Владимир Кузьмин - Под знаком розы и креста
– Полагаю, что с искренней благодарностью, – сказал Осип Иванович.
– Вот и я так полагаю. Было ему тогда семнадцать, ей – на два года меньше. Бежали они недалеко, в город Тамбов. Чем там занимались, в точности не скажу, да и нужды в подробностях таких не вижу. Достанет и того, что узнал. Четыре года назад оба попали под подозрение полиции. Полиция сочла, что причастны они к убийству и ограблению. Вину Елизаветы Гавриловой доказать не сумели, а вот братцу ее пришлось скрыться, пусть и на него доказательств немного нашлось. Самой Лизоньке оставаться в городе стало неприятно и непросто – тут виновен ты или нет, а пересудами замучат, – она и подалась в Москву. И ведь опять повела себя неожиданно для меня. Поступила на женские курсы, где готовили горничных для приличных семей. С большой платой за них! Прачкой работала, а за курсы платила! Это вот как, по-вашему?
– Я правильно поняла, что госпожа Гаврилова, хоть гимназию не закончила, но училась в ней довольно долго? – спросила я.
– Правильно.
– То есть была человеком достаточно образованным и после этих курсов могла рассчитывать на приличное место, – продолжила я рассуждать. – Но отчего не пошла сразу в горничные, ведь могла получить место и так?
– А вы сами поразмыслите!
– Ну да, конечно! Вряд ли ей получилось бы сразу устроиться в очень хороший дом. И пусть потом она набралась бы опыта, но рекомендации ей давались бы от людей совсем другого круга, не того, куда она стремилась попасть, пусть и прислугой.
– А те курсы как раз рекомендовали в самые хорошие дома, – подтвердил мою догадку Никанор Андреевич, ткнув в мою сторону пальцем. – Авторитетное заведение! Вот и ей, как зарекомендовавшей себя весьма положительно, предложено было очень хорошее место, куда ее наверняка бы взяли. Но она взяла, да выбрала место попроще.
– Но такое, где в доме был молодой человек! – воскликнула я радостно, пусть об этом догадаться было не сложно.
– Точно. Заранее поставила себе целью попасть в такой дом, где могла рассчитывать на интерес молодого мужчины и на возможный брак с обеспеченным человеком. А иного пути не видела! Как ей иначе знакомство свести с человеком обеспеченным?
– Да много способов существует, – сказал задумчиво Осип Иванович.
– Много-то много, да почти все тень способны бросить на девушку. А у нее в руках были аж три козыря: дворянское происхождение, образованность и приличная репутация. Про красоту я уж не упоминаю, это и так ясно. Вы уж простите великодушно, что я столь подробно об этом говорю и рассуждаю, но мне кажется, что, поняв характер и намерения, мы лучше поймем все последующее.
– Вы совершенно правы, Никанор Андреевич, – кивнул ему адвокат. – Так что продолжайте так, как полагаете правильным.
– Ну-тес, извольте получить: добилась Елизавета своего. Поступила служить к Людмиле Станиславовне и стала обхаживать ее сына и не без успеха.
– Шашни заводить, – не удержалась я. – Это про нее Степан так выразился.
– Этак тоже выразиться возможно, – усмехнулся старый сыщик. – Но не учла слишком уж вздорный нрав хозяйки дома. Та, едва заподозрив нечто этакое в их отношениях, устроила сыну скандал. У сына и без этого неприятностей хватало, и матушкина опека, видимо, хуже горькой редьки надоела, он возьми и уедь из Москвы. А матушка, что может странным на первый взгляд показаться, горничную оставляет при деле.
– Так отчего не оставить, если работница она неплохая, а сын все равно уже уехал? – высказал свое мнение по такому поводу Осип Иванович и со смехом добавил: – Это правильнее даже, а то ненароком девушка следом за сыном в Сибирь могла поехать.
– Тоже верно, я б не удивился такому повороту. Правда, вскоре еще один мужчина в доме завелся. Первое время Елизавета нашего Михаила вроде и не замечала в смысле своих женских замыслов. Но позже вдруг изменила отношение. Уж не из любви, это точно. Тогда отчего?
– Ну, из всего, что нам известно, – попытался дать ответ Осип Иванович, – Михаил не богат и оттого не интересен ей в качестве будущего мужа. Но… Сам-то он уверен, что единственным наследником является Семен Ясень. Но порой прислуга знает больше, чем родственники. Нам вот про завещание до сей поры ничего не известно. Вдруг ему от Людмилы Станиславовны значительная сумма отойдет?
