Лев Давыдычев - Руки вверх! или Враг №1
В самом деле, была ли полная уверенность в том, что Фонди-Монди-Дунди-Пэк не подведёт?
— Я полностью уверен, — отвечал командованию полковник Егоров, — что не подведёт. И какое наше дело бывает без риска? ЫХ-три нуля знает все ходы и выходы в «Гробе и молнии». А нашему агенту даже в случае успеха потребуется времени в несколько раз больше, чем агенту «Тигров-выдров».
Пока обсуждали всяческие уточнения и варианты, Фонди-Монди-Дунди-Пэку сделали пластическую операцию лица, и узнать его теперь было невозможно. Он даже сам себя не мог узнать!
Как только он был подготовлен к выполнению задания, полковник Егоров оказал:
— Едем на рыбалку!
На вечерней зорьке клёв был отличный, и они от радости просидели у костра всю ночь. Бывший ЫХ-000 рассказывал о своей трудной и подлой шпионской жизни, и в его исповеди для полковника Егорова было много не только интересного, но и полезного.
На утренней зорьке клевало ещё лучше, окуни попадались куда крупнее вчерашних, и Фонди-Монди-Дунди-Пэк действовал уже как заправский рыбак — не дёргал и сам не дёргался и лишь один раз взвизгнул от восторга.
— Когда вернётесь с задания, — сказал полковник Егоров, — закончим все дела, я возьму отпуск, и уедем рыбачить на целый месяц.
— Я только об этом и мечтаю. Кстати, как поживает Батон?
— Счастлив неимоверно. Хохотал, как ребёнок, когда выпросил вторую подушку. Иногда глазам своим не верю, что бывают такие лентяи.
— Зато от скольких хлопот он вас избавил.
— Да, лентяй — всегда находка для противника.
В понедельник, едва полковник Егоров явился на службу, ему позвонил психоневропатолог Моисей Григорьевич Азбарагуз и взволнованным голосом сообщил:
— Потрясающее событие! Невероятное! Не укладывающееся в голове событие! Толик Прутиков снова болен! На сей раз острейшая форма лени. Но не это главное. В его крови мы обнаружили совершенно неизвестный ранее химический препарат. Мы ввели его трём котятам — и трое котят мгновенно стали ленивыми. Вам не пригодится научное описание этого невиданного препарата и его действия на живой организм?
— Я к вам заеду, Моисей Григорьевич, и с интересом ознакомлюсь с вашим открытием.
Надо отметить, что за годы службы полковник Егоров привык ничему не удивляться и на всё обращать самое пристальное внимание. Казалось бы, какое ему дело до каких-то трёх обленившихся котят? На первый взгляд, чепуха невообразимая. Да нет, не чепуха. На всякий случай надо узнать и о котятах. Тем более, что с ними связан вопрос о новом химическом препарате, вызывающем заболевание ленью.
— Товарищ полковник, к вам лейтенант Васильков!
— Пусть войдёт.
Но лейтенант Васильков не вошёл, а ввалился в кабинет, постоял, шатаясь, у дверей, затем, еле переставляя ноги, добрался до кресла и развалился в нём.
Мне опять придётся повторить, что за годы своей службы полковник Егоров привык ничему не удивляться. Он только спросил:
— Что с вами?
— Мне… лень… — еле слышным голосом выговорил лейтенант Васильков.
— Что, что?
— Мне… лень…
— И отвечать лень?
— Всё… лень…
— Машину! — приказал полковник Егоров. — Со мной в больницу к доктору Азбарагузу!
Вот вам и три ленивых котёнка! Не отнесись он внимательно к странному, на первый взгляд, сообщению Моисея Григорьевича, то и не знал бы, что сейчас делать.
Осмотрев лейтенанта Василькова, Моисей Григорьевич удовлетворённо заключил:
— Да, острейшее заболевание ленью. Срочно сделаем анализ крови. Те же признаки, что и у Толика Прутикова.
— Это становится любопытным, — задумчиво проговорил полковник Егоров. — Видимо, у него еле-еле хватило сознания и сил, чтобы явиться ко мне и доложить. Доктор, а это надолго?
— Понятия не имею. Первый случай. Главное, определить источник заражения.
Принесли результат анализа крови. Едва взглянув на него, Моисей Григорьевич в очень большом изумлении и не меньшем волнении воскликнул:
— Тот же самый препарат! Я его условно назвал балдин (baldine)!
— Невероятно, — внешне спокойно сказал полковник Егоров. — Невероятно, но факт. Дайте мне ваше научное описание балдина. Лейтенанта оставляю у вас. Весьма возможно, что мы найдём источник заражения.
Вернувшись в свой кабинет, он отдал приказание самым тщательным образом обыскать Стрекозу и её камеру.
