Алла Озорнина - Золото Серебряной горы
Увидев его, девушка чуть не упала в обморок. Оказалось, что Епачинцева повсюду ищут: ходят слухи, будто он был заодно с бунтовщиками. Стражников освободили только на пятый день. Из пяти только один остался в живых.
Посовещавшись с Любой, Епачинцев решил на какое-то время уйти в Китай. Ведь рано или поздно все равно выяснится, что он ни в чем не виноват, тогда он безбоязненно вернется обратно, заберет свой саквояж, и они уедут в Москву. К его родителям. Разлука казалась недолгой. Подарив любимой золотую цепочку с золотым кулоном необыкновенной красоты, горный инженер ушел в ночь…
Но встретиться Епачинцеву и Любе так и пришлось. Вскоре грянула Октябрьская революция и он понял, что дорога на родину для него закрыта. По крайней мере, пока. Спустя год он перебрался в Австралию, а оттуда, спустя еще несколько лет, в Ирак. Там он наконец-то обзавелся семьей и вскоре у него появился сын Ибрагим. А о том, что в далеком Забайкалье уже подрастает дочь Груня, Епачинцев даже не подозревал…
«Выходит, необыкновенной красоты медальон, который я видел на бабе Груне, вовсе мне не померещился, — понял Петька. — Вероятно, ей он достался по наследству. А я тогда, из-за своего дурацкого зуба, был убежден, что это просто плод больного воображения».
У сестры горного инженера, Юлии, судьба сложилась более благополучно. Всю свою жизнь она провела в Москве. Дважды была замужем и от каждого брака имела по сыну, которые носили разные фамилии. Один из них, Сыроедов, стал впоследствии президентом авиакомпании «Фортуна», а другой… О другом дядя Миша почему-то пока не писал ни слова, вызывая тем самым у Петьки и его родителей полное недоумение.
— Забыл, что ли? — разочарованно произнес папик.
— Ладно, читай дальше, — нетерпеливо сказал Петька.
Далее сообщалось, что ни Ибрагим, ни его братья даже не подозревали о существовании друг друга. До того самого времени, пока сын горного инженера не решил навести порядок в архивах отца. Там-то он и обнаружил его карту и дневник. Чуть ли не год ушел у Ибрагима на то, чтобы через всевозможные организации отыскать в России родственников, списаться с ними и пригласить в гости. Пока шло оформление документов, его братья времени зря не теряли: день и ночь учили арабский язык. В свою очередь, Ибрагим тоже пытался, по мере возможности, познакомиться с русским языком.
И вот наконец встреча состоялась. Братья пришли в восторг друг от друга. С каждым днем они все больше сближались и находили все больше общих интересов. Как-то вечером, у камина, Ибрагим решил рассказать российским родственникам о своем отце, показать дневник и карту, которые тот заполнял, работая на руднике. Тут-то и пришла кому-то из российских братьев мысль добыть эти драгоценности, переправить в Ирак (на родине с этим делом они решили не связываться) и в ближайшем будущем перебраться жить к двоюродному брату. Тем более что у младшего, за время пребывания здесь, появилась невеста. Стали разрабатывать план действий. Оказалось, что все вполне осуществимо. Нужно только наладить связи с таможней, а для этого необходимо, чтобы их самолеты время от времени перелетали через границу. Таким образом, было решено часть наших машин отдать в аренду одной из иракских авиакомпаний. Эта часть плана представлялась самой сложной. А вторая — совсем пустяковым делом. Для осуществления ее нужно было всего-навсего приехать в Благодатный, разобрать вход в рудник, отыскать при помощи карты место, где спрятан саквояж и все!
На деле же все вышло наоборот. Договор с иракской компанией был заключен довольно быстро и без особых сложностей (правда, потом из-за плохого состояния самолетов его пришлось раньше времени расторгнуть), а вот с рудником… Несколько раз братья инкогнито приезжали в Благодатный и уезжали обратно. Ведь возле Серебряной горы было самое настоящее паломничество: день и ночь здесь суетились люди, грузили кто на что глыбы базальта и увозили или уносили в поселок. Потом возвращались обратно. Ведь накануне прошел слух, что в отработанной породе обнаружено золото. А причиной этого слуха было то, что к Серебряной горе действительно несколько раз приезжал грузовик и кто-то видел, что увозят оттуда базальт. Все это было серьезным препятствием для проникновения внутрь старого рудника.
