Иоанна Хмелевская - Особые заслуги
— Да не беспокойся, папочка! Мы не станем биться с вором. Придумаем какую-нибудь хитрость.
— Или хитростью приведите вора к отцу. Раз он такой умный, пусть сам и отбирает. И сразу же отправляйтесь!
Павлик и Яночка быстренько покончили с обедом и выбежали из дома. И как вкопанные остановились на крыльце. У ворот гаража лежала милицейская овчарка, рядом стоял милицейский мотоцикл. Не сговариваясь брат с сестрой прямиком направились к гаражу. Из распахнутых ворот доносились голоса. Очень хотелось немного послушать, о чем там говорят, но прежде чем они подкрались к гаражу, из него вышел поручик. Пришлось сделать вид — у них в гараже совершенно неотложное дело.
Продолжая что-то говорить, поручик взглянул на детей и повернулся к своему невидимому собеседнику. Выяснилось, там не один собеседник, а целых трое. Пан Джонатан, его жена Ванда и ее отец пан Любанский починяли сети.
— Ведь это же уму непостижимо, сколько всего способны потерять люди! — жаловался хозяевам поручик. — И сразу мчатся в милицию — ищите! И сразу в крик — ах, украли! Нет, я не отрицаю, кражи тоже случаются, особенно много их летом, ведь столько разного народа сюда приезжает, в том числе и воришки. И все равно половина жалоб напрасна — сами теряют.
— Тогда чего же вы всякую жалобу к сердцу принимаете? — сочувственно поинтересовался пан Джонатан. — Напрасный труд. Да и если украли, всех воришек не переловите. А вы все время на посту, весь день в работе.
— Когда видят милицию, немного сдерживаются, — пояснил поручик. — Да и куда денешься, каждую жалобу приходится проверять.
— Так на художника тоже жалуются? — спросила пани Ванда.
— Нет, на него не жалуются. Но его мне назвали в качестве свидетеля. И я ищу его со вчерашнего дня. Может, вы его видели?
Услышав такой вопрос, хозяин быстро взглянул на поручика, потом непроизвольно куда-то в глубь гаража.
— Кого? — переспросил он. — Вы сказали — художника?
— Ну да, художника, — подтвердил милиционер. — Сказали, вчера он околачивался где-то поблизости, а сегодня нигде не видать. А говорят — и сегодня был.
Пан Джонатан ответил не сразу, долго что-то распутывая в сети:
— Мне ничего о нем неизвестно.
Поручик удивился.
— Так вы его не видели? А мне казалось, что вчера…
— Не видел. Мне и самому надо бы с ним увидеться, но все как-то не попадается. И ничего не знаю о нем.
— Жаль, — вздохнул поручик. — Ну да ничего, еще поищу. И поручик направился к калитке.
Яночка с Павликом чувствовали, что оказались в идиотском положении. Милиционер наверняка подумает, что они специально выскочили подслушать, о чем он с хозяевами говорит. А что еще может подумать, глядя, как стоят столбами? Надо дать понять, что пришли по делу. И Яночка громко обратилась к старому рыбаку:
— Проше пана, мы пришли узнать, вы сегодня будете коптить рыбу? Очень бы хотелось посмотреть. Вопрос был задан голосом, по пронзительности не уступающим Мизиному, хотя старик Любанский глухим не был. Но ведь говорилось не столько для него, сколько для поручика, который уже был у калитки. Старик Любанский ехидно ответил;
— Сегодня наверняка не буду. Может, завтра, если мой зять хоть что-то поймает.
— Поймаешь, как же! — сердито отозвался пан Джонатан, перебирая сеть. — Разве такой рванью поймаешь?
Яночка, выполнив свою миссию, побежала к брату, который уже вышел на улицу. Вслед за ним вышел поручик и крикнул мальчику:
— Эй, коллега, подожди немного.
Павлик неохотно остановился. Поручик вернулся за мотоциклом и собакой и вывел обоих за ворота. Павлик терпеливо ждал. Чего от него надо на этот раз? А поручик неторопливо готовился сесть на мотоцикл и как-то рассеянно заговорил:
— О чем это я хотел спросить? Ага, у вас есть собака. Так вот, она блохастая?
Павлик просто задохнулся от возмущения. Подумать такое об их драгоценном Хабре! Как только о голову пришла подобная глупость?
— Да вы что? — буквально взорвался мальчик. — Хабр блохастый!? Надо же такое придумать! Да он даже понятия не имеет, как блоха выглядит! Никогда в жизни не видел их!
Поручик, ведя мотоцикл за руль, потихоньку двинулся по дороге. Павлик топал рядом, продолжая выкрикивать гневные слова в защиту чести и достоинства их Хабра. Нисколько не обижаясь, поручик продолжал разговор на блошиную тему.
— А что вы делаете для того, чтобы у собаки не было блох?
