Валерий Роньшин - Кошмары станции «Мартышкино»
Почему не туда?
Потому что никакой Ляли здесь нет.
А вы разве не Екатерина Сергевна? (Тимыч знал, как зовут Лялину маму).
Да, я Екатерина Сергеевна.
Так Ляля же ваша дочка.
Нет у меня никакой дочки.
Как нет?.. — обалдел Тимыч.
Очень просто.
«А вдруг и вправду я не туда попал», — подумал Тимыч и уточнил:
Ваш номер: 269-88-66?
Совершенно верно.
И вы Екатерина Сергевна?!
— Ты уже спрашивал, мальчик. Да, я Екатерина Сергеевна.
И у вас нет дочки Ляли?!
Представь себе. Видимо, над тобой, мальчик, подшутили, — сказала женщина и положила трубку.
Тревога в душе Тимыча нарастала. Мало того что Ля, упав с крыши, не оставила никаких следов; выяснялось, что никакой Ляли вообще нет. «Так, спокойно», — сказал себе Тимыч. Возможно, Ля просто подговорила мать. «Что значит — подговорила?» — спохватился Тимыч. Ведь он помнит, как Ля упала с крыши. ПОМНИТ!.. И как был тараканом, он тоже помнит!..
Тут Тимыч еще кое-что вспомнил.
Вернее, не кое-что, а — кое-кого. Любку Крутую, про которую ему говорила Ля. Правда, этот разговор, вроде бы, происходил во сне. Или наяву?.. Вот этого Тимыч не помнил. «А, ладно, — подумал он, — звякну на всякий случай».
Позвонив в справочную, Тимыч узнал, что в Питере имеется всего один абонент с фамилией — Крутой. Телефонистка продиктовала его номер.
Тимыч тотчас набрал этот номер
Да? — послышался девчоночий голос.
Привет! — сказал Тимыч. — Ты Люба?
Люба.
Крутая?
Крутая.
А я Тима, — представился Тимыч.
Какой Тима?
Знакомый Ля.
Какой Ля?
Твоей подруги, Ляли.
— Нет у меня никакой подруги Ляли.
Повторялась та же история, что и с матерью Ля, Но Тимыч не сдавался.
— А знакомая с таким именем у тебя есть?
Вообще-то у меня миллион знакомых. Как ее фамилия?
Я не знаю.
А в чем, собственно, дело?
Понимаешь, она мне сказала, что ты умеешь колдовать…
Да, умею.
Тимыч малость приободрился. Хоть какая-то зацепочка появилась.
— Она рассказывала, что ты превратила десять рублей в тысячу долларов.
Крутая рассмеялась.
Прикольная фишка!
А разве этого не было?
Нет, конечно.
Так ты Лялю вообще не знаешь?!
Я ж тебе говорю — нет.
«Блин!» — подумал Тимыч и пустился в объяснения:
Понимаешь, мы с Ля пошли на крышу покататься на великах…
Как это — покататься на крышу?
Мой дядя живет на последнем этаже, вот он крышу и приватизировал.
А-а, врубилась. И что дальше?
Катались мы, катались, и вдруг Лялин велик начал гонять сам по себе, а затем — бац! — прыгнул вниз вместе с Лялей. А потом я проснулся.
То есть — это тебе приснилось?
В том-то и дело, что нет! Мне приснилось совсем другое. А когда я проснулся, то вспомнил, что Ля упала с крыши. Но не мог же я после того, как она упала, пойти и лечь спать.
Тебе виднее, — сказала Любка Крутая.
Я, как проснулся, сразу вниз спустился. На асфальте никаких следов. И разговоров в доме тоже никаких.
Выходит, она не падала с крыши.
Как же не падала, если я это видел собственными глазами!
Звони в милицию, — посоветовала Крутая. — Там тебе сразу скажут, падал кто-нибудь с крыши на велике или нет.
Я звонил, только не в милицию, а Лялиной матери.
И что?
Она сказала, что у нее нет никакой дочки Ляли.
Наверное, ты не туда попал.
Да вроде туда… Сейчас вот тебе звоню, ты тоже говоришь, что у тебя нет такой подруги. — Тимыч вздохнул. — Прямо шизуха какая-то…
— Послушай, а ты, случайно, меня не прикалываешь? — спросила Любка.
На фига мне тебя прикалывать?
Ну мало ли. Познакомиться со мной хочешь.
Мне сейчас не до знакомств, — снова вздохнул Тимыч. — Я вот думаю: вдруг у меня крышу клинит?
Ну-у, это легко проверить,
А как?
Есть один способ. Давай забьем стрелочку, и я тебе точно скажу — клинит у тебя крышу или нет.
Давай, — согласился Тимыч. — А когда?
Через часок.
А где?
— В Катькином садике. Знаешь такой?
Еще бы Тимычу не знать Екатерининский сквер в самом центре Питера.
Там как раз рядом метро, — сказал он.
Я на метро не езжу, — бросила Крутая.
Извини, — несколько смутился Тимыч, — это я так, по-простому.
Короче, подгребай в Катькин садик, — закруглилась Любка. — Пока. Увидимся.
Пока. — Тимыч хотел уже положить трубку. Но вовремя спохватился: — Ой, а как ты выглядишь?
Круто! — ответила Крутая.
Глава V
«ЛЫСАЯ БАШКА, ДАЙ КУСОЧЕК ПИРОЖКА»
Любка Крутая и вправду выглядела круто. В кожаной куртке, в кожаной юбке… И приехала она на стрелку в черной «Пантере».
Тимыч на минуточку даже о своих заморочках забыл.
Ух ты, какая клевая тачка! — восхитился он.
У меня еще и белая «Пантера» есть, — небрежно сказала Крутая, жуя жвачку.
У тебя что, две машины?! — вытаращился Тимыч.
Ну да. Я же новая русская во втором поколении.
Как это?
А у меня папа — олигарх и мама — олигарша.
— Кла-а-асс, — протянул Тимыч.
А Любка предложила:
Давай завалим в какой-нибудь барчик.
Вообще-то, у меня… — начал Тимыч.
— У меня есть, — перебила его Крутая. — Идем, я угощаю.
И они завалили в салат-бар на Невском. Чего тут только не было: консервированные перцы, фаршированные яйца, жареные куриные ножки, румяные колбаски… Короче, платишь один раз, получаешь огромную тарелку и накладываешь в нее все, что захочешь и сколько захочешь.
Тимыч на халяву взял себе аж три куриные ноги, а Крутая из всего разнообразия выбрала лишь стакан ананасового сока.
— Мне еда по фигу, — пояснила она. — Я люблю только жвачку жевать… Ну что, приземляемся?
Они «приземлились» за столик у окна.
Давай сразу к делу, — сказала Любка. — Смотри мне в глаза.
Зачем? — не понял Тимыч.
Сейчас я определю: нормальный ты или двинутый.
Тимыч посмотрел в красивые Любкины глаза.
— Та-а-к, зрачки в норме, — определила Крутая, будто заправский психиатр. — Теперь зажмурься и дотронься указательным пальцем до кончика носа.
Тимыч зажмурился и дотронулся.
Ты в полном порядке, — сказала Любка.
Точно? — переспросил Тимыч.
Точнее не бывает. Мне этот способ знакомый парень показал. У него отец — психотерапевт. А у его приятеля реальные напряги были, типа твоих.
У приятеля отца?
Нет, у приятеля парня. Такие напряги — полный отстой.
А что с ним такое было? — из вежливости поинтересовался Тимыч.
Да какая тебе разница?! — Крутая пригубила сок. — Тебе надо не на чужих заморочках заморачиватья, а со своими разбираться.
А как ты думаешь, что вся эта шизятина означает?
Тут нет рациональной объясни ловки, — авторитетно заявила Любка.
А какая есть?
Иррациональная. То есть — мистическая… Поэтому расскажи все по новой. Но только теперь с чувством, с толком, с расстановкой.
Ас чего начать?
С начала. Где ты познакомился с этой Ля?
В чате.
Вот с чата и начни. Давай, выкладывай.
И Тимыч начал «выкладывать», не забывая, впрочем, и о куриных ножках.
Это все? — спросила Любка, когда он закончил свой рассказ.
Почти.
А что еще?
Тимыч, помявшись, рассказал, что помнит, как превратился в таракана и как бабушка спустила его в унитаз.
— Отпадно, — сказала Крутая.
Ля говорила, что это на меня кто-то порчу напустил.
Нет, это не порча, — с ходу отвергла Любка. — У порчи другие симптомы.
Откуда ты знаешь?
Я же белая ведьма.
Что значит «белая»?
Есть черные ведьмы, — объяснила Крутая. — Они всякие пакости делают. А есть белые, добрые. Я — белая ведьма, причем потомственная… — И, возвращаясь к прежней теме, Любка добавила: — Короче, ты подвергся мистической атаке. Въезжаешь?
Тимыч не вьезжал.
Как бы тебе объяснить попроще… — Крутая посмотрела в потолок. — Ну вот, например, после хакерской атаки начинает глючить твой комп. А после мистической атаки начинает глючить тебя. Теперь врубился?
Ч — черт! — чертыхнулся Тимыч. — Что ж мне теперь делать-то?
Для начала надо разобраться, реальна твоя Ля или же она твой глюк.
А потом?
Потом суп с котом. — Крутая выплюнула в пепельницу жеваную жвачку и сунула в рот новую. — Пофигачили.
Куда?
К моей бабушке. Она из всего нашего семейства Крутых — самая крутая. А из всех российских ведьм — самая продвинутая. Бабулька в два счета определит, что за нечисть тебя атакует.
Короче, они вскочили в «Пантеру», та взревела и — оба-на! — доставила их к дверям бабушкиной квартиры.
Тут только Любка вспомнила:
Блин! Бабуля сегодня в Португалию улетела. На международный симпозиум «Ведьмы против терроризма». Как же я забыла-то? Эх, надо было вначале по сотовику звякнуть.
