Адам Багдай - Тайна черного зонта
— Иногда.
— А он? — Агент кивком показал на Кубуся.
— Это мой шеф.
— А третий детектив, в юбке? — Агент выжидающе глядел на мальчиков, многозначительно прищурившись.
Мальчики обменялись удивленными взглядами.
— Откуда пан знает? — непроизвольно вырвалось у Кубуся.
— Ба! — развел руками агент. — Для того и существуют офицеры уголовного розыска, чтобы все знать. — Потом, шутливо погрозив им пальцем, добавил: — Однако вы здорово нам помешали, действительно здорово. Хотя, надо признать, действуете умело. А самое главное — вы привезли коляску с этим… — Он внезапно замолчал и, сменив тон, резко спросил: — Это та рыжая женщина оставила коляску в саду?
Ленивец заморгал заспанными глазами:
— Точно, пан начальник.
Кубусь не спускал глаз с зеленого сейфа. Ему чудилось, будто эта заколдованная шкатулка то исчезает, то вновь возникает на столе. Он опасался, что в любой момент может случиться нечто, что в корне изменит ситуацию. Быть может, вломятся гангстеры с автоматами и, обезвредив полицейских, захватят зеленую шкатулку; а может, все эти люди в мундирах вовсе не полицейские, а переодетые мафиози. Во всяком случае, он был уверен, что история черного зонта не может завершиться так банально.
Из состояния глубокой задумчивости его вырвал голос офицера уголовного розыска:
— Еще один вопрос. Скажите, вы видели когда-нибудь пустое пианино?
Кубусь обрадованно усмехнулся. «Вот ты и попался, — удовлетворенно подумал он. — Мы знаем все же чуть побольше, чем эти профессионалы». Потом полным достоинства голосом ответил на заданный вопрос:
— Разумеется, мы видели. Я лично видел, как это пианино привезли в кооператив «Клен».
Офицер поправил пальцем очки.
— Что в нем было?
— Какие-то обернутые бумагой рулоны, такие же, как в притоне, — дополнил Ленивец уставшим голосом.
— В каком притоне? — Офицер крепко стиснул руками плечи Ленивца, будто желая немедленно выдавить из него ответ.
— В том, куда меня завезли в ящике. Там таких рулонов полно.
— Что было в рулонах?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Ленивец.
— Где находится притон?
— За последней остановкой сто восьмого автобуса. Офицер по-отцовски ласково приобнял мальчика рукой.
— Ну, парень, — вскричал он. — Да мы ведь ищем этот притон!
Но здесь в разговор внезапно вмешался Кубусь.
— Панове! — вскричал он. — Только быстро! Там, как в тюрьме, держат Толуся и этого, с усиками! Надо торопиться, пока их не успели ликвидировать.
Новая сенсация! Опешивший офицер молчал, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Сняв очки, он нервно протирал стекла.
— Не понимаю, — растерянно прошептал он.
Глава LV
ЧТО В ЭТОЙ ШКАТУЛКЕ?
В этот момент от сильного толчка распахнулась дверь, и на пороге комнаты появилась бледная пани Павликова. При виде сына она в отчаянии всплеснула руками.
— Кубусь, я думала, что умру от страха!
Кубусь предусмотрительно отступил назад, умоляюще взглянув на офицера. Очкарик обнял его за плечи.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, все в порядке, — успокаивал он мать. — У пани очень храбрый мальчик.
Пани Павликова с жалобным вздохом опустилась на скамью.
— Я думала, с ним что-то случилось! Наверное, снова играли в детективов?
Офицер взглянул на мальчика, понимающе прищурив глаз, словно говоря: «Ну, ну, не бойся. Я все улажу». Затем он повернулся к пани Павликовой:
— За нарушение домашнего распорядка их следовало бы наказать, но за помощь в раскрытии двух преступлений они заслуживают снисхождения. Однако парочка шлепков, я думаю, пошла бы им на пользу.
Пани Павликова побледнела еще сильнее. Обводя всех растерянным взглядом, она дрожащими пальцами мяла носовой платок.
— Пан, наверное, шутит, — прошептала она. — О каких преступлениях вы говорите?
— Прежде всего я имею в виду аферу с черным зонтом.
— Ах, понимаю! — воскликнула пани Павликова. — На ее побледневшем лице появилась слабая улыбка. Мгновение она с недоверием всматривалась в чумазое лицо сына, а потом повеселевшим голосом повторила: — Понимаю! Один раз он даже спал с этим зонтом! Эта фраза сразу же разрядила обстановку. Неуютную комнату заполнил веселый и жизнерадостный смех. Известно, однако, что детективы не любят, когда над ними смеются. Кубусь поморщился, нахмурил лоб и обиженно произнес:
— Я спал с зонтом, чтобы кто-нибудь его не стащил. Это был не обычный зонт, а волшебный.
