Владимир Кузьмин - Конверт из Шанхая
– Но ведь и купец исчез? – решил до конца не сдаваться дедушка.
– Исчез. И он тоже мог бы, если вы к этому клоните, Афанасий Николаевич, подойти на роль преступника. Шута горохового и пьяницу мог разыграть. Ну и по поезду по ночам разгуливать мог. Одно непонятно: лежал-лежал, скрытничал, потом взял и устроил своей персоне повышенное внимание кутежом и шумом. С нормальным положением дел, то есть с тем, что он не является преступником, это как-то правильнее согласуется.
– Может, он, привлекая к себе внимание, отвлечь нас от чего-то хотел? – гнул свою линию дедушка. – Но главное не в том. Ехать ему до конца, а он вдруг исчез.
– Хорошо, – заулыбался Еренев. – Давайте-ка прикинем все события этой ночи во времени. Нападение на вас совершено около двух часов с четвертью. Купца в последний раз видели около двух пополуночи. Вроде его появление здесь начинает выглядеть вполне вероятным. Но вероятно и другое. Мог господин купец не вовремя подвернуться преступнику, если он сам не является им? Телосложением он довольно тщедушен, а наш Павел Истомин ящики и чемоданы с легкостью ворочает. Вот и вышвырнул свидетеля из поезда. Вон господа офицеры именно так с шулером и поступили. Ну а то, что ключ у преступника имелся или на крайний случай отмычка, чтобы любую дверь открыть, так это для нас с вами давно не новость. И вот преступник, потерпев фиаско с покушением на вас и не сумев пробраться в нужное место, избавился от случайного свидетеля, дождался станции Камышлов, потерпел до поры, когда на него перестанут обращать внимание, и скрылся. Слишком ему опасно стало оставаться.
Все выглядело очень убедительным, особенно для дедушки.
– Ох! – вздохнул он полной грудью. – Даже дышать стало легче!
– А вот подождите расслабляться, Афанасий Николаевич, – неожиданно остановил его Иван Порфирьевич, – все это только версия. На самом деле мы ничего не можем знать достоверно.
– А значит, и засаду пока оставляем на месте, – подсказала я.
– Само собой. Раз уж затеяли это дело, доведем до конца. Но главное, нельзя нам терять бдительности! Хотя и мне задышалось легче.
Я подумала, рассказать ли о своих выводах сейчас или все же дождаться телеграммы от Пети? Решила подождать. До этих событий с исчезновением двух человек сразу у меня было свое мнение насчет личности преступника. Сейчас оно стало куда менее твердым. Поэтому я сказала о другом, но тоже важном:
– Пора нам обыск в соседнем купе устроить, там уж повыветрилось все.
Иван Порфирьевич кивнул, а дедушка стал протестовать. Они заспорили, и спор привел к тому, что обыск они устроят без меня. Я промолчала, было у меня предчувствие, что обыск завершится ничем, но пока он будет идти, все убедятся, что опасности отравиться уже нет и меня все равно позовут.
Мужчины ушли, а я стала тот же обыск проводить мысленно. Благо что эти два купе ничем друг от друга не отличались, и можно было спокойно обдумывать, что и куда удобнее спрятать, а следовательно, где в первую очередь нужно искать.
Перво-наперво нужно решить, что мог спрятать покойный Михаил Наумович Соболев. Драгоценности, деньги, ценные бумаги я уже давно отставила в сторону. Слишком мал шанс, что они могли при нем быть. Но главное, не верила я, что преступник станет столько сил прикладывать, так невероятно рисковать, чтобы добыть какие-то там ценности! При том, что в соседнем с покойным банкиром купе их у милейшей Софьи Яковлевны можно сгребать лопатой. Нет, не стал бы из-за денег и драгоценностей преступник рисковать. Особенно «мой» преступник. Опять же не выходил у меня из головы тот крохотный эпизод, когда господин Соболев, прежде чем разрешить нам с Машей расположиться у него, зашел к себе и вернулся, что-то пряча в задний карман брюк. Понятно, что это все ж таки мог быть, как пошутил Иван Порфирьевич, тот злополучный изумруд из монастыря или что-то подобное. Изумруд был размером с куриное яйцо, но в кармане уместился бы спокойно. Вот только сидеть спокойно он бы мешал! А господин банкир, как вошел, так, можно сказать, плюхнулся на диван с размаху. Значит, в карман он положил что-то вполне мягкое, без острых краев. И, кажется, пухлое. Я уж давно считала, что это некий важный документ. Порой такой документ может быть кому-то жизненно необходим, тот же Шерлок Холмс, случалось, искал то компрометирующие письма, то бумаги с государственными тайнами.
