Вахтанг Ананян - Пленники Барсова ущелья
Они едва дошли, вернее кое-как дотащились до пещеры и еще у порога буквально упали на землю. На горьком опыте убедились они, что с голодным желудком работать нельзя.
Мягко, словно ласковая мать, грело солнце. Лежа под его лучами, можно было впасть в бесчувственное состояние, позабыть обо всем на свете, даже о голоде. Но о голоде ребята не могли забыть. Он, словно злой демон, раздирал их внутренности, не давал покоя.
“Не принес ли ты хоть чего-нибудь?” - спрашивали взгляды мальчиков, а Асо, виновато опустив голову, молчал.
- Бойнах вряд ли выживет, - сказал пастушок сдавленным голосом.
- Что случилось?
Асо рассказал о происшедшем.
Действительно, состояние Бойнаха час от часу ухудшалось. Собаку отнесли домой, уложили у самого костра на мягкой подстилке из листьев, прикрыли одеждой.
В пещере было уже трое больных.
Не отдохнув и минутки, Ашот решительно поднялся с места.
- Куда? - поинтересовался Гагик.
- Хочу подбить зорянку. Испробую силу наших рогаток.
Только рогатки и остались после потока у ребят. И мальчики носили их в карманах.
- Зорянок я уже несколько дней не видел, - хмуро отозвался Гагик.
- Их много было в ущелье, помнишь? Теперь они где-то в другом месте. Вот что я думаю…
И Ашот, который раньше просто приказал бы следовать за ним, подробно изложил свои предположения о том, куда могли переселиться зорянки.
В природе все явления тесно связаны. Натолкнешься на какое-то. одно - найдешь объяснение другому, а это другое объяснит тебе третье. И так без конца. Например: если в ущелье так много зорянок, значит, есть и кусты ежевики: если же есть кусты, следовательно, должны быть и ягоды… А растет ежевика всегда в сырых балках. Но сейчас все балки покрыты снегом, значит, птицы прячутся где-то в других местах. А может быть, где-нибудь кусты и высунулись наружу? Значит, птицы туда и отправятся в поисках сухих ягод. Идя по следам птиц, можно найти кусты ежевики и малины, ягоды которой, как известно, излечивают простуду.
Примерно так говорил Ашот, и ребятам показалось, что все это дельно. Без колебаний они встали и вышли из пещеры.
Ашот с товарищами спускались вниз по правому крылу ущелья, то есть по склону, покрытому дубками, среди которых высился и старый орех. Это был уже знакомый им Дубняк.
Немного пониже возвышался утес, неизвестно почему и как оторвавшийся от горного крыла. Ребята назвали его “Одиночка”. Рыжий цвет утеса говорил о том, что он целиком сложен из известняков.
Здесь, в плодородной ложбине, зажатой между утесом и основным горным кряжем, мальчики и нашли зорянок, прыгавших среди кустов.
Много камешков расстреляли мальчики из своих рогаток в Ежевичнике (так окрестили они этот уголок), но впустую. Только одну птичку и удалось подстрелить. Зато на кустах оказалось вдоволь сухих ягод. Большая их часть созрела и опала еще летом. Но ежевика созревает не дружно. На одном и том же кусте некоторые ягоды, созрев, опадают, а другие только начинают цвести. Последний “урожай” на этих кустах частично сохранился под неожиданно выпавшим глубоким снегом, и ягоды были почти совсем свежие. Сладковато-кислые, они показались ребятам необычайно вкусными. Насытившись, они набрали несколько горстей ежевики. Надергали корней малины (на ее кустах ягод не было) и отправились “домой”.
Не успели мальчики приготовить “малиновый чай” и напоить им больных, как стемнело. До чего же короткие стояли дни! А им нужны были дни длинные, очень длинные - ведь сколько разных дел предстояло сделать!
В огромном глиняном горшке варилась птичка величиной не более яйца. Этот суп был, вероятно, самым бедным в мире. И все же, окружив, костер, ребята смотрели, как закипает в горшке вода, вдыхали едва уловимый запах мяса и мрачнели.
“Обед” еще не был готов, когда Асо достал из кармана несколько сухих диких слив, сорванных им где-то в ущелье, и кинул их в котел.
- Вот теперь это будет настоящее шорва. Жаль, позавчерашнего ежа нет в живых, - сказал Гагик и что-то шепнул Асо.
- Ну-ну, что это вы там шепчетесь? Чтоб о ежике и разговоров не было! Думаете, не слышала? - обеспокоенно приподнялась на своей постели Шушик.
- Ты вспотела, лежи, лежи, хушкэ Шушик, я не позволю… - и, заставив девочку лечь, Асо заботливо поправил сползшие с нее одежды.
“Чай” и в самом деле вызвал у Шушик испарину. Ребята раздули в костре огонь, прикрыли вход в пещеру. Под потолком клубился дым, но, лежа, можно было дышать сравнительно чистым воздухом.
