Владимир Кузьмин - Конверт из Шанхая
– Ну да, верно. С этого и нужно начинать. Господа, не желаете для успокоения нервов? – указал он на бутылку с ирландским напитком.
Господа желали. Джон был настолько потрясен, что и мне предложил успокоить нервы. Но тут же спохватился, стал спрашивать, не желаю ли я чего и всякое такое. Пришлось заново просить его начать рассказ.
– Так вот слушайте, – приступил он к делу с интонацией плохого трагика. – Мы находились здесь. Мистер Роман спал. А я бодрствовал. Тут постучал этот ужасный мистер Ю.
Иван Порфирьевич вскинул брови, глянул на меня вопросительно, но смолчал.
– Я гостеприимно пригласил его войти, но в ответ он ударил меня своей тростью в живот. А следом и этот мерзавец ударил меня пистолетом по голове.
– Меня тоже стукнули! Спящего, господа!!! Это уж ни в какие ворота! – счел нужным добавить мистер Роман.
– Да! Это уже выходит за рамки приличий, – сказал Джон Фрейзер так, будто удар, нанесенный ему самому, оставался еще в этих рамках. – Пришел я в себя связанным. Корейский господин сидит и курит свою вонючую папиросу как ни в чем не бывало. А я даже слова сказать не могу, что мне этот запах неприятен. Даже жестом этого показать не способен, потому как у меня во рту кляп, а руки связаны.
Тут все мужчины еще раз уделили внимание своим нервам.
– Продолжаю, – с каждым словом журналист изъяснялся все увереннее, даже актерские нотки в голосе появились. – Некоторое время спустя дверь распахивается и сюда влетает мисс Дарья. На миг мне показалось, что случился катаклизм, но все ограничилось пролитым на мистера Ю горячим чаем. Надо сказать, что вела себя мисс Дарья для меня непонятно. Она старалась выглядеть глупой, и ей это удавалось! Но тут я понял, что это игра, она же, находясь под прицелом четырех глаз, сумела ослабить узел на моих путах, но показала, чтобы я не спешил освобождаться. Я продолжал терпеть.
– Да и мне ничего иного не оставалось! – воскликнул Роман Степанович.
Джон Фрейзер кивнул, давая понять, что мучения его соседа для него не пустой звук.
– Мистер Ю задавал мисс Дарье разные непонятные мне вопросы, – продолжил он. – Впрочем, вскоре я догадался, что речь идет о вашей находке в купе покойного господина банкира, о которой в поезде не слышал разве что самый ленивый. Мисс Дарья отвечала очень откровенно и сама задавала странные вопросы, о смысле которых я так и не догадался. Я старался воспользоваться тем, что внимание бандитов отвлечено от меня, ослабил свои путы и уже был готов освободиться в любое мгновение. Но мисс Дарья вновь подала мне знак не делать этого. Я стал ждать дальнейшего развития событий.
– А я более всего ждал, когда же меня развяжут, потому что руки мои затекли, и во рту от тряпки становилось гадко! – счел необходимым напомнить о своем участии в этих событиях Роман Степанович.
Его товарищ по несчастьям вновь кивнул, соглашаясь с тем, что положение мистера Романа было весьма незавидным, и продолжил свое увлекательное повествование.
– Тут мистер Ю ушел и оставил нас под охраной вот этого негодяя. Мисс Дарья стала с ним препираться и затеяла натуральный скандал, результат которого совершенно ошеломил меня: бандит оказался повержен хрупкой девой, а два джентльмена были ею же спасены. Бандиту, правда, не все показалось столь ясным, как мне, но я ему объяснил.
– Да, – подтвердила я, – мистер Фрейзер провел великолепный удар, достойный чемпиона мира по боксу.
– А я так ничего не увидел, – с несказанным сожалением вздохнул мистер Роман, – потому что все еще лежал связанный и лицом к стене.
– Но мы быстро исправили положение, и теперь не вы, а бандит лежит связанный и лицом к стене. У меня все, леди и джентльмены! – мистер Фрейзер завершил свой рассказа легким наклоном головы.
Пафосный стиль мистера Фрейзера был вполне объясним теми переживаниями, что выпали на его долю. Но при этом он сумел сообщить все, что ему было известно. Единственный вопрос задал все ж таки Иван Порфирьевич:
– А у вас нет никакого мнения, отчего мистер Ю решил устроить ловушку именно у вас?