Итак, дамы и господа, искать нам надо конверт, а скорее даже довольно пухлый пакет с бумагами. Куда его можно спрятать? Начнем сверху вниз и от двери по часовой стрелке. Полка, или ниша над дверью, куда складывают чемоданы? Скорее уж в самих чемоданах правильнее спрятать. А так как их должны были в скором времени перенести, полка стала бы пуста и все на ней было бы видно с одного-единственного взгляда. А за деревянную облицовку так просто не спрячешь, нужно немало труда и времени, чтобы ее снять и поставить на место. Вот в том купе первого класса это нужно будет проверить! Там у покойного было время, а здесь не было. Правда, и у преступника там было время все осмотреть внимательно и все заметить. Уж не глупее меня он должен быть. И раз решил, что там искать бесполезно, а здесь шанс есть, значит, надо про здесь и думать.
Что-то я отвлекаюсь на досужие мысли, самое очевидное который раз обдумываю. Не выспалась, ясное дело. Сейчас закончим с обыском, обязательно лягу спать. А пока нужно сосредоточиться и довести размышления до конца. А то и не усну.
Так, про полку багажную все ясно. Ну вот опять что-то в голове постороннее появилось. Потом все это, потом! Куда еще можно спрятать? Быстро, не на виду и к тому же так, чтобы потом забыть забрать? Я встала и осмотрела все еще раз. Вроде и некуда тут прятать пакеты. Разве что в диван? То есть не под подушку, конечно, и не в матрац, а в сам диван, под его обивку. Обивка сделана качественно, все подогнано ровно и плотно. Но я же сама видела, что даже самые дорогие вещи, там, где не видно, могут иметь изъяны. Вот загляну-ка я за диван с обратной стороны. Верхний мне показался более удобным для обследования, и сначала я просто посмотрела снизу вверх, а потом, насколько смогла, приподняла его, чтобы рассмотреть примыкающую к стене часть получше. Пришлось свою постель убрать, а то диванная полка не желала приподниматься. Усилия результат дали. Не вполне тот, на который я рассчитывала, но все же не зря я старалась. Кожаная обивка с той стороны была также очень аккуратна, но имела четкий шов. Вот если его подпороть, то можно легко засунуть туда и пакет. Преступник наверняка ограничился тем, что пошарил рукой между стеной и полкой. На всякий случай и я это проделала. Получалось, что если специально не думать, что там может быть сделано отверстие, то ничего и не нащупаешь.
Тут как раз меня и позвали.
– Даша, для успокоения совести, так сказать, – попросил Иван Порфирьевич, – взгляните свежим взглядом!
Я сначала взглянула под ноги и на дверь. Ковер на полу был испорчен, та лужица кислоты, которую на него вылили из шприца, разъела ворс, и теперь в этом месте было мерзкое бурое пятно. Впрочем, мерзким оно казалось оттого, что я знала, из-за чего оно образовалось. А так пятно как пятно, проело здесь ковер почти насквозь. Менять придется. Дверь пострадала меньше – две бороздки, оставленные на лаке сползавшими по ней каплями.
– Под ковром смотрели? – полушутя спросила я.
– Смотрели. Но если честно, то в самый последний момент вспомнили, что и под него не грех заглянуть.
– А на диваны с той стороны, что к стене примыкает?
– Нет, но мы проверяли щель руками. А как иначе туда заглянуть?
– Так диваны поднимаются!
Иван Порфирьевич с дедушкой расхохотались.
– Попалась, внучка! Попалась! Мы тут даже заспорили, скажешь ты нам про это или нет. Но спор не получился, потому что оба были уверены в тебе.
– Ну так и искать больше негде, – не слишком разочаровалась я. – Раз туда заглянули, то и все остальное внимательно осмотрели. Давай, дедушка, заберем свои вещи и на этом закончим.
Мы забрали нашу одежду, дедушкину книгу и туалетные принадлежности. Больше мы ничего сюда и не брали. Уходя, дед зачем-то поправил скатерть на столе и настольную лампу. Странно, что постели не стал застилать. Я подумала об этом вовсе не ехидно или грубо. Напротив, у меня даже слезы на глаза навернулись, оттого что я вспомнила, как непросто нам жилось последние полтора года до того момента, как разрешились одновременно финансовые проблемы дедушки и проблемы с нашим наследством. О прислуге нам в это время и думать не приходилось. Не скажу, чтобы это нас тяготило, в жизни простого человека, самым обычным трудом зарабатывающего себе на хлеб, есть и своя привлекательность. Но вот эта черта в дедушке все за собой прибирать – скатерть поправил, лампу строго на середину стола поставил – меня порой умиляла.
25
У себя мы первым делом проверили в этот раз до конца содержимое нашей корзины. Вкусного в ней оставалось еще много, но все эти вкусности могли храниться долгое время. Умница Пелагея и собрала все умно и даже уложила таким образом, что все, что нужно было съесть сразу, сразу и было съедено.
