки и гранат.
— А как гранат на иврите?
— Римон. Сможешь?
— Запросто! Шолом, адони, бевакаша, шалош тапузим, тапухим, римон!
— Ну, Аська, ты даешь!
Старик с улыбкой кивнул, выхватил откуда-то апельсины, мгновенно выжал их в три стакана, затем с невероятной ловкостью разрезал яблоки, сунул в другую соковыжималку, а в третью — гранаты.
Через две минуты мы уже держали в руках по большому стакану ледяного, умопомрачительно пахнущего сока.
— Как вкусно! — простонала Мотька, первой отхлебнувшая сок.
Ничего вкуснее я никогда не пила.
— Володь, а почему сок такой холодный?
— Фрукты у него в холодильнике лежат. Нравится?
— Не то слово!
Мы протаскались так часов до восьми вечера и полумертвые добрались домой. По дороге от автобусной остановки Володя сказал с сожалением:
— Эх, не успел я вам тахану показать!
— Тахану? Автобусную станцию? Чего там смотреть? — удивилась я.
— Да ты что! Тахана — это целый город. Чего там только нет — и рынок и магазины, причем есть к шикарные, и рестораны и кафе….
— Правда? Тогда мы сами туда пойдем, — заявила Матильда.
— Не вздумайте! Заблудитесь как пить дать!
Дома Женя сказала, что купила нам две экскурсии — Северная Галилея и Иерусалим. В Галилею мы поедем через два дня, а в Иерусалим через неделю.
— И еще надо будет вас свозить на Мертвое море, может, я свою подругу попрошу, — сказала Женя. — А в субботу поедем в Ариэль, посмотрите совсем другие места. Устроим пикничок в горах.
— Ой! — всплеснула руками Мотька. — А как же Шура с Мурой?
— Какие шуры-муры? — не понял Володька.
— Да не шуры-муры, а Фельдманы, Шура и Мура! Вы таких случайно не знаете?
— Нет, не знаем. А кто они такие?
— Наши друзья, четыре года назад уехали, у нас есть телефон, но, может, это старый, и потом мы хотим сделать им сюрприз.
— Покажи-ка номер! — потребовал Володька. — Ага, 08, это код Реховота. — Одни вы туда пока не доберетесь, давайте так сделаем. Я вернусь, позвоню им, не ехать же нам туда наобум, наплету чего-нибудь, договорюсь, чтобы они дома были, и заявимся к ним. То-то они удивятся, небось и не узнают вас!
— Здорово! — обрадовались мы. — Тода раба! (спасибо).
Женя вытаращила глаза.
— Мама, слышала бы ты, как они на иврите объяснялись! Лучше тебя!
— Это не так уж сложно! — засмеялась Женя. — Девчонки, да вы уже носом клюете! Идите-ка спать. Спокойной ночи!
— Лайла тов!
Глава V ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА!
Когда мы проснулись утром, дома никого не было. На нашей двери висела записка: «Асенька, Мо-тенька, доброе утро! Я ушла по делам, Володя уехал. Позавтракайте сами. Берите в холодильнике все, что на вас глядит. Не стесняйтесь, ради Бога. Я вернусь не раньше часу дня, поэтому ждать меня не стоит. Ключи у вас есть, деньги тоже. В кухне на столе оставляю вам телефонную карточку. Если возникнут вопросы или заблудитесь, звоните. До часу я буду по номеру 37-11-24, а потом звоните домой. Купайтесь осторожно, полотенца я вам оставила на кухне. Целую. Женя».
Наскоро умывшись и проглотив по неимоверно вкусному йогурту, мы выскочили из дому и побежали к автобусной остановке.
На пляже, кроме нас, была еще совсем древняя старушка и компания каких-то толстых мужиков, громко окликавших друг друга по-русски. Но какое нам до них дело!
Мы уже вошли в воду по пояс, как вдруг Мотька спросила с придыханием:
— Аська, а ты сама себе веришь, что все это с нами происходит?
— Честно говоря, не очень! И потом еще то, что мы одни. Если бы нас целыми днями опекали, это было бы куда хуже!
— Еще бы! Одни, в таком красивом городе, с денежками. Кайф! Дай Бог здоровья Феликсу!
— Это уж точно, хотя и он нам тоже кое-чем обязан. Знаешь, Матильда, надо будет Мите с Костей какие-нибудь хорошие подарки привезти, а то они ведь тоже с нами работали, а поездка только нам обломилась.
— Но ведь обе бомбы именно мы с тобой обнаружили, так что все вполне справедливо. Но насчет подарков — ты права. Поплыли?
— Поплыли!
Накупавшись, мы легли позагорать. Неподалеку толстые мужики резались в карты.
— О, кто идет! — вдруг крикнул один из них. — Нальчик! Откуда, старик?
Вальчик? Где я слышала это имя? Я подняла глаза и увидела гладкого, сытого и тоже противного мужика в розовом спортивном костюме. Это, видно, и есть Вальчик. Но откуда, откуда мне знакомо это имя? А может быть, это фамилия? Я глянула на Мотьку, она заснула. Я тут же растолкала ее.
— Ты что, разве можно спать на солнце? Сгоришь!
— Твоя правда, но меня так разморило. Искупнемся еще?
— Давай!
Уже в воде я спросила Мотьку:
— Слушай, тебе знакомо такое имя — Вальчик?
— Вальчик? А что? — встрепенулась Мотька.
— Да ничего, просто я никак не могу вспомнить, откуда знаю это имя. Тут мужик появился, вон, видишь, к воде идет? Они его Вальчиком зовут!
У Мотьки глаза полезли на лоб.
— Ты и впрямь не помнишь или придуриваешься?
— Честное слово, не могу никак вспомнить.
— Да это же про него та Блондинка с Мокрой Курицей говорила. Это, кажется, Блон-динкин муж, он-то Курицу и шантажировал!
— Но, кажется, Блондинка в Рим улетела?
— Ну и что? Мало ли куда можно сейчас улететь для отвода глаз! Хоть в Рио-де-Жанейро!
— Это верно! Бедная Курица, она так надеялась, что хоть тут от них отдохнет. Матильда, ты не думаешь, что нам…
— Думаю!
— И что?
— Думаю, нам надо бы последить за этим типом, он ведь настоящий преступник — шантажист, контрабандой занимается. Знаешь что, давай для начала этого Нальчика сфотографируем. А заодно и всю компашку, мало ли, а вдруг пригодится!
— Отличная мысль! Встань так, чтобы компашка в кадр попала.
Я сфотографировала Мотьку на фоне картежников, а потом еще щелкнула Нальчика отдельно. К счастью, они на нас никакого внимания не обратили.
— А теперь давай послушаем, что они там говорят!
Но они все были заняты игрой в карты и лишь изредка подавали совсем не подозрительные реплики.
— Да ну, похоже, просто картина «Бандиты на отдыхе»! — заключила Мотька минут через пятнадцать.