– Ах да! Есть некоторые соображения, – дальше наш англичанин говорил уже самым обычным манером, а не как провинциальный трагик. – Накануне мы с Дашей обсуждали накоротке одну заметку в газете. Криминального характера. Так вот вслед за Дашиным уходом появился мистер Ю и любезно спросил, о чем у нас шел разговор. У меня не было повода скрывать его содержание, я даже показал ему заметку, вызвавшую интерес мисс Дарьи. Тот ее даже читать не стал, лишь глянул на заголовок, зато принялся расспрашивать, часто ли нам приходится общаться, да о чем мы ведем разговоры. Он объяснил это любопытство своей симпатией к мисс Дарье, так что я отвечал довольно искренне. А он, возможно, уже тогда задумал свое мерзкое предприятие. Прошу меня простить, но я стал невольной жертвой и еще более невольным помощником столь милого с виду человека, оказавшегося совсем не тем, за кого себя выдавал.
Я подумала, что вряд ли мистер Ю уже тогда задумывал устроить для меня ловушку. Скорее он пытался составить представление о том, как далеко мы продвинулись в розысках убийцы. И решил, что продвинулись мы для него опасно далеко! А тут еще подлило масла в огонь то, что мы оказались в том самом купе и, в этот раз невольно, снова встали на его пути. Вот он и решил не церемониться и воспользовался своей отравой. Но не тут-то было! У него не вышло отравить нас, да еще пошли слухи о находке, вот он и решил заманить меня, чтобы из первых рук выяснить, насколько правдивы эти сведения. Но до конца он мне не поверил. А если и поверил, то все равно оказался невероятно ловок, быстр и хитер.
– Так о чем вас расспрашивал мистер Ю? – переключил свое внимание на меня Иван Порфирьевич.
– Он в самом деле спрашивал, что мы нашли, как оно выглядело и куда мы это спрятали.
– И что вы отвечали?
– Что нашли пакет с бумагами, что на нем написано иероглифами, внутрь я не заглядывала. А дальше все объясняла, как мы уговаривались.
– Судя по тому, что он сунулся в засаду, он вам поверил, – потер виски Иван Порфирьевич. – Значит, ответили вы правдоподобно. Надеюсь, у нас будет время, и вы объясните мне, почему говорили так, а не иначе. И как вы вычислили мистера Ю тоже. И отчего нам не сказали. И… Пока же в двух словах о засаде?
О неудавшейся нашей ловушке и вправду удалось рассказать в двух словах.
Тут Иван Порфирьевич обратился к пленнику, хлопнул того по спине и сказал:
– Получается, что мистер Ю сбежал. И бросил вас. Можем мы в таком прекрасном случае рассчитывать на ваше сотрудничество?
Пленник промычал в ответ некое подобие согласия.
– А рот-то ему зачем заткнули? – изумился Иван Порфирьевич.
– А чтоб на себе, значит, почувствовал, как оно с кляпом во рту живется! – весело ответил мистер Роман.
– Мы вас сейчас проведем в другой вагон и там побеседуем, – сказал Иван Порфирьевич, освобождая арестанту рот и помогая повернуться, – очень надеюсь на ваше благоразумие. В противном случае я оставлю вас наедине с этими джентльменами или, того хуже, наедине с этой милой девушкой.
– Я буду благоажумен, – едва ворочая языком, пообещал усатый.
– Да у него и выхода иного нет, как вести себя благоразумно, – подсказал Роман Степанович. – У него по вывихнутому пальцу на каждой руке, так что не повоюешь особо и даже по поезду с его тугими дверями не побегаешь. Но вы о нем не беспокойтесь. Я по милосердности помог вывихи вправить.
– Даша! – воскликнул дедушка с осуждением. – Разве так можно? А этот синяк зачем?
– Это уже моя работа, – скромно взял вину на себя английский джентльмен.
– Ну что? Пойдем? – спросил нас с дедушкой Иван Порфирьевич.
– Пойдем, только вы пистолет себе заберите, – попросила я, – а то он мне уже надоел.
Иван Порфирьевич взял в руки для начала себя, а затем уж взял в них «наган» и грустно засмеялся:
– Вот и еще один трофей. Тихо, уютно и комфортно мы с вами путешествуем!
– Ну нам же резонно было сказано, что до нашего появления все так и было! – откликнулся дедушка. – Может, скоро и нам выпадет малая толика тишины, покоя и уюта?
31
Дедушка шел впереди, следом двигался понурый преступник, далее Иван Порфирьевич, последней шла я. Добрались мы до нашего вагона без происшествий.
Мы решили воспользоваться пустым купе, где и учинили задержанному допрос.
– Ну-с, – обратился к нему товарищ прокурора, – вы обещали сотрудничать. Поэтому начинайте.
– Да мне нет нужды в молчанку играть. Крови на мне нет, а за прочие грехи, не слишком и скопившиеся, так на так ответить придется. Может, и зачтется мне откровенность?
– Может быть, может быть. Чем больше вы нам расскажете, тем больше зачтется.
– Беда в том, что особо и рассказывать-то нечего. Вы уж сами спрашивайте, что вам интересно.
– Так начните с того, где вы с мистером Ю познакомились.