Но братья отнюдь не собирались сдаваться. Тщательно изучив карту рудника, взятую у Ибрагима, они поняли, что туда есть доступ и с обратной стороны Серебряной горы. А именно, через вентиляционное отверстие. Однако это оказалось не так-то просто. Ведь его нужно было не только найти, но и расширить так, чтобы взрослый человек мог добраться до штольни. На это, по приблизительным подсчетам, должно было уйти от нескольких недель до нескольких месяцев. А стало быть, кто-то из братьев должен был на время поселиться в Благодатном. Было решено, что это сделает младший. А чтобы у жителей поселка в отношении его не возникало никаких подозрений, ему пришлось срочно устроиться на работу. Благо, что это удалось. Но, по большому счету, все это не решало проблемы. Ведь Сыроедов жил в Чите, а его ближайший родственник, хоть и находился здесь, но целыми днями был занят, да и к тому же, можно сказать, у всего поселка на виду. Теперь не вызывало сомнений, что для осуществления второй части плана нужно привлекать людей со стороны. Прежде всего братья решили обратиться к шоферу микроавтобуса, принадлежащему авиакомпании «Фортуна», Глобусу. Потомственный авантюрист, он всегда видел сотни нестандартных выходов из любой ситуации. В этой же он предложил прежде всего отвадить от рудника охотников за базальтом. Несмотря на то что работы должны были вестись с другой стороны Серебряной горы, все же не нужно, чтобы поблизости были люди. Мало того, Глобус, активный участник художественной самодеятельности в местах не столь отдаленных, проявил не меньшую активность и здесь. И результат не замедлил сказаться. Достаточно было несколько раз разжечь костры на сопке, пройтись вдоль дороги, стуча железяками и издавая нечеловеческие звуки, и вдобавок распустить слухи о душах замученных стражников, как желающих сходить к руднику заметно убавилось. А тут как раз и Саянский приехал. Было на кого все свалить.
Для черновой работы Глобус пригласил своих бывших сокамерников: Пиночета и Федотыча. Но вскоре стало ясно, что нужны еще помощники. Сыроедов предложил использовать для этой цели Чудного Мужика. Чтобы тот никому не проболтался об услышанном разговоре. (Назойливого журналиста Смирнова он решил до окончания работ тоже подальше отправить. На учебу в Москву.) Потом появились Георгий и Григорий. Обследуя местность, они вышли к обратной стороне сопки и тут же попали в руки Пиночета и Федотыча. То же самое произошло и с дядей Мишей и Смирновым, когда те, после отъезда машины, тоже решили посмотреть, что же происходит по ту сторону Серебряной горы.
Что же касается нахождения золота в базальте, то, как выяснилось, драгоценного металла там просто не было. И летний ажиотаж вокруг старой шахты у жителей Благодатного, по словам дяди Миши, теперь у всех вызывает смех. Дело в том, что эта отработанная порода понадобилась для открывшегося в соседнем районе завода по изготовлению минеральной ваты для труб теплотрассы. И совсем недавно тот же грузовик наконец-то появился в поселке, чтобы собрать у его жителей эту породу. Каждый получил за летние старания по пятьдесят копеек за килограмм.
В самом конце письма дядя Миша наконец-то сообщил, кто же был младшим братом Сыроедова. Им оказался Геннадий Борисович Ильин. Тут только стало понятно Петьке, что в так называемую кладовку, сообщающуюся с кабинетом химии, учитель выходил вовсе не для того, чтобы принести попить. Он выходил, чтобы договориться с Глобусом, как разыграть спектакль с микроавтобусом, который якобы должен был увезти Петьку в районное отделение милиции. И капли успокоительные накапал не столько для того, чтобы Петька пришел в себя, а для того, чтобы усыпить его бдительность.
Узнав об этом, Петька очень расстроился. Для него эта новость оказалась самым настоящим ударом.
— Неприятно, конечно, — сказал папик, почувствовав душевный настрой сына, — но в жизни, Петр, всякое бывает. Не расстраивайся, а лучше посмотри, как будет выглядеть следующий номер.
Он достал макет журнала, и Петька увидел на фоне пронзительно синего неба гряду заснеженных сопок, которые он сфотографировал, возвращаясь в Читу. Внизу крупными буквами было написано: «Просторы».
— Надеюсь, тут не только о московских финансистах и звездах поп-музыки? — спросил Петька.
— Что ты, Петр, — ответил папик. — Россия — огромная страна. И хочется рассказать о ней как можно больше. Кстати, ты знаешь, что я на следующей неделе лечу на Сахалин?
— Слышал, — ответил Петька, страшно сожалея о том, что из-за учебы в школе не сможет составить ему компанию. И чтобы поскорее прийти в себя от всех обрушившихся на него новостей, взял у отца письмо дяди Миши и сам пробежался глазами по первому попавшемуся отрывку.