И вскоре перед ним лежал маленький кармашек, срезанный с платья Стрекозы, а в кармашке крошечные, почти бесцветные таблетки.
— На анализ в лабораторию, — приказал полковник Егоров и уже заранее был уверен, что таблетки содержат балдин.
Тогда значит, что одно из заданий Стрекозы заключалось в том, чтобы испробовать действие балдина. Видимо, Стрекоза ухитрилась подсунуть таблетку лейтенанту Василькову. Но кто и как дал балдин Толику Прутикову? Кто? Ясно, что Стрекоза. Как? Узнаем.
Дежурный принёс результат химического анализа таблеток, изъятых у Стрекозы. Он в точности повторял формулу балдина, выведенную Моисеем Григорьевичем.
Вот ведь как бывает! С трудом величайшим взяли Стрекозу, а сделать простейшую вещь — обыскать — забыли! Девочка девочкой внешне, платье голубенькое, и никому в голову не пришло отнестись к ней как к настоящему агенту.
Ну ладно… Итак, генерал Шито-Крыто задумал отравить людей ленью, оболванить их. Ничего, ничего, господин генерал, ещё посмотрим, кто кого оболванит!
А может быть, операция «Братцы-тунеядцы» и заключается в применении балдина?
Но почему в качестве оружия выбрали именно лень? Видимо, потому, что лень в общем-то страшнее самого страшного оружия.
Полковник Егоров был не из робкого десятка, но и у него мурашки по спине пробежали, когда он представил себе, что же случится, если посланцы генерала Шито-Крыто бросят балдин, например, в продукты!
Он тут же доложил командованию о результатах сегодняшнего открытия и получил приказ: немедленно приступить к выполнению работ, направленных против операции «Братцы-тунеядцы».
Первым делом был вызван агент Бокс-Мокс, бывший ЫХ-000. Выслушав приказ, он сказал:
— Я готов. Шлите срочно сообщение Лахиту, чтобы ждал дорогой весточки, то есть меня. И дайте мне с собой таблетки три балдина. Пусть их попробуют те, кто их придумал.
— Желаю успеха, — сказал полковник Егоров. — Мы предоставляем вам возможность загладить хотя бы часть вашей вины перед людьми. Помогите им. Возвращайтесь!
Через несколько часов агент Бокc-Мокс, снабжённый всем необходимым, кроме пароля для выхода с территории «Гроба и молнии», отбыл для выполнения сверхважного задания.
А вечером пришло сообщение об организации первого в мире научно-исследовательского института по борьбе с ленью (НИИПОБОСЛ), директором которого был назначен психоневропатолог и учёный Моисей Григорьевич Азбарагуз.
Глава № 46
Генерал Шито-Крыто подозревает и негодует, а офицер Лахит принимает агента Бокса-Мокса
Не без оснований генерал Шито-Крыто предполагал, что против него действует не только умный враг, но и плетёт нити заговора ещё некто, кто числится в друзьях.
Потерпела поражение диверсионная группа «Фрукты-овощи». Исчезли Стрекоза и Муравей. Как гром среди очень ясного неба, было сообщение о том, что фон Гадке постигла почётная спиртизация в стеклянной банке, а секретная техническая документация по обработке и обучению гавриков выкрадена. И кем? Каким-то неведомым фон Хлипке, которого и в глаза-то в Центрхапштабе никто не видел и который будто бы сотрудничал в «Гробе и молнии».
Временами генералу Шито-Крыто казалось, что он вот-вот лопнет от душившей его бессильной злобы. За последнее время он разбил два чугунных стола со стальными ногами (а не ножками!), три раза проломил цементный пол в кабинете и едва не убил офицера Лахита, запустив в него сейфом.
В самой же организации «Гроб и молния» обстановка накалялась с каждым днём, хотя накаляться ей дальше вроде бы и некуда уже было.
Ежедневно создавались груды доносов. Функционировал специальный отдел, занимавший девятиэтажное здание, с большим штатом сотрудников, но они успевали только регистрировать доносы, а читать их и тем более принимать к сведению ни у кого уже времени не оставалось.
Поэтому в карцеры отправляли просто по очереди, а с работы увольняли наугад.
Выполняя основной приказ: всем всех во всём всегда везде подозревать, всем за всеми всегда везде следить, — сотрудники до того доусердствовали, что среди них стала свирепствовать болезнь, известная в науке под названием «раздвоение личности».
Заключалась эта болезнь в том, что сотрудник одновременно ощущал себя и тем, кто за кем-то следит, и тем, за кем кто-то следит. И сотрудник часто забывал, кем же он является в данный момент — следящим или выслеживаемым, — и впадал в путаницу: то следить побежит, то прятаться начнёт, то остановится, чтобы дать возможность кому-то за ним подсмотреть, и всё время ничего толком не соображает.
