Мария Некрасова - Большая книга ужасов-10. Месть крысиного короля. Доктор-мумия. Костыль-нога. Вечеринка для нечисти
– Ну я.
Опа! Нет, сперва я спросил: «Кто здесь самый горластый?», потом выплеснул воду, а затем уже услышал: «Ну я» – и посмотрел вниз. Лучше бы я этого не делал. Ничего этого: не высовывался из окна, не лил воды, не спрашивал. Потому что под окном...
под самым-самым окном, в двадцати сантиметрах от подоконника,
прядая ушами и вздыбив шерсть на загривке,
скаля зубы и сверкая в темноте глазами,
сидело два настоящих оборотня.
Мокрые оба, спасибо мне, но от этого еще страшнее. Они ведь разозлятся сейчас – самое время захлопнуть окно прямо перед их носом, залезть на кровать, забиться под одеяло... Так, стоп, что это я? С богартами воевал, бесенят разогнал, бабая – и того заставил мышей ловить! Неужто я с оборотнями не справлюсь? Не справлюсь: они кусаются больнее. И вообще плохая идея: воевать с волками, которые к тому же наполовину люди. Лучше бы – просто с волками. Мы ходили как-то раз на охоту с дядей Мишей и его друзьями: жутковато, но вдесятером можно. А тут я один против двух оборотней, они и порвать могут, и поговорить...
– Я! – Самый горластый оборотень положил передние лапы мне на подоконник, лишив возможности захлопнуть окно. – Я! Дальше что?!
– Н-ничего. – Я лихорадочно соображал, что делать. – Потише можно?
– Нет.
– Ну ладно. – Я осторожно подтолкнул раму, мазнув оборотня по лапам.
Волк дернул ухом и повернулся к приятелю:
– Смотри, Петро, он издевается!
– Вижу, – ответил другой, многозначительно разглядывая меня.
– Я окно закрываю...
– Закрывай! – Оборотень одним прыжком сиганул в комнату, мазнув меня когтем по плечу (больно же!), второй – за ним. – Закрывай, – повторил он уже у меня за спиной.
И тут я запаниковал. Один. Дома. С двумя оборотнями. Они кусаются, между прочим. И чего мне с богартами не воевалось?! А как с оборотнями воевать?
Нехорошо прижав уши, волки водили хоровод вокруг меня. Сейчас набросятся. Э нет! Я схватил, что под руку попалось (стул? сойдет!), и приготовился защищаться.
– Ну вы что? Что вам надо-то?
– Глупый вопрос к оборотням в полнолуние. Как считаешь, Петро?
– Угу. – Немногословный Петро совсем нехорошо прижал уши, оттолкнулся задними лапами и... промазал, ха-ха, я умею уворачиваться, в школе был чемпион по «вышибалам»! Петро влетел носом в ребро письменного стола и взвыл: – Понаставили тут!
А как же!
Пока я любовался его поражением, первый волк тоже времени не терял. Он предательски бросился на меня со спины. Я почувствовал, как за рубаху дергают и когтем – по плечу, а через секунду уже лежал на полу лицом вниз, вжимая голову в плечи. Главное шею под укус не подставлять, а то – все. Остальное как-нибудь переживем.
Волк между тем целился именно в шею и не собирался сдавать позиций. Он рычал, пыхтел, сопел мне прямо в ухо – мерзкие звуки. Второй при этом меланхолично жевал мою руку.
– Больно же, блин!
– А ты как думал?! – Волк буквально сел на меня верхом, распластав по полу. Не то что вывернуться – шевельнуться нельзя. Да. При этом он меня еще жрал, жрал и жрал, пытался добраться до шеи, снимая узкие полоски кожи и ткани.
Все, приехали. Я погибну во цвете лет, загрызенный оборотнем. Как он чавкает мерзко! И царапается! И, отталкиваясь лапами от моей спины, лезет под кровать... Не понял?!
Я сел на полу, оглянулся и подумал, что лучше бы оборотни... К тому же их всего двое...
Стены танцевали. С них сыпалась краска, с потолка – штукатурка, с пола ничего не сыпалось, зато доски паркета в некоторых местах стояли дыбом. В полу были ямины, как в огороде от крота. А в распахнутое окно – лезли...
Вроде похожи на людей, только слишком волосатые. Человеческое лицо, человеческие руки-ноги, пальцы неестественно длинные, а вот волосы и борода – как у орангутана. Гадость, в общем. И клыки – почище обезьяньих.
Упыри – вспомнилось откуда-то слово. Нет, оборотни определенно лучше – их меньше. Комната скрипела, как несмазанная телега. То ли это стены, ходившие ходуном, то ли сами упыри издавали такие звуки. На потолке, точнее, его остатках, появилась жирная размашистая надпись: «Не беги!»
– Почему?! – Я, честно говоря, только о том и думал, как пробраться через это упырье кольцо и выпрыгнуть в окошко.
«Если ты покинешь свой дом – будет еще хуже».
– Только что покидал! С матерью на машине!
«Тоже неправильно. Но сейчас – совсем нельзя».
– Так что делать-то?!
«Держись. Я скоро приду».
– Кто?!