— Он сумел сам вывалиться из окна, — добавил Ленивец.
— Да, это был необычный зонт, — подтвердил офицер уголовного розыска.
Ошеломленный нагромождением событий, отважный детектив искоса поглядывал на зеленую шкатулку. Он понимал, что сделал что-то важное, но не знал, что именно. Его неотвязно преследовала мысль: «Что, черт возьми, находится в этой зеленой шкатулке?» И наконец, взглянув на очкарика, Кубусь громко спросил:
— Извините, не скажет ли пан, что находится в этой шкатулке?
Офицер загадочно улыбнулся.
— Прости, но следствие только началось, и мы, к сожалению, ничего не можем сказать.
Глава LVI
В ДЕНЬ ОТЪЕЗДА
В среду, день отъезда, комната в квартире Кубуся являла собой весьма плачевное зрелище. Все было перевернуто вверх дном. Шкаф стоял с распахнутыми настежь створками. На подлокотниках стульев, на столе и тахте — повсюду валялись разбросанные вещи. Пани Павликова, тихонько напевая, упаковывала чемоданы.
Кубусь осматривал свой спортивный инвентарь. Он отложил в сторону удочку, подготовил крючки, надувную зеленую лягушку и лук, вместе с которым, будучи индейцем, пережил немало приключений. Он был доволен, что все оказалось в полном порядке. Затем он подошел к зеркалу и старательно причесался.
— Куда ты идешь, Кубусь?
— Да так… Хочу попрощаться с Гипцей и Ленивцем.
— Хорошо. Только не забудь вовремя вернуться. В четыре мы уезжаем.
Кубусь искоса взглянул на часы. Было ровно десять.
— Времени еще много.
— Перед отъездом никогда не бывает слишком много времени. Помни об этом, Кубусь, и не опаздывай.
— Пожалуйста, мама, не беспокойся, — весело бросил Кубусь и мягкой кошачьей походкой подошел к двери.
— Да, — остановила его мать, — забыла тебя спросить, что слышно об афере с черным зонтом?
Кубусь пожал плечами:
— Сам не знаю. Кажется, следствие еще не окончено. — Он быстро отворил дверь и выскользнул из квартиры на лестничную площадку.
У песочницы под плакучей ивой он увидел Ленивца. Самый юный из детективов, развалившись на лавочке, с блаженной улыбкой нежился на солнце.
— Чао! Что поделываешь? — дружески приветствовал его Кубусь.
Ленивец протирал заспанные глаза.
— Так… думаю…
— О чем думаешь?
— О том, что хорошо бы уехать в Чикаго.
— Почему?
— Потому что там настоящие гангстеры, а мне страшно понравилось выслеживать.
— Идем со мной к бару «У Белой Розы». Я договорился встретиться с дедом Куфелем.
— Я пошел бы, но…
— Но что?
— Не хочется. — Ленивец зевнул и с наслаждением вновь закрыл глаза.
У четвертого корпуса Кубусь, задрав голову, взглянул на балкон третьего этажа. Выбивалка для половиков была на месте, и он свистнул в два пальца. Спустя мгновение из-за ящиков показалась голова Гипци.
— Идем? — закричала девочка.
— Идем. Возьми с собой немного деньжат деду на пиво.
— Хороню. Уже бегу.
В баре было пусто, лишь за буфетной стойкой торчала скучающая барменша и яркой помадой подкрашивала свои полные, мясистые губы. На приветствие детективов она не ответила даже кивком головы.
Ребята вошли в садик. В самом углу его, у живой изгороди, над кружкой выдохшегося пива с поникшим видом сидел опечаленный дед Куфель. Завидев юных детективов, он немного оживился, но выражение печали и разочарования так и не сошло с его полного лица. На деде Куфеле уже не было «крутого прикида». На нем был обычный его наряд. Старый сюртук едва держался на широких плечах, а из дырявой штанины торчало голое колено. И лишь галстук в оранжевый горошек гордо красовался под подбородком, словно порывающаяся взлететь в небо красивая бабочка.
Детективы робко подошли к опечаленному старику.
— Добрый день, дедушка, — поздоровался с ним Кубусь. — Как спалось?
Дед с безнадежным видом молча махнул рукой. Гипця кокетливо присела в книксене.
— Хорошая сегодня погода, дедушка. Надеюсь, кости у вас не ноют?
Старичок болезненно скривился:
— В том-то и дело, что ноют. Так ноют, прямо трещат…
На этом этапе беседы обычно следовали традиционные вопросы о здоровье остальных родственников, но дед Куфель, махнув еще раз рукой, внезапно произнес:
