Елена Нестерина - Большая книга детективных приключений (сборник)
Пробежав территорию сада, Арина выскочила в ворота. Было ясно, что от погони она ушла. Теперь путь предводителя мафии лежал в школу. Ведь именно туда Витя Рындин должен был привезти освобождённого драматурга.
Сегодня, в последний день перед завтрашним конкурсом, на репетицию должны были быть брошены все силы восьмого «В». В спортивном зале, едва закончились уроки, класс собирался ударными темпами завершить подготовку своей чудо-оперетты. На первых уроках Арина сообщила нескольким ребятам из класса, что и она, и Редькина, от которых так много зависело в деле создания оперетты, появятся только на репетиции — учиться не будут, а отправятся в одно очень важное место по делам, которые непосредственно касались постановки.
Не сбавляя быстрого шага, Арина приближалась к школе. Предводитель Братства Белой Руки радостно улыбался — ведь мафия победила! На данном этапе… Не зря, думала Арина, ох, не зря она ела землю и клялась, что сделает всё, чтобы освободить Антошу из плена! А ведь насколько это было бы труднее, если бы их мафии не существовало? Если бы не было кругом её верных людей — того же пана Теодора, разве в такие короткие сроки узнали бы они о существовании на другом конце города тайной штаб-квартиры коварных «ашек»? Да ни за что на свете!
Выглянуло солнце. Разгорячённой быстрой ходьбой Арине стало жарко. Она сняла куртку. Дзинь! — выскочило из кармана, упало на асфальт и разлетелось на множество радужных кусочков оптическое стёклышко. Арина остановилась, присела на корточки и, подобрав широкую щепку, замела осколки в трещину на асфальте.
«Спасибо!» — прошептала она осколкам стекла, которое так помогло ей в последней операции. Арина Балованцева всегда хоронила вышедшие из строя вещи как верных солдат, до конца исполнивших свой долг.
Несколько секунд Арина постояла, задумавшись. Жалко глаз-алмаз. Надо быть внимательнее — вот как теперь без стекла резкость наводить?..
Так что расслабляться никак нельзя. Ведь впереди было самое трудное — слепить эту злосчастную оперетту и достойно её завтра показать.
И ещё — «ашники» могли совершить ответный удар и попытаться отбить Мыльченко — хотя бы просто из вредности. Чтобы не таким горьким было поражение.
И Арина прибавила шагу.
Витя и Антон лихо подкатили к школе.
— Ну, слезай, герой, — скомандовал Витя.
Антон с трудом разлепил руки, которые он судорожно сцепил вокруг мощного торса Вити. Всю дорогу он старательно сжимал коленями седло и держал равновесие — не хватало ещё, чтобы отбитый у врагов пленник, в смысле он сам, позорно свалился с быстрого прекрасного мотоцикла. И вот теперь можно было расслабиться. Антоша попытался так же лихо, как Витя, махнуть ногой и слезть. Но его нога не слушалась, она словно приклеилась к кожаному седлу. Антоша упёрся в седло руками, повторил попытку. Раздался негромкий треск, точно отклеивали скотч от картонной коробки, а вслед за ним смех Вити Рындина.
— Ты чего? — смутился Антоша.
— Если бы ты себя видел! — сквозь смех произнёс Витя и принялся счищать со своей кожаной куртки потёки чего-то липкого.
Антоша отклеил руки от седла, встал на ноги, которые предательски дрожали. Трудно всё-таки много дней сидевшему в плену герою ездить на мотоцикле…
— Посмотрись, посмотрись, — с этими словами Витя подтолкнул его к зеркалу, укреплённому на руле мотоцикла. — В чём ты весь, не пойму? Липкий какой-то… И меня всего извачкал.
Спасённый из плена герой посмотрел в зеркало. О ужас! Вместо лика, на котором отразилось благородное страдание и крайняя степень тюремного измождения, Антоша увидел вымазанную чёрной копотью перепуганную физиономию какого-то чертёнка. Да ещё и с всклокоченными волосами.
— Что они там с тобой делали? — потрогав жёсткие, торчащие строго перпендикулярно земле, Антошины вихры, спросил Витя Рындин. — Это гель, что ли, или лак? Чёрта тебя «ашки» заставляли играть, да?
Антоша потрогал свою голову, горько всхлипнул, грязной липкой рукой вытер нос.
— Да, это… — только хотел признаться он, но в это время Витя, тревожно оглянувшись, быстро затолкал его за мотоцикл. Антоша оказался между стеной и разгорячённой железной машиной.
— Тихо, сиди там, пока наши не подойдут, — прошептал он. — Тебя показывать нельзя. Кто-то идёт! Вдруг «ашки»!
Но это оказались не «ашки». Однако для перестраховки Витя больше Антошу из-за мотоцикла не выпускал. Так там бедняжка и сидел. И с негодованием безжалостно корил себя — зачем понадобилось ему поливаться виноградным соком? Как из-за этого пострадал его героический образ! На дурацкий сок, который растёкся и по волосам, и по лицу, и по одежде, за время гонки по дороге налипла грязь и копоть. И превратила его в клоуна, самого настоящего клоуна, а не в Скорбного Пленника, автора бессмертной драмы… Стоп! А драма-то всё-таки осталась у врагов…
— Вить! — выглядывая из-за мотоцикла, протянул Антон.
Но сказать он больше ничего не успел. Из-за поворота появилась Редькина. Услышав её шаги, Витя на всякий случай заставил Антошу спрятаться, для чего несильно стукнул его по макушке.
— Где он? — послышался добрый Зоин голос.
— Да вон он.
— Ой, ты зачем его туда загнал? — удивилась Зоя.
Витя в двух словах объяснил, зачем. И скомандовал:
— Мне нужно мотоцикл отогнать. А вы идите в школу. Под главной лестницей дождётесь Балованцеву. А до этого даже носа не показывайте.
— Потому что Мыльченко опять украсть могут… — с пониманием прошептала Редькина.
Антоша, поднявшийся из-за мотоцикла, снова ощутил свою значимость.
— Ой, а чего ж ты такой… — начала было Зоя, но Антон решительным жестом остановил её.
— За мной, Зоя, — повелительно произнёс он.
Витя усмехнулся, сбегал в школу, проверив, всё ли безопасно там. Он понимал, что если какие-нибудь «ашки» и есть сейчас в здании школы, то они наверняка ещё не знают, что Антошку похитили из их штаб-квартиры. Хотя как не знают? Им наверняка уже позвонили и сообщили о похищении…
Но нужно было надеяться на лучшее.
— Бегите! — вернувшись, дал команду Витя. — Зоя, ты стереги его!
— Да, Витя, да! — на бегу ответила Зоя.
Глава Х На одном фронте не спят
Тем временем в логове «ашек» бушевала настоящая буря. Вопли раздавались чуть ли не на весь дом.
— Да как же вы упустили! — не своим голосом орал Жека, с тяжёлым микрофоном в руке надвигаясь на проштрафившихся ребят из группы сопровождения.
— Вы чего, совсем борозды не чуяли? — не менее громко вопил Толик, вернувшийся с отменённого задания. — Куда вы смотрели? Как мы без Мыльченко?
— Как вот мы теперь выиграем? Слова-то ещё не дописаны! Не дописаны слова, понимаете? — подхватили те, кто оставался в квартире и спокойно ждал возвращения поэта и его сопровождения.
— Расслабились там, по улице решили прогуляться, а мы тут за вас работать должны!!!
— Мы в Москву хотим!
— А вы нас всех подставили!
Группа несчастных боялась поднять взгляды, устремив их в пол, да там и оставив. Все трое чувствовали себя виноватыми и не оправдывались. Они и сами удивлялись — как могли их запутать и отбить Мыльченко четверо мелких «вэшек»? И мотоцикл этот откуда взялся? Ведь не было же вроде в окрестностях никого? Как они их просмотрели…
— А где теперь этот Гуманоид их придурочный? — негодовал Жека.
Да, если бы слышал драматург Антоша, как резко отношение к нему сменилось с восторженного на презрительное, ох, он бы обиделся…
— «Где?» Уже со своими «вэшками» обнимается! — крикнул Толик.
— Вот хитрый паразит, оказывается! Таким шлангом прикидывался… — рыкнул Жека. — А на самом деле просто ждал, что его свои выкрадут. И мы ему верили…
— Он, наверное, не ждал, — проговорила красавица Маша, не поднимая головы. — Ему этот парень, который сегодня приходил, скорее всего, знак подал.
— Какой это парень сегодня приходил? — грозно поинтересовался Жека.
— С рекламой, — ответила Маша, которая тогда вместе с другими девочками выгоняла пана Теодора из квартиры. — Ты ему сам дверь открывал.
— Это левый какой-то пацан, распространитель или сектант… — пожал плечами Жека.
— А вот, получается, не левый. — Маша посмотрела ему в лицо. — Он прокламации раздавал. Видно, в квартиру-то что-то и забросил. То есть не что-то, а записку. А Мыльченко её подобрал, прочитал — и был таков!
— А кто его пустил?!! — голосом разъярённого быка начал Жека, но тут же осёкся. И так понятно, кто пустил…
Он сам.
Вокруг несмело засмеялись. Через полминуты засмеялись веселее и увереннее. Но когда смех уже грозил перейти в безудержный хохот, Жека, который всё это время стоял и усиленно размышлял, громко крикнул:
— Тихо! Вся эта фигня говорит о том, что в нашем лагере шпион! Да, самый настоящий шпион «вэшек»! Который всё это время был заодно с ними. Он и помог Гуманоиду убежать.