Ответа я не разглядел. «Не беги!» – значит: «Не беги из дома». Насчет комнаты потолок ничего не писал. Я распахнул дверь и, пока упыри залезали и осваивались, забежал в ванную. Шпингалет на двери был цел – хорошо! Защелкнулся, прижался к стене... Надо было хоть свет включить, а то совсем жутко.
Пол в темноте белел штукатуркой и осыпавшейся плиткой. В углу валялась раковина. Ванна стояла на ребре, стояла и вдруг – передумала, пошатнулась и с грохотом встала на все четыре ножки. Так, спокойно, дом старый, оседает... Я приложил ухо к двери – ни звука. Хорошо бы упыри увидели, что никого нет, и ушли.
Стараясь не шуметь, я сел на край ванны – уф! Сейчас еще немножко побоюсь – и выйду. Вот сейчас, сейчас... Я смотрел на черное жерло ванны. Оно шевелится? Да ну, глюки... Нет! Из слива, блестя в темноте и кривляясь, как червяки, вылезали длинные когтистые пальцы. Через секунду показалась уже вся кисть, потом рука – по локоть. Я отскочил к двери и оттуда смотрел, как появляется вторая рука, голова, плечи...
В дверь постучали. Я отпрянул и вовремя: один удар – и пластик пробила ушастая голова упыря. Блеснули в темноте белые зубы. Зрелище было вообще-то забавное: дверь, и голова из нее торчит, а руки-ноги там, снаружи. Как будто упырь полез в автобус и застрял – не успел войти целиком. Меня тронули за плечо – сзади! Тот, что вылезал из отверстия в ванне, уже вылез целиком и теперь примерялся, с какой стороны напасть. Я скакнул от него в угол, подобрал кусок плитки, бросил – как слону дробина. Упырь увернулся – и все. Плитка разбилась, ударившись о стену. А из унитаза хлынула вода. Прямо мне по ногам, да чего там, целый фонтан окатил меня с головы до ног, а из бачка показалась... ну да, рука упыря. Тот, что торчал в двери, уже тоже просовывал руки. Еще чуть-чуть – и дверь я открыть не смогу: так и застряну здесь с упырями. Нет. Страшно, но надо.
Я подскочил к двери, щелкнул шпингалетом, успев отдернуть руку от зубов упыря, распахнул, дал этому в двери пинка и побежал назад в свою комнату...
Зачем? Вот дурак: комната буквально кишела упырями! Самый маленький, с меня ростом, кинулся мне под ноги, изобразив неплохой бросок с захватом. Остальные посыпались сверху, моментально пригвоздив меня к полу. Несколько челюстей одновременно сомкнулось на моих руках, ногах, на спине... Десятки длинных цепких пальцев впивались в меня, не давая пошевелиться. И скрип: чудовищный, оглушающий, уши бы зажать, да за руки держат со всех сторон. Все-таки эти звуки издают упыри, а не стены.
Глава X
Папа и упыри
Укусов я уже не чувствовал. Шерсть упырей лезла в нос, в ушах стоял этот мерзкий скрип, и все-таки я услышал, как хлопнула входная дверь.
– Не ходите сюд... – Какой-то упырь схватил меня за горло – не дал докричать. В прихожей безмятежно скидывали сапоги: раз, два – это мать, три-четыре – это Мишка. Ботинка отца не слышно, он всегда аккуратно ставит. Пять – Ольгухин. Значит, она в гипсе – сломала-таки ногу. А бабушка где?
– Дмитрий! – Отец, наивный, думает, я тут играю что ли?! – Дмитрий, выходи, есть разговор! Ты только не пугайся, с бабушкой...
Я лишь прохрипел:
– Не ходи сюда... – Но отец не слышал. Скрипнула дверь в комнату – и тишина. Вот и думай: остался стоять на пороге в ступоре или на него сразу набросились?
– Олег!! Миша, Ольга, прячьтесь! – А это уже мать. Значит, упыри на отца набросились. Ну, сейчас она им задаст! – Тварь! (Бум! Шмяк! Шмяк!)
– Обезьяны вонючие! (бабах!) – похоже, подключилась Ольгуха с костылями.
Бум! Это уже получил я по спине. Сестренка, конечно, целилась в упыря, а досталось мне. Зато теперь можно встать.
Я хотел вскочить на ноги, да не смог – здорово покусали. Вся рубаха, все джинсы – в клочья, и капельки крови по полу. Так, руки шевелятся – хорошо. Можно опереться на стол и попробовать встать.
Упыри переключились на родителей и сестру: по полу катались три меховых шара. Надеюсь, Миха послушался мать и спрятался. Так, встаем, встаем. Берем Ольгин костыль, сиротливо лежащий на полу, и начинаем сольную партию ударных!
Бум! Шмяк! Я от души колотил по упырям, надеясь, что родителям и Ольгухе мало перепадет.
Бум! Костлявые пальцы больно ударили в грудь, в плечо вцепились клыки, глухо шмякнулся на пол костыль. А, собственно, чего я ждал, что упыри испугаются палки и разбегутся, как кошки?
– Дима, осторожно!
Конечно, мама, я сама осторожность. Это очень важно, быть осторожным, когда воюешь с упырями. Да сделайте же что-нибудь. Алле?!
