Александр Кулешов - Счастливчики с улицы Мальшанс
Убегали назад перелески, скопления кокетливых, нахохлившихся под дождём вилл, придорожные рестораны, красно-белые заправочные станции.
Через полчаса машина свернула на узкую, обсаженную каштанами аллею. Указатель у поворота сообщал: «К Большим прудам». Бесподобный пейзаж и дивная кухня для тех, кто заглянет в кафе «Под старыми вязами». Ещё несколько минут езды, и такси остановилось. Мари пришла в себя. Она просидела всю дорогу в полузабытьи.
Мари расплатилась с шофёром и вошла в парк. Дождь совсем перестал. Медленно, обходя лужи, блестевшие на песочных, быстро просыхавших аллеях, она углубилась в парк. В такой день она была, наверное, единственной, пришедшей сюда.
Мари расстегнула плащ. Она глубоко вдыхала свежий сырой воздух, напоённый ароматом мокрой коры, лесных цветов, листвы. Где-то высоко, в ветвях деревьев, робко чирикнула невидимая птица. Где-то, шурша и скользя, пронеслась белка.
Мари шла мимо высоких, широко разбросавших свои кроны столетних дубов, мимо старых каштанов, мимо кустов, увешанных красными, мелко дрожавшими ягодками. Она миновала приземистое, заросшее плющом здание под красной черепицей, над широким входом которого из веток были искусно составлены слова: «Под старыми вязами»… На скрытой в зелени террасе стояли цветные столики, на них кверху ножками громоздились цветные стулья. Метрдотель тоскливо посматривал сквозь толстую стеклянную дверь на аллею — не придёт ли кто?
А вот и та терраса, где так радостно отмечала она свой день рождения — своё совершеннолетие. И метрдотель, наверное, был тот же. Ничего не изменилось.
Да нет! Изменилось!
Нис неизвестно где, наверное, счастлив где-нибудь со своей Ориель, Юл… Что ж, и Юл счастлив с Корин Кальберт. А Рода нет. И её, Мари, скоро не будет.
Мари прошла мимо кафе и вскоре вышла к Большим прудам. Она села на скамью, вынула из сумочки заранее приготовлений кусок бумаги и ручку и написала: «В смерти моей прошу никого не винить», Вновь вложила бумажку в сумочку и бросила её рядом с собой на скамейку.
Тускло блестя под побелевшим небом, тяжёлые и спокойные перед ней лежали Большие пруды. Изредка с наступавших на берега деревьев, с протянувшихся над водой узловатых веток слетали капли. Они вонзались в воду и бесследно исчезали, не нарушая величавой неподвижности прудов.
Мари сидела долго-долго, ни о чём не думая, ничего не ощущая, устремив взгляд в пространство.
Она очнулась, увидев маленькую желтогрудую птичку, скакавшую возле неё. Птичка деловито гонялась за какими-то букашками, радостно чирикая в случае удачи и досадливо качая головой, если букашке удавалось удрать. Мари долго наблюдала за птичкой.
Вдруг она нахмурилась. Открыла свою сумочку, достала записку, перечла её и, минуту подумав, разорвала на клочки.
«В смерти моей прошу никого не винить». Она где-то читала, что в их городе ежедневно кончают самоубийством девятнадцать человек, и все оставляют такие же записки. Или ещё глупее: «Нам страшно жить, не страшно умирать». Слова из песни, которую написал Юл. Она подумала об этом равнодушно без боли.
Его песни… Они так же лживы, как он сам. Они не говорят людям правды. «Пусть течёт твоей косы ручей, словно золото из сейфа в сейф…» Эту песню он посвятил ей. Золото! Разве течёт золото? Текут слёзы. Слёзы, пролитые по его вине! «А мы ребята смелые, свой не упустим шанс! Счастливчики, счастливчики мы с улицы Мальшанс!..» — его первая песенка.
Счастливчики! Один убит, другой кулаками, ценой увечий зарабатывает свой тяжкий хлеб — если ещё в силах заработать. Третий… Вот третий действительно стал счастливчиком. Но счастье ли это?
Конечно, у Юла миллионы долларов и миллионы поклонниц. У него дворцы и машины! Яхты и самолёты! Он женился на прославленной кинозвезде, его песни распевает весь мир.
Но разве в том счастье? Ведь эти песни сочиняет не он. Уж Мари-то это знает! Юл ей сам рассказывал. Миллионы одураченных фанов не могут заменить даже одного настоящего друга, а миллионы долларов одной настоящей любви… Он забыл друзей, мать, отказался от Мари.
За элегантными костюмами и белоснежными рубашками у него нет сердца. А она уходит из жизни потому, что потеряла его. Но разве он стоит её любви? Её жизни?
И вдруг словно видение, перед Мари пронеслось её будущее с Юлом, если б они были вместе, Приёмы, вечеринки, банкеты, фестивали, выступления. Тысячи сумасшедших фанов со своими криками, требованиями сувениров, автографов, поездки за границу и на курорты, в вечном окружении секретарей и телохранителей. Неотступная, наглая, страшная армия журналистов, фотокорреспондентов, репортёров, возносящих на небывалую высоту и с неё же низвергающих.
Быть всегда рядом с разодетым, напомаженным манекеном, улыбающимся и кланяющимся. Властелином всех этих людей и их последним рабом.
Мари отлично знает, что достаточно господину Лукасу шевельнуть пальцем, и от Юла останется… Да ничего не останется! Она помнит, как всегда трепетал Юл, когда говорил о Лукасе. Да разве и её, Мари, не по его же приказу выбросил Юл как ненужную тряпку! Она ведь понимает, кто писал письмо. Кто приказывал Юлу его подписать!
И из-за него она хочет… хотела… Нет! Нет! Мари стремительно поднялась. Она тяжело дышала, глаза её горели, как всегда, когда она вступала в схватку, когда боролась.
Солнце наконец прорвалось сквозь дождевые заслоны и весело залило землю тёплыми лучами.
Лес засверкал. Каждая капля, притаившаяся на зелёных листках, заиграла, заискрилась, словно маленький бриллиантик. Листья блестели, отражая солнечный свет. Пруды стали синими. Лёгкий ветерок зарябил их поверхность, погнал от берега к берегу частые, весёлые волны.
Радостный, светлый мир окружал Мари. Она стояла у скамейки, жадно, всей грудью вдыхая лесные ароматы, всем существом стремясь вобрать этот шумный, яркий, могучий и прекрасный мир…
Примечания
1
Модный джазовый певец.
2
Многократный абсолютный чемпион мира среди боксёров профессионалов.
3
Наркотик.