- Ты что это сделал, Асо? Все листья из своей постели в мою подложил?… А что же сам - на голых ветках спать будешь? - возмутилась Шушик.
Пастушок смущенно молчал, словно уличенный в каком-то проступке.
- Это, должно быть, еж перетащил. Асо тут ни при чем, - подмигнув Ашоту, неудачно “выгородил” пастушка Гагик.
Когда обед был готов, Асо достал из кармана горстку сухих пахучих трав (которые он нарвал, мечтая об обеде из орлиного мяса), раскрошил их и всыпал в суп. Гагик в роли повара снял горшок с огня и поставил его перед Шушик.
Горячий пар и ароматы дикой сливы и трав окутали пещеру…
Вечер выдался, казалось, спокойный, мирный. Но вот неожиданно глухо заворчал и кинулся к выходу из пещеры Бойнах.
Асо, за ним и Ашот с Гагиком вскочили с места.
Собака стояла на пороге пещеры и, подняв голову, угрожающе рычала.
Что встревожило ее?
Ребята прислушались. Со склонов скал, справа, до них донеслись какие-то странные, похожие на мяуканье голодной кошки звуки. Сначала они были мягкими и тихими, но затем сменились хриплым урчанием, а там и ревом - долгим, таинственным, зловещим.
На мгновение мальчикам показалось, что это ветер метет и воет в расщелинах скал, - они не знали животных, которые могли бы издавать такие звуки. Однако вскоре они поняли, что это не ветер. Рев повторился явственно, раздраженный, мрачный.
Зверь… Но какой?
В густом мраке, окружавшем ребят, снова раздались звуки, отраженные горами: “Хурак… хурак… хурак…”.
Звуки повторялись и таяли в темноте.
Потом налетел ветер, поднялась вьюга, и, кроме ее воя, ничего уже не было слышно вокруг.
Постояв на пороге еще несколько минут, ребята вернулись в пещеру. Все подавленно молчали.
- Что случилось, почему вы все такие бледные? - всполошилась Шушик.
- Что могло случиться?… - рассеянно ответил ей Ашот.
Он был погружен в глубокое раздумье. “Какой бы это мог быть зверь?” - размышлял мальчик, перебирая в памяти все звуки, когда-либо слышанные им в лесах. Но похожего он не мог вспомнить.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О том, что у горя неслышная поступь
Двадцатый день жизни ребят в Барсовом ущелье ознаменовался двумя неожиданными событиями. Одно из них было незначительным, но радостным, другое ужасным.
Расскажем по порядку.
Поднявшись утром, ребята прежде всего занялись своими больными. У Саркиса положение улучшилось - опухоль на ноге опала, однако самозванный лекарь заявил, что больной должен еще лежать.
Оставшиеся с вечера корешки малины заварили и напоили больных, после чего Ашот, Гагик и Асо вышли из пещеры. Хромая, поплелся за ребятами и Бойнах.
Мальчики обыскали в Ежевичнике все кусты, но зорянок не было; напуганные ребятами птицы покинули свое привычное жилье.
Из Ежевичника Ашот и Гагик пошли в Дубняк. Здесь они руками, ногами, обломками веток разворошили всю сухую листву в надежде найти под нею желуди, но, увы, напрасны были их старания!
День выдался солнечный, теплый. Будь мальчики сыты, с какой охотой поработали бы они сегодня на тропинке!
Ребята присели под старым дубом и погрузились в мрачные мысли. Только слабый голосок Шушик, донесшийся сверху, заставил их очнуться.
- Почему же вы не работаете? - спрашивала девочка. - Обманули меня?
- Уйди, уйди в пещеру, ляг! - крикнул ей Ашот. - Мы только отдохнуть немножко хотели, сейчас снова пойдем работать. - Он растерянно посмотрел на Гагика.
И вдруг из кустов послышался голос Асо:
- Идите сюда, яблоки нашел!
Мальчики обомлели. Какие яблоки? Ведь они ни разу не встретили здесь ни одной дикой яблони.
И все же Асо был прав. Карликовая дикая яблонька оказалась очень плодовитой. На ней и под нею оказалось столько яблок, что мальчики быстро набили ими карманы, с жадностью ели. Прихваченные морозом, сморщенные яблочки с легким треском лопались под зубами у ребят и, шипя, выпускали пузырьки.
Асо наполнил яблоками свой колпак и поднялся:
- Я пойду к больным.
- Приободри их, скажи, что мы начали работать, - отпустил его Ашот и вдруг спохватился: чего это они в самом деле сидят на месте? Не попытаться ли расчистить тропу хотя бы еще на несколько шагов?
Удивительно! Ведь было твердо решено: сначала запастись едой, а потом уже продолжать работы. Но вот стоило чуть-чуть унять голод, и они уже инстинктивно стремятся на тропу. Так темной ночью инстинкт влечет рыбу к свету факела, зажженного над рекой.
