Роберт Маркмор - Новобранец
Джеймс не поверил своим ушам.
— Отстранил от занятий?! За то, что он смеялся?
— Он рвал и метал. Тебя выгнали с концами, Джейми.
— Не может быть!
— Ещё как может, псих. Не дадут даже закончить первую четверть. Это рекордные сроки для
изгнания. Как мать? Отлупила тебя?
— Она ещё не знает. Спит…
Сэм снова расхохотался.
— Спит! А ты не хочешь разбудить её и рассказать, что тебя выгнали из школы?
— Ей по барабану, — соврал Джеймс, стараясь говорить спокойно. – Может, придёшь, поиграем в Playstation?
Сэм заговорил серьёзнее.
— Нет, старик, уроков полно…
Джеймс недоверчиво рассмеялся.
— Уроки?! Да ты никогда их не делал!
— Теперь начал. Предки наседают. На карту поставлен подарок ко дню рождения.
Джеймс понимал, что Сэм врёт, но не мог догадаться, почему? Обычно Сэм спрашивал у мамы, можно ли ему прийти, и всегда получал согласие.
— Что стряслось? Чем я обидел тебя?
— Ничего особенного, Джейми, но…
— Но что, Сэм?
— Разве не ясно?
— Нет.
— Ты мне друг, Джейми, но нам нельзя встречаться, пока всё не уладится.
— Почему, чёрт бы тебя побрал?!
— Потому что Грег Дженнингс не оставит от тебя и мокрого места, а если он увидит меня с тобой, мне тоже конец.
— Мог бы помочь мне справится с ним.
Ничего смешнее Сэм в жизни не слыхивал.
— Моей костлявой заднице всё равно, кто из его дружков её надерёт. Ты мне нравишься, Джеймс, честное слово. Ты хороший друг, но в данный момент дружить с тобой опасно – себе дороже.
— Спасибо за помощь, Сэм.
— Раньше надо было думать, прежде чем насаживать на гвоздь сестру одного из самых крутых
парней в школе.
— Я не хотел её поранить. Это вышло случайно.
— Перезвони мне, когда Грег Дженнингс в это поверит.
— Сэм, неужели ты так поступишь со мной?
— Ты на моём месте сделал бы то же самое.
— Ладно. Значит я – отверженный.
— Понимаю, Джейми, тебе нелегко. Прости.
— Угу.
— Можем разговаривать по телефону. Я всё равно хорошо к тебе отношусь.
— Спасибо, Сэм.
— Мне пора идти. Пока, Джейми. Мне правда очень жаль.
— Счастливой домашней работы.
***
Джеймс смотрел по телевизору какую-то чушь, пока не заснул. Ему приснилось, что Грег Дженнингс пляшет на его потрохах, и он с криком открыл глаза. Невыносимо хотелось писать. Боль в животе стала в тысячу раз сильнее, чем раньше. Первая капля мочи, упавшая в унитаз, была красной. Джеймс поднатужился. Ярко-алая струя ударила в белоснежный фаянс. Он мочился кровью! После туалета боль в животе немного утихла, но ему стало страшно. Надо рассказать маме.
Телевизор в гостиной был по-прежнему включён на полную громкость. Джеймс нажал на кнопку дистанционного управления.
— Мама, - позвал он.
Линда Чоук не отзывалась.
Джеймсу стало не по себе. Мама лежала слишком тихо. Он коснулся её руки. Холодная. Положил ладонь ей на лицо. Не дышит.
Пульса нет.
Ничего нет!
***
Джеймс сидел в машине «Скорой помощи», прижав к себе Лорин. В двух футах от них, накрытое одеялом, лежало тело их мамы. Лорин вцепилась пальцами в спину Джеймсу. Ему было больно и страшно, но он не давал воли чувствам, чтобы сестрёнке не стало ещё хуже.
Когда на вызов приехала «Скорая помощь», Джеймс смотрел, как маму выкатывают на тележке. Он понял, что таким и будет последнее воспоминание о ней: вздувшееся одеяло под мерцающими синими лампами.