– Вот и мне так показалось, что Елизавета что-то прознала и неспроста стала Михаилу знаки внимания оказывать. Это при том, что живет она очень скромно. Кавалеры, конечно, у нее водятся, но никак не женихи. И вот тут возникает очередная странность. Потому как правильнее сказать, что так было до последнего времени. А в самое последнее время завелся у нее кавалер, про которого можно сказать – кандидат в женихи. Это люди со стороны так полагают. Но я вот этого не скажу, исходя из двух соображений. Первое, кавалер тот служит письмоводителем мирового судьи Хамовнического участка, что наводит на некоторые размышления. Второе, появился он как-то уж больно вовремя. Сразу после смерти хозяйки и слишком уж быстро вошел в фавор. Иных и прочих Елизавета ловко держала на расстоянии, а этот с чего-то каждодневным гостем стал, на прогулки долгие ходят и все прочее, что в таких случаях полагается. При его-то невзрачности.
– А отчего вам должность этого кавалера кажется подозрительной? – спросила я.
– Я вам все объясню чуть позже, – пообещал адвокат, – но давайте дослушаем Никанора Андреевича.
– Да я уж заканчиваю. Следом за новым кавалером объявлялся несколько раз и другой гость. Елизавета его зятем своим представляла, мужем сестры. Но вот беда, уж очень точно его приметы с приметами Артема Ипполитыча Барсукова, того самого кузена Лизоньки, о котором я несколько раз поминал, совпадают. Да еще и с теми, что ваши мальцы указали по человеку, кинжал во двор принесшему. Эх, и молодцы мальчишки! Им бы в полиции служить, и азарт имеют, и удачу. Но закончится это дело, и забудут о сыске думать, уж помышлять становиться настоящими сыщиками навряд ли станут.
– Весьма любопытная ситуация складывается, Никанор Андреевич! – не стал отвлекаться на мальчишек адвокат. – Есть человек, что может совершить подлог, но нужно многое знать, чтобы подлог удался. А тут все нужное вполне могла знать Елизавета Гаврилова. Не к этому ли вы подводите?
– К этому, Осип, дорогой ты мой, к этому. Но ты пообещался Дарье Владимировне все разъяснить по этому вопросу, а то мы такую умненькую головку в стороне от обсуждения держим.
– Дарья Владимировна, тут вот о чем речь идет. В делах о наследстве зачастую приходится разбираться судам.
– Знаю, Осип Иванович, очень даже хорошо знаю.
– У вас были проблемы с получением наследства вашего отца?
– Были.
– Впрочем, мы сейчас не об этом. Скорее всего, вы все равно о многих тонкостях этого вопроса не знаете, а я не стану долго занимать ваше внимание и обрисую его пунктирно. Наследство, как правило, состоит из движимого и недвижимого имущества, банковских вкладов и наличности в виде ценных бумаг или денег. Ну, или хотя бы из чего-то одного, а то уже никакого наследства и нет. Нас сейчас более всего интересуют как раз ценные бумаги. Если возникает ситуация, когда завещание отсутствует или оспаривается, решение по нему принимает мировой судья. Дело это не слишком быстрое.
– И это мне хорошо знакомо.
– Дело это не слишком быстрое, – повторил Осип Иванович, видимо, полагая это весьма существенным, – и для сохранности такие средства помещаются на депозит в казначейство. Где их и может получить законный наследник по предъявлении ассигновки от мирового судьи и паспорта.
– То есть письмоводитель мирового судьи может выписать такую бумагу?
– Совершенно верно, это его обязанности. Ну и фальшивку он сделает, если его на то подвигнут. Пусть все это и не так просто, как может показаться на первый взгляд. Необходимо знать в точности, в каком положении находится дело, из каких именно ценных бумаг и денежных знаков состоит наследство, но это не слишком большая сложность. Особенно если знаешь заранее хотя бы часть из этих сведений, да хоть бы то, о чьем наследстве ведется речь, и что его частью являются ценные бумаги или наличные деньги.
– А это все могла знать горничная! – догадалась я.
– Могла, и не только это, но и что-то другое. Что облегчает всю аферу.
– А тут еще братец ее объявился, – вступил в разговор Никанор Андреевич. – Не сама же она все затеяла, хотя готов побожиться – не безгрешна наша бедная Лиза в этом деле.
– Получается, что следует ждать совершения подлога? – спросила я.
– Очень может быть. Так что необходимо предупредить о том казначейство, а они пусть уж сами все решают и засаду устраивают.
– А паспорт? – спросила я. – Не на свое же имя Барсуков станет деньги получать.
– Паспорт на Хитровом рынке[74] вам выправят с любой фамилией, да так, что мало кто отличит от настоящего. Если, конечно, специально не всматриваться.