— Да ничего мы не делаем! — кричал в ответ мальчик, хотя милиционер задавал вопросы нормальным голосом. Уж очень возмущали Павлика инсинуации. Он даже принялся руками размахивать. — Да ничего мы не делаем для этого! Хабр сам по себе не блохастый, и все!
Тем временем оба отошли на порядочное расстояние от гаража, и поручик смог задать вопрос, который его действительно интересовал и из-за которого он, собственно, и начал неинтересный разговор о блохах.
— Ну, слышал?
— Что слышал? — не понял Павлик, настроенный на блох.
— Разговор в гараже слышал? Пан Джонатан, оказывается, и не видел художника. Что скажешь?
Он даже остановился, опираясь на мотоцикл и пристально глядя на мальчика. Тут к ним подошла Яночка и тоже остановилась. Павлик повторил:
— Художника? Какого художника?
— А ты не знаешь, кто такой художник? Да тот самый тип с близко посаженными глазами, с вторым вчера пан Джонатан… гм… ссорился. Он художник, ты не знал об этом?
— А, понимаю. Нет, не знал. И теперь вы хотите… теперь вы удивляетесь, как пан Джонатан мог его не видеть, если вчера вечером они так по-страшному… ссорились?
— Вот именно. И что ты скажешь на это?
Группа на дороге выглядела весьма живописно. Рядом с поручиком и детьми стояли две собаки. Они повернулись задом друг к другу. Милицейская овчарка глядела куда-то в сторону порта, Хабр — в противоположную. И вдруг он тихонько рявкнул. Тихонько, едва слышно, но милицейский пес молниеносно сделал «кругом!», Яночка отстала от него на доли секунды. Милицейская собака застыла неподвижно, чутко насторожившись, Яночка невольно прижалась к брату.
С той стороны шел рыжий Попрыгун.
Если по быстроте реакции Яночка проигрывала милицейской овчарке, то зато соображала наверняка не хуже ее. В голове стрелой пронеслось: вчера они заставили насторожиться Лысого, а сегодня Попрыгун увидит их в компании с милицией. Увидит, что они о чем-то разговаривают с поручиком, наверняка подумает — выкладывают ему свои соображения относительно раскопок на кладбище. Надо срочно что-то придумать и сделать так, чтобы подозрительный Попрыгун собственными ушами услышал, о чем же они говорят с милицией…
Павлик меж тем ничего не видел, всецело поглощенный беседой с милицией. Всегда они задают трудные вопросы! Вот и теперь неизвестно, как отвечать.
И мальчик озадаченно бормотал:
— А что я скажу? Откуда мне знать, что я скажу? Подумать бы надо…
И озадачился еще больше, услышав вдруг совершенно неожиданный крик Яночки. Даже вздрогнул от неожиданности. А Яночка громким голосом, действительно почти крича, обращалась к поручику, словно продолжая начатый разговор:
— И наша мама уверена — его наверняка украли! Потому как масло импортное, французское, такого здесь не достанешь! А она теперь загорать не сможет! И куда милиция смотрит!
Поручик тоже вздрогнул от неожиданности и вытаращил на девочку глаза. Оба повернулись к Яночке. Павлик краем глаза заметил приближавшегося Попрыгуна и вмиг все понял. Поручик, к сожалению, не знал того, что знали дети, и ничего не понял. Потому и задал глупый вопрос:
— О чем ты? Какое масло?
Хорошо, хоть не очень громко спросил, есть надежда, злоумышленник не расслышал вопроса милиционера. А он уже был совсем рядом. Яночка приняла огонь на себя. Почти наскакивая на поручика и тем самым загораживая его от подозрительного объекта, девочка продолжала разыгрывать потерпевшую, возмущающуюся бездействием органов правопорядка.
— Да я же уже говорила — импортное масло для загара! В пластиковом распылителе! Бело-голубом! Мама настаивает, чтобы милиция занялась похитителем и отобрала у него украденное масло! И вернула ей, а то мама без него плохо загорит! Масло для загара в бело-голубом распылителе спрее, слышали, наверное, фукалка такая! И мама просит…
Тут и Павлик подключился:
— И мама сказала — если оно не найдется, она будет жаловаться!
В этот момент Попрыгун прошел мимо группы на дороге — трех человек, двух собак и мотоцикла, внимательно прислушиваясь и бросив настороженный взгляд на поручика. По мере того, как он удалялся, Яночка понижала голос.
— И мама сказала, чтобы вы немедленно…
— Слушайте, с меня довольно! — резко перебил детей поручик. — Перестаньте делать из меня идиота! Больше не желаю слышать ни о каком масле. И нечего мне зубы заговаривать! Оба вы прекрасно понимаете, в чем дело и что мне от вас требуется, только не желаете говорить. Ведь вам же известно — я знаю о вчерашней ссоре пана Джонатана с художником, собственными глазами видел, как они сцепились, а сегодня рыбак мне говорит, что видеть того не видел. Вот я и хотел бы знать, что вы на это скажете.