Потом Джеймса попросили выйти из машины, что он и сделал, бережно придерживая Лорин. Она ни за что не хотела его отпускать. Плакать она перестала, только тяжело дышала, как загнанный зверёк.
Лорин была похожа на зомби из фильмов Джорджа Ромеро. Шофёр провёл их через приёмную в кабинет. Там их ждала врач. Она уже знала, что произошло.
— Меня зовут доктор Мэй. А вы, наверное, Лорин и Джеймс.
Джеймс погладил Лорин по плечу, успокаивая её.
— Лорин, ты не хочешь отпустить брата, чтобы мы могли поговорить?
Лорин будто не слышала.
— Она как мёртвая, - сказал Джеймс.
— Она в шоке. Я дам её успокоительное.
Доктор Мэй взяла с подноса шприц и закатала Лорин рукав.
— Подержи её.
Как только игла вонзилась в её тело, Лорин обмякла. Джеймс усадил её на кровать. Доктор Мэй положила её ноги на матрац и накрыла одеялом.
— Спасибо, - сказал Джеймс.
— Ты сказал врачу «Скорой помощи», что у тебя была кровь в моче, - напомнила доктор Мэй.
— Угу.
— Тебя что-то ударило в живот?
— Не что-то, а кто-то, - поправил её Джеймс. – Я подрался. Это плохо?
— Когда тебя ударили, в твоих внутренностях началось кровотечение. Примерно, как из пореза, только внутри. Это пройдёт само собой. Если до завтрашнего вечера не прекратится, приходи сюда.
— А что будет с нами дальше?
— За вами приедет социальный работник. Он свяжется с вашими родственниками.
— У нас нет родственников. Бабушка умерла в прошлом году, а кто мой отец я не знаю…
4. ДЕТДОМ
На следующее утро Джеймс проснулся в незнакомой постели. Простыни пахли дезинфицирующим средством. Он понятия не имел, где он и как здесь очутился. Последнее, что он помнил, была медсестра, которая дала ему снотворного и проводила к машине. Джеймсу тогда казалось, что его голова весит не меньше тонны.
Одежда была на нём, только кроссовки лежали на полу. Он поднял голову с подушки и увидел рядом другую кровать. На ней лежала Лорин. Сестра спала, засунув в рот большой палец. Она не делала так с самого раннего детства. Какие бы сны ни снились девочке, сосание большого пальца было явно плохим признаком.
Джеймс встал. От снотворного перед глазами всё плыло, челюсти одеревенели, болела голова. В комнате было светло. Джеймс приоткрыл дверь и обнаружил небольшую душевую кабинку и туалет. Он с облегчением убедился, что моча приобрела нормальный цвет. Потом Джеймс умылся. Он понимал, что должен горевать из- за смерти мамы, однако внутри него поселилась громадная, всепоглощающая пустота. Всё вокруг казалось каким-то ненастоящим, будто он сидел в кресле и смотрел на самого себя по телику. Джеймс выглянул в окно. По двору гуляли дети. Он вспомнил любимую мамину угрозу — запереть его дома и не выпускать, если он будет плохо себя вести, — и в глазах у него защипало.
Когда Джеймс вышел из комнаты, затрещал звонок. Из кабинета напротив выглянула молодая женщина. Она протянула ему руку. Джеймс пожал ее, слегка озадаченный пурпурными волосами женщины и многочисленными серьгами в её ушах.
— Здравствуй, Джеймс. Меня зовут Рейчел. Добро пожаловать в Небраска-Хаус. Как ты себя чувствуешь?
Джеймс пожал плечами.
— Прими мои соболезнования из-за того, что случилось с твоей мамой.
— Спасибо, мэм.
Рейчел рассмеялась.
— Ты здесь не в школе, Джеймс. Меня наградили целой кучей всяких прозвищ, сколь угодно грубых, но только не мэм.
— Простите...
— Я покажу тебе дом, потом ты позавтракаешь. Хочешь есть?
